Ничего больше не происходит. Мы всё так же сидим, и он всё-таки укачивает, позволяя выплакаться. Паника медленно отпускает, уступая место странной горечи и страху. Вдруг это не по-настоящему? Вдруг, на самом деле я всё ещё сижу на диване, обнимая его безжизненное тело?

Судорожно вздохнув, я наконец отстраняюсь, ровно настолько, чтобы увидеть его лицо. Уставшее, немного болезненное, но раны и ссадины куда-то исчезли. Я отодвигаюсь ещё немного и опускаю взгляд ниже. Кожа на животе и груди абсолютно чистая, никаких признаков того, что он вообще умирал. Переведя взгляд на его руки, понимаю, что вижу там то же самое — никаких старых шрамов. Что…?

— Арэн… ты… как..? — пытаюсь задать вопрос, но слова никак не складываются в предложение.

Вместо ответа на его губах расцветает маленькая, едва заметная улыбка. Ректор снова гладит меня по волосам, давая время собраться с силами.

Стоп. Пропали не только шрамы и раны, но и ожог. Я подношу пальцы к его лицу, касаясь подушечками пальцев бледной кожи, очерчивая контур пропавшего пятна. Маг не отстраняется, наоборот, словно льнёт к прикосновениям. Слёзы с новой силой начинают жечь глаза, и я закусываю губу, пытаясь подавить их. Это не он. Это, тьма его дери, не он!

— Ш-ш-ш… Тише, тише, дорогая.

Это точно морок, я сошла с ума. Точно, так и есть. Ведь если бы это был Арэн, настоящий Арэн, он бы воскрес со всеми своими шрамами, так? Речь не про колотые раны, а шрамы, которые были и до этого. Рубцы на руках, ожог на лице — но этого просто нет!

— Кто ты? Ты… ты не он! Шрамы, ожог! Нет, нет! — мой голос срывается, когда я пытаюсь говорить и одновременно встать. Мужчина не отпускает, лишь сильнее удерживает на месте.

Темный, темный из бездны, сущность — вот кто это. Никаких увечий, странное нежное поведение, ласковый голос — он моя галлюцинация. Я пытаюсь вырваться и вскочить, но сопротивляться бесполезно.

— Мора, пожалуйста, остановись. — он почти умоляет, но я не прекращаю попытки.

Я толкаю его руками в грудь, всхлипывая. Мне нужно вырваться, мне самой нужен целитель, нужно сказать всем, что Арэн Деван мертв. Нужен хоть кто-нибудь, кто скажет мне горькую правду.

— Это я! Посмотри на меня, посмотри, пожалуйста! — ректор уже повышает голос, болезненно сдавливая моё запястье. — Что мне сделать, чтобы ты поверила? Хочешь, верну ожог?

— Лучше верни мне ЕГО, верни Арэна!

Я кричу, не в силах пошевелиться, ведь он сжал обе мои руки своей, а второй крепко удерживает за талию, не давая встать. Настоящая западня. Маг, наблюдая за этим, тяжело вздыхает и качает головой, нахмурившись.

— Я настоящий, Мора. Настоящий, — мужчина наклоняется ближе и продолжает уже тише. — Смотри.

На бледной коже его лица начинают медленно проступать бордовые пятна. Вначале едва заметные, но набирающие цвет с каждой секундой. Кожа, некогда гладкая, становится бугристой, превращаясь в тот самый шрам, который я видела всё это время. Из моего горла вырывается испуганный вздох, когда я тихо говорю:

— Какого… — и не заканчиваю, что тут ещё сказать?

— Это иллюзия, у меня никогда не было такого ожога, — объясняет он, что путает ещё больше.

Прищурившись и шмыгнув носом, я придвигаюсь чуть ближе, рассматривая увечье. Выглядит как настоящее, в точности как и ранее. Но на краю моего сознания плещется мысль сомнения — если это галлюцинация, то я могла сама себе это придумать. Понимая, что я всё ещё сомневаюсь, мужчина отпускает мои запястья и берёт мою руку в свою, переплетая наши пальцы.

— Я не вру тебе и не стану. Просто поверь мне, пожалуйста. Знаю, что не заслуживаю, но…

— Как ты выжил? — я выпаливаю быстрее, чем успеваю подумать.

Мне нужен ответ на вопрос, прямо сейчас, срочно.

— Нам не стоит говорить об этом сейчас, ты… — но я не даю ему договорить, вновь перебивая.

— Нет! Нам нужно поговорить об этом сейчас! Ты тёмная сущность, да? Ты захватил его тело? — слова ядовитой рекой начинают течь из моего рта, почти бесконтрольно. — Он не мог выжить, я убила его!!! Верни мне Арэна!

