Решаю отлучиться в женскую комнату, сославшись на духоту. Проходя мимо той самой группы женщин, слышу язвительные комментарии:

— Уродец нашёл себе человечку, которая не понимает, с кем связывается.

Эти слова почти сбивают с ног, но я кое-как добираюсь до уборной. Комната оказывается пуста, и я смотрю на своё отражение в зеркале, пытаясь прийти в себя. Но в голове всё ещё звучат их слова, эхом отдаваясь в сознании.

Почему они так говорят о нём? Я понимаю, что он может быть холодным и отстранённым, ведёт чуть ли не отшельнический образ жизни, но… уродец? Ожог ничуть его не уродует, лишь показывает, что он через многое прошёл. Тем более у боевых магов есть и будут шрамы, ожоги и другие увечья. Я вздыхаю, понимая, что про него шепчутся не только в Академии, но даже здесь, в компании местного бомонда. Проклят, проклят, проклят…

Стою, опираясь на раковину, и стараюсь собраться с мыслями. Нельзя показывать слабость, нельзя дать им понять, что их слова задели и меня. Человечка… Снова смотрю на своё отражение и глубоко вздыхаю, стараясь успокоить бьющееся сердце. Решимость и мягкое опьянение решают всё за меня.

Я вытираю руки и выхожу обратно в зал. Уверенной походкой направляюсь к Арэну, не обращая ни на что внимания, чуть ли не расталкивая магов вокруг. Он замечает моё изменение настроения и, нахмурившись, спрашивает:

— Всё нормально?

Я киваю, решая ничего не говорить про слухи:

— Да, всё хорошо.

К нам снова подходит новая пара, и я встречаю их с улыбкой. Как только звучит очередной вопрос, я начинаю придумывать на ходу нашу историю любви. Рассказываю о том, как мы встретились, как он помогал мне в трудную минуту, чуть ли не спасал от тирана-матери. Арэн, слегка шокированный, молчит, поддакивая и добавляя детали к моей легенде.

Как только ошеломлённые собеседники уходят, он хватает меня за руку и отводит в сторону, туда, где не будет лишних ушей. Мы оказываемся в небольшом углу зала, в полумраке. Его лицо серьёзное, глаза прищурены.

— Что это вообще было? — шепчет он, пытаясь понять, что происходит.

Я смотрю ему прямо в глаза и отвечаю:

— Я всего лишь играю свою роль безумно влюблённой невесты.

Мужчина только хмурится, пытаясь понять, и спрашивает снова:

— Нет, что это было, Мора? Ты вернулась из уборной, и тебя как подменили. Зачем всё это?

Я вздыхаю, понимая, что он не отступит. А что я могу сказать? Правду? Что я выгораживаю его, пытаясь изменить мнение напыщенных идиотов? Пусть они лучше верят в красивую сказку, чем шепчутся за спиной.

— Я не хочу, чтобы все видели нас в таком свете.

Арэн хмурится ещё больше:

— В каком таком свете? Ты напилась? Или у тебя температура? — он подносит руку к моему лбу, проверяя, но я морщусь и быстро убираю её.

— Ты разве не видишь? — я киваю в сторону толпы и продолжаю: — Они как яма с ядовитыми змеями, только подойди ближе — и сразу укусят. И все эти взгляды, о Пресвятые.

Я опускаю голову, чувствуя растущее негодование внутри.

— Так ты делаешь это из-за них? — мужчина тяжело вздыхает, отшатываясь назад.

Вижу в полумраке, как он трет лицо, собираясь с мыслями. Если его это не задевает, то меня точно. Сразу вспоминаю слухи в Академии, которые распускала Агата, и то я это как-то пережила. А быть гонимым отовсюду — в миллионы раз сложнее.

— Не нужно меня защищать, — Арэн снова подходит ближе и ставит руку на стену позади меня. — Я давно привык.

Моё сердце обливается кровью. Почему и когда это началось? Давно привык. Один год? Два? Три? Десять? Почему он позволяет им?

— Нет, — говорю упрямо и пытаюсь уйти, но он не даёт.

— Мора, — Арэн тихо зовёт, вновь беря меня за руку. — Пожалуйста, успокойся и наслаждайся вечером.

Да уж, насладишься тут. Я вырываю свою руку из его хватки и спешно ретируюсь обратно в зал. Снова беру бокал шампанского и делаю глоток. Мужчина догоняет меня почти сразу, и, наблюдая за сценой, качает головой, сдерживаясь, чтобы не закатить глаза.

— Ты потеряла всякий стыд и снова становишься смелой, напиваясь.

