— Забирай Драко! Я его задержу!

И я не стал спорить с женщиной. Развернувшись, я кинулся назад и подбежал к лежавшему на земле Драко. Он все так же находился в стазисе. Поэтому я, разрезав пространство, вкинул в портал сначала Вели, а потом уже Драко. Делал я все это быстро, потому что спиной чувствовал, да и ушами слышал, что ко мне приближаются люди.

В разрез пространства вошел последним. Створки портала схлопнулись, и я упал на колени возле Велички, чувствуя внутри невероятное опустошение. Наша вязь разорвалась. Девушка умерла. А я позволил всему этому случиться.

Богдан

Мне пришлось раз пятнадцать прыