— Ты обещал оставить меня в покое, если я пойду с тобой на этот приём, — говорю я, не в силах больше скрывать свои чувства. — А теперь что? Ужин с этой мегерой?

Он молчит, глядя на меня, и делает глубокий вздох перед тем как ответить:

— Пожалуйста, сделай это для меня. Это будет в последний раз.

Смотрю на него, не понимая. Все уже давно решено, и эта сделка должна была быть последней. С чего вдруг мне вообще ему помогать? По доброте душевной? А я злая, злая человечка, которая хочет спокойной жизни.

Я отворачиваюсь, впиваясь руками в мраморную перекладину. Ночной воздух кажется холодным после душного зала, и я слегка дрожу от перепада температуры.

— Почему я должна это делать? Почему ты не можешь справиться сам? — шепчу я, чувствуя, как слёзы наворачиваются на глаза.

Арэн подходит ближе и снова молчит. Пресвятые, что так сложно ответить? Раз решил плести интриги, хоть бы посвятил меня в них. Я несколько раз моргаю, прогоняя слёзы.

— Потому что я нуждаюсь в тебе, — его голос звучит так тихо, что я замираю на месте.

Что он только что сказал? Мне не послышалось? Он нуждается… во мне? В груди что-то заныло от его слов, но мысль о том, что я всего лишь пешка в его игре, отрезвляет, и пальцы неосознанно сжимают холодный камень под ними.

Я знаю, что не смогу ему отказать. Просто не смогу, и он умело давит на эти точки. Каким бы он ни был, но внутри я чувствую смесь жалости и внезапной нежности. Жалости, потому что за всё время, пока мы здесь, никто, пожалуй, кроме Иладара, искренне не сказал, что рад его видеть. Никто, чёрт возьми!

Делаю тяжёлый вздох, обдумывая решение.

— Это точно будет последний раз?

— Да.

— Что это за ужин? — тихо спрашиваю, всё ещё не глядя на него, чувствуя, как негодование возвращается. — Пиония просто отвратительная женщина. Я понятия не имею, как выдержу всё это время с ними.

Арэн тяжело вздыхает, ему это тоже даётся нелегко.

— Иногда приходится идти на уступки, — говорит он. — На таких вечерах у Иладара много едят и выпивают, иногда играют в карты после ужина. Что касается дам, то обычно они не принимают участие в игре, а чем занимаются, я не знаю.

Я качаю головой, ощущая, как нарастает беспокойство. Это полный кошмар. После ужина, если они решат поиграть, я останусь с Пионией один на один. Она меня разоблачит, а потом съест. Мне придётся что-то придумать.

— Как ты вообще себе представляешь этот ужин? Что мне делать? Я не знаю магического этикета, и… — Арэн прерывает меня, делая ещё один шаг ближе.

— Мы можем обсудить это позже, — он наклоняется, практически шепча. — Нам не стоит оставаться здесь наедине слишком долго.

Когда мы стоим вот так близко, внутри меня всё переворачивается. Словно он делает это специально, волнует, заставляет сердце танцевать в безумном танце, рискуя выпрыгнуть из груди. Не хочу признавать эту странную связь, но она становится всё сильнее. Его присутствие вызывает смятение и трепет одновременно. Хочу убежать и одновременно остаться.

— Всё нормально? — спрашивает он, замечая моё состояние. — Тебе не холодно? Уже почти ночь.

Его дыхание щекочет мою шею, и я закрываю глаза, пытаясь успокоиться. Но его присутствие лишь усиливает это странное, но притягательное ощущение.

— Нет, не холодно, — шепчу я в ответ.

Его рука мягко касается моего плеча, и я замираю. Какого чёрта он делает? Рука скользит ниже, по моей спине, вызывая дрожь и мурашки по позвоночнику. Эти прикосновения не похожи на те, которые были в зале. Они более интимные, личные. Арэн прижимается ко мне, и я ощущаю, как его грудь касается моей спины. Ночной воздух кажется слишком холодным по сравнению с его теплом.

— Звёздочка… — шепчет он, а у меня подкашиваются ноги.

Звёздочка… Кажется, что я уже слышала это ранее, но где? Пытаюсь собрать мысли, но они ускользают. Внутри разгорается настоящая война: оттолкнуть или поддаться. Если сдамся — проиграю и окажусь в его сетях, если оттолкну —…

Закрываю глаза, чувствуя его аромат вперемешку со свежестью ночи. Мужские руки продолжают своё путешествие, уже сползают ниже, на мою талию, обвивая её, и остаются покоиться на животе.

