— Спасибо, профессор.

— Дойдёшь одна до общежития?

Тело всё кажется ватным, но ноги более-менее устойчиво держат, поэтому я решаю, что помощь не понадобится.

— Да, дойду, — говорю я, медленно вставая.

Коридоры Академии пусты и тихи, приближается зимняя сессия, и адептам точно не до гулянок. Шаги отдаются эхом в каменных стенах, создавая странное чувство одиночества. Возвращаться в общежитие не хочется, поэтому я заворачиваю в большой зал.

Огонь в камине весело потрескивает, разгоняя мрак помещения. Несколько адептов сидят в отдалении, обсуждая свои дела. Я выбираю кресло в углу, надеясь немного отдохнуть и собрать мысли в кучу. Шум голосов, тихий смех и разговоры о предстоящей сессии и каникулах меня никак не заботят. Меня преследуют яркие образы видения, которые никак не интерпретировать.

Я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла, обитого тёмно-бордовым велюром. Прямо как кровь… Но почему она была там? Так много, целая река, в которую мне пришлось войти, а позже рухнуть. И огонь, горячий, бушующий, способный снести и уничтожить любого, кто приблизится. Это похоже на прошлый транс, но там я задыхалась от дыма и горела заживо, а крови вовсе не было, только истошные крики людей, умирающих в мучениях. В этот раз умирала я, если так можно выразиться. Боль ощущалась слишком реальной, и даже сейчас она не уходит.

Делаю глубокий вздох и тру глаза, в попытке расслабиться. Уже слишком поздно, мне стоило бы вернуться, но тут, в отличие от общежития, хорошо и спокойно. Даже думать не хочу о том, что там происходит.

Поглаживая чёрный оникс на кольце, я снова думаю о нём. Внутри становится тоскливо и одиноко. Мне хочется поговорить с ним, узнать, как дела, или выслушать очередную тираду о том, что я веду себя безрассудно. Хоть что-нибудь, просто услышать его, увидеть, побыть рядом. Это так странно — скучать по нему, даже если он не скучает по мне. Он бы позвал меня к себе или передал весточку, не так ли? Я больше не чувствую прикосновений к моему лицу во сне, значит он больше не приходил. Почему?

Поднимаю голову и смотрю в потолок, продолжая крутить кольцо на пальце. Внутренний голос шепчет, что я могу поговорить с ним завтра. Причину придумаю на ходу, и пусть это будет глупо и безрассудно, как он любит считать. Я скучаю, как бы не хотелось это признавать.

Зал постепенно пустеет, свечи позади гаснут, оставляя только огонь в камине как источник света. Снаружи продолжает валить снег, ветер гудит за окном, смешиваясь в какофонию звуков с потрескивающими поленьями.

Время уже за полночь, пора идти, пока меня не поймали. Я медленно встаю, всё ещё смотря в камин, как загипнотизированная. И вдруг меня осеняет: видение, вероятно, было об Арэне. Запах, там был запах, ровно такой как исходит от него. Цитрус, табак, огонь, высокая фигура — видение может быть не про меня. Все сходится, и это пугает. По спине пробегает холодок, мысли начинают бешено носиться, сталкиваясь друг с другом, и создавая только большую мешанину в моём воспалённом разуме. Это может быть опасно, а вдруг он вообще пострадает? Мне нужно предупредить его. Пойти к нему прямо сейчас? Дождаться утра и прийти в кабинет? Слишком долго, вдруг оно сбудется в кратчайшие сроки и я никак не смогу повлиять? Была не была, пусть он выставит меня за дверь, но я должна предупредить прямо сейчас.

Мои шаги гулко отдаются эхом в пустых коридорах Академии, когда я направляюсь в закрытое крыло. Ночь сегодня очень тихая, и единственным звуком становится биение моего сердца, учащённое от волнения. Внутренний голос раз за разом подсказывает, что стоит развернуться и вернуться назад, но я упрямо иду вперёд.

Дойдя до его двери, я застываю в нерешительности. Что мне ему сказать? Как объяснить, почему я здесь? Арэн с лёгкостью может посчитать видение глупостью, а моё поведение — лишь желанием сблизиться. А разве это не так? Разве не я, сломя голову, неслась через всю Академию, хотя с таким же успехом могла отложить это до утра?