— Неправда! — пытаюсь оправдаться и ставлю бокал в сторону. Мне и вправду больше не надо.

Он подходит ближе, берёт меня за талию и властно тянет к себе. Я уже даже не сопротивляюсь, начиная вживаться в роль невесты. Поднимаю голову, встречаюсь с ним взглядом, и вот снова. Ноги подкашиваются, ощущение его рук всё так же волнует, даже если я притворяюсь счастливой. Я ведь притворяюсь, правда?

Беру его за руку и тащу на танцпол, музыка снова меняет ритм.

— Что ты делаешь?

— Потанцуй со мной.

— Но мы договаривались всего на один танец. — Вижу, как он ухмыляется, и не сдерживаю смешка.

— К чёрту договорённости. Потанцуй со мной, Арэн.

Кажется, я нарушаю правила, которые сама себе придумала. Но сейчас меня это не волнует. Я хочу насладиться моментом. Арэн следит за мной, когда мы начинаем кружиться в танце, и я ловлю его взгляд, полный чего-то, что я не могу понять.

Зал пропитан золотым светом, свечи мерцают, отражаясь в блестящих поверхностях. Музыка обволакивает, позволяя отключить мозг на время. Мужчина прижимает меня ближе, и его тепло проникает сквозь все слои одежды.

— Почему ты так на меня смотришь? — спрашиваю я, пытаясь прочесть эмоции на его лице.

Он отводит взгляд, его губы приподнимаются в легкой улыбке.

— Будет странно, если я начну смотреть в сторону, а не на свою партнершу, — отвечает он, не позволяя мне углубляться в суть его слов.

— Тогда не смотри так пристально, — шепчу я, пытаясь не улыбаться.

— Снова говоришь, что мне делать? — его правая бровь приподнимается.

— Рекомендую.

Когда музыка замедляется и танец подходит к концу, он ведет меня обратно в зал. Мы присоединяемся к беседе с другими гостями. Теперь я замечаю натянутые улыбки, понимая, что они думают. Я стараюсь быть вежливой, улыбаюсь и отвечаю на вопросы. Неожиданно к нам снова подходит Иладар со своей женой.

— Арэн, я тут подумал, — говорит он громко и уверенно. — Почему бы вам с Аэморой не прийти к нам на ужин?

Холод пробегает по спине. Только этого не хватало — снова притворяться счастливой невестой и провести вечер в компании Пионии. Я стараюсь сохранить улыбку, хотя внутри все кипит. Пусть только посмеет согласиться.

Арэн вежливо отвечает:

— Боюсь, мы можем быть заняты, Иладар.

Но военачальник не отступает:

— Мы не виделись так много лет, — маг хлопает Арэну по плечу. — И почти не общались с тех пор, как… — он не договаривает, скрывая странное неудобство в кашле. — Но не важно! Просто приходите!

Я кидаю взгляд на ректора, он хмурится, наверное, пытаясь придумать оправдание.

— Хорошо, конечно. Я постараюсь выделить время для старого друга.

Военачальник смеется, пожимая руку Арэну. А я застываю от шока. Кажется, у меня даже рот приоткрылся. Я перевожу взгляд с одного на другого и замечаю улыбку Пионии. Это не хорошая улыбка, хитрая. Не удивлюсь, если она надоумила мужа позвать нас, чтобы снова задавать каверзные вопросы. Она не может быть такой… хотя откуда мне знать.

Мужчины договариваются о дне и времени, когда нам следует прибыть в их поместье, а я едва сдерживаю раздражение. Пусть Арэн едет сам, придумает очередное вранье: заболела, сбежала, или вообще умерла!

Семейство Розенкрантц удаляются через несколько минут, и я тут же поворачиваюсь к Арэну.

— Какого черта?! Ты с ума сошел?! — шепчу я, с трудом сдерживая гнев. — Я не пойду на этот ужин.

Он тяжело вздыхает, глядя на меня серьёзно.

— Ты и не должна. Но если бы я не согласился, это доставило бы нам много проблем.

Я сжимаю кулаки, едва сдерживая себя. Тут слишком много людей, нельзя терять контроль.

— С меня хватит, — заявляю я, разворачиваясь. — Я хочу уйти.

— Мора, стой, — пытается остановить меня Арэн, но я уже иду к выходу из зала.

Он следует за мной и хватает меня за руку, направляя в другую сторону. Я тихо ругаюсь себе под нос, пытаясь вырвать руку, но он держит крепко. Мы выходим на террасу, она практически пуста, только в другой стороне стоят какие-то мужчины, курят и разговаривают. Я останавливаюсь у перил, нервничая, и снова обращаюсь к нему.