Снова кричу, вырывая руку из его ладони, но теперь это его злит. По крайней мере, мне так кажется. Арэн, или тот, кто в его теле, снова прижимает меня к себе и низко хрипит:

— О Темнейшие, Мора! Это я, я! — он на мгновение останавливается, явно решаясь на что-то. — Я бессмертен. Практически бессмертен.

Его слова обрушиваются на меня как лавина, и я застываю на месте уже во второй раз за вечер. Бессмертен? То есть, он хочет сказать, что не может умереть? Мне не послышалось? Я уж было открыла рот, чтобы спросить, но снова его закрываю, теряясь от удивления.

— И прежде чем ты снова начнёшь кричать, — продолжает мужчина, но уже спокойнее, — мне нужно было умереть, чтобы воскреснуть, и ты сделала всё правильно.

Кажется, я забыла как дышать, пока слушаю его, одновременно пытаясь осмыслить происходящее. Значит, я всё-таки ещё при своём уме? И это было специально? Или новая уловка? Я закусываю губу и снова шмыгаю, разглядывая его лицо вблизи.

— Почему ты не сказал мне раньше?

Логичный вопрос, на который должен быть логичный ответ, и Арэн мне его даёт.

— А ты бы слушала, если бы я пытался рассказать тебе обо всём, лежа с пробитым лёгким и плюясь кровью? — я качаю головой, и он продолжает: — Вот и я так подумал. А сейчас… — ректор тихо вздыхает и наклоняется ближе, утыкаясь лбом в мой лоб. — Сейчас нам нужно отдохнуть, а не вести серьёзные разговоры.

Я прикрываю глаза, чувствуя его тёплое дыхание на моём лице. Так близко, интимно и больно одновременно.

— Мора, — тихо зовёт он, и я издаю тихий вопросительный звук. — Спасибо.

Такое простое слово, но из его уст это звучит как высшая мера похвалы. Не зная, что сказать, я лишь облегчённо вздыхаю, медленно расслабляясь.

Теперь ректор держит меня не так крепко, скорее бережно. Мягко поглаживает пальцами моё запястье, проводит кончиком носа по моим волосам, целует в лоб. Практически платоническая сцена, пока я не поднимаю голову выше.

Так много хочется сказать, наброситься с вопросами, может, даже с обвинениями. Ведь несмотря на короткий миг примирения, в груди всё ещё ноет от недавнего скандала. Он ведь оттолкнул меня, но сейчас…

— Арэн, мы…

Его палец опускается на мои губы, заставляя замолчать, и мужчина отрицательно качает головой. Не сейчас, да. Я не в том состоянии, чтобы думать, а он — тем более.

Неожиданно на его лице появляется едва заметная улыбка. Ректор поднимает мой подбородок двумя пальцами и целует. Вначале невесомо, словно проверяя, оттолкну ли я или нет, но через мгновение уже увереннее. Я издаю тихий стон от неожиданности, но отвечаю. Кажется, у меня даже сердце замерло, просто от ощущения близости. Его губы мягкие, но в то же время решительные, с привкусом пережитых страданий и боли.

Я закрываю глаза, отдаваясь этому моменту полностью. Каждое наше движение, каждое прикосновение кричат о привязанности и сожалении. В них — всё, что мы чувствуем друг к другу, все слова, которые не были сказаны, и все эмоции, которые были заперты. Мы словно сливаемся воедино, забывая обо всём на свете, кроме друг друга.

Мои руки обвиваются вокруг его шеи, и я прижимаюсь к нему ближе. Его тело, несмотря на всю свою уязвимость и усталость, кажется невероятно сильным и тёплым. Мужские руки в ответ скользят по моей спине, притягивая меня к себе ещё крепче. Чувство, поначалу казавшееся просто страстью, оказывается глубокой, всепоглощающей любовью, которая переполняет меня до краёв.

Отбросив все остатки приличия, Арэн целует меня глубоко, жадно, прижимаясь к моим губам снова и снова, как будто не может насытиться. Его зубы задевают мою нижнюю губу, резко прикусывая, прежде чем смягчить боль бархатным прикосновением языка. Я задыхаюсь, раскрывая рот шире, наслаждаясь плавным скольжением внутри.

Не замечая ничего вокруг, я растворяюсь в его прикосновении. Податливая и послушная, полностью во власти восхитительного ощущения, которое он вызывает. Внизу живота разливается жар, пульс учащается от каждого скольжения его губ, от каждой ласки его языка. Мои пальцы впиваются в бледную кожу на его плечах, оставляя розовые отметины, но кажется, мужчину это не волнует.