Возможно, это больше, чем просто притворство? Но я не жажду его любви. Тогда почему я всё ещё не оттолкнула? Почему не сбежала, не сказала убрать свои руки и не прикасаться, когда мы наедине?

Я поворачиваюсь к нему лицом, чувствуя, как огни столицы остаются далеко внизу. Его глаза в этом свете кажутся особенно глубокими, тёмными. Чем дольше смотрю, тем сильнее погружаюсь в этот мрак. Хоть бы не раствориться в них.

Он медленно наклоняется ближе, и я ощущаю его дыхание на своей коже. Оно почти обжигает, но не больно, я греюсь в этом тепле. Кажется, что я вот-вот потеряю сознание от напряжения.

— Мы договаривались, никаких поцелуев, — шепчу, когда его губы оказываются всего в нескольких сантиметрах от моих.

Арэн слегка смеётся, его голос звучит тихо и нежно.

— Никаких поцелуев.

И в следующий момент он целует меня. Мягко, почти невесомо. А я… Вместо того чтобы оттолкнуть — замираю, не в силах даже вздохнуть. Этот поцелуй, первый, сладкий и неожиданный, захватывает меня полностью. Я не отвечаю на мгновение, просто чувствуя, как его прикосновение разливается по всему моему естеству, заставляя сердце биться ещё быстрее.

Его губы мягкие и тёплые, они пьянят сильнее, чем эльфийское шампанское. Я закрываю глаза, отдавая себя ему. Постепенно, очень медленно, робко начинаю отвечать. Наши губы движутся в такт, и он притягивает меня ещё ближе, насколько это вообще возможно.

Каждое его прикосновение, каждое движение пропитано трепетной нежностью. Словно если он надавит сильнее — я рассыплюсь в его руках, а ветер унесёт мой пепел. Ноги дрожат так сильно, что я не ощущаю опоры под ними, грозясь упасть. Но если это произойдёт — он подхватит.

Слышу только его дыхание, чувствую его тепло, и это делает меня ещё более уязвимой и голой душой перед ним. В его руках я чувствую себя защищённой и… желанной.

Мы продолжаем медленно целоваться, и это кажется таким правильным. Как будто бы это было предначертано, и я не хочу, чтобы это заканчивалось. Его рука разворачивает меня, и он вновь обнимает, уже держа меня за шею. Я на мгновение отстраняясь, шепча:

— Мы не… — не договариваю, хватая ртом воздух.

— Должны.

Он снова припадает к моим губам, уже увереннее, жарче. Из моего рта вырывается мягкий тихий стон, и мне становится стыдно. Мужские руки нежно поглаживают кожу на шее, пока пальцы не тянутся выше и не подцепляют заколку, которая держит мои волосы. Они тёмным водопадом спадают на плечи и спину, и Арэн зарывается в них руками.

Когда мы наконец отрываемся друг от друга, я смотрю в его глаза, всё ещё ощущая его вкус на языке. Мы оба молчим, но в этом молчании заключено больше слов, чем мы могли бы сказать.

На следующий день я стараюсь вести себя как обычно. Поднимаюсь, надеваю скромное платье и иду на занятия. Внешне всё как всегда, но внутри… Воспоминания о нашем поцелуе и танце с Арэном не дают покоя. Его прикосновения, мягкость взгляда, момент, когда он наклонился и коснулся моих губ…

Это окончательно меня запутало. Хочется поделиться с кем-то, спросить совета, но контракт не оставляет шанса. Никогда раньше я не была в подобной ситуации, не играла с огнём. Никогда не чувствовала себя настолько сбитой с толку и одинокой в своих переживаниях.

Все закончилось слишком быстро: на террасу вышли другие пары, и нам пришлось вернуться в зал. Весь оставшийся вечер мы продолжали притворяться, ни слова не обмолвившись о произошедшем.

Если я не поговорю с кем-то об этом, то определённо сойду с ума, и эти странные чувства меня разорвут. Нужно найти лазейку в контракте. Не может быть, чтобы он предусмотрел всё. Хотя…

Ещё и чары неприкосновенности — что с ними делать? Я не совсем понимаю, как они работают, не считая случая с вампиром.