Я стучу, но в ответ тишина. Проходит пара минут, и я стучу ещё раз, и ещё. Может быть его там нет? Но куда он делся среди ночи? Но даже если он ушёл, это не моего ума дело. В груди странным образом что-то сжалось, лишь от мимолётной мысли, что он может быть с кем-то. Пытаюсь отогнать это странное чувство, и стучу ещё раз. Тишина.

Собираюсь уйти, но дверь озаряется мягким голубым светом, который тухнет через пару секунд, и открывается. В проёме появляется голова Арэна, и по его виду можно сразу сказать, что он спал.

— Мора? — он смотрит на меня с прищуром. — Зачем ты пришла?

Его голос звучит так хрипло, низко после сна, что по мне пробегает дрожь. Мужчина открывает дверь чуть шире, и в полумраке коридора я могу разглядеть, что он в пижаме. Не думала, что он будет носить что-то вроде мешковатых штанов и рубахи с коротким рукавом.

— Я… Я была у Фельда сегодня, и у меня было видение, — слова выходят сбивчиво, собраться с мыслями никак не получается.

Видя мою нервозность, ректор отходит в сторону и пропускает внутрь комнаты. Сам же закрывает дверь и делает несколько шагов вперёд, при этом сонно потирая глаза. Щелчком пальцев он выпускает искры огня, которые поджигают стоящие на столе свечи.

— Говори быстрее.

— Я… — начинаю, чувствуя, как мои ладони слегка потеют. — У меня было странное видение, там было много огня и река крови, в которую мне пришлось войти. Там была странная тёмная фигура в пламени, она как будто бы звала меня, мне нужно было прикоснуться, чтобы увидеть лицо, но не получилось. И ещё… — останавливаюсь, чтобы перевести дух, и понимаю, что он на меня совсем не смотрит. — Запах, не только гари, но ещё что-то странное. Табак, какое-то дерево и кислый цитрус. Я сразу подумала о тебе, ведь так пахнешь именно ты и…

Арэн отошёл к окну, повернувшись ко мне спиной, глядя в светлую снежную ночь. О чём он думает? Это начинает напрягать, потому что я не понимаю его реакции.

— Ещё, помимо этого, меня как будто пронзили кинжалом. Боль в боку была слишком сильная, именно в рёбрах и животе, крови было так много, что моё платье…

По мере рассказа, я начинаю чувствовать себя более напряжённо. Он молчит и даже не пошевелился за всё это время. Делаю пару шагов вперёд, не заканчивая, и касаюсь кончиками пальцев его руки.

— Арэн, что случилось? — шепчу, чувствуя, как моё сердце сжимается от его холодности.

Мужчина делает шаг назад, и моя рука так и зависает в воздухе. В груди снова что-то сжимается, и я вынуждена неловко отступить.

— Ничего не случилось, — его голос звучит необычно холодно. — Даже если это видение обо мне, то тебя не должно это волновать.

Я смотрю на него, не понимая, что происходит. В комнате становится невыносимо тихо, только звуки ночи снаружи разбавляют это напряжение.

— Почему?

— Потому что это не твоя проблема, — ректор наконец оборачивается, и теперь мне ясно видно безэмоциональную маску на его лице. — Твое дело — это учиться, жить свою новую жизнь, а не таскаться за мной, пытаясь оградить от какой-то несуществующей опасности.

— Подожди, ты считаешь, что видение — просто какая-то ерунда? — мои мысли путаются, и сердце подсказывает мне, что что-то не так. — И к чему ты вообще говоришь про мою учёбу и жизнь?

— Тебе пора понять, Мора, — он делает паузу, нахмурившись. — Что я не тот, кто нуждается в предостережении и заботе. Нас с тобой ничего не связывает, кроме контракта.

"Нас с тобой ничего не связывает, кроме контракта" — слова эхом раздаются в моей голове, и я на секунду замираю. Чувствую себя, так, словно мне дали пощечину или окунули головой в ведро с ледяной водой. Арэн ведёт себя странно с самого начала, как открыл дверь. Я не совсем понимаю смысл того, что он говорит.

— О чём ты говоришь? Арэн, ты… — мой голос дрожит, когда я пытаюсь сказать, но он перебивает.

— Давай не будем устраивать сцен двух любовников, которыми мы не являемся, — он произносит слово "любовники" так, словно ему противно даже от одной лишь мысли. — Поэтому избавь меня от своего общества и иди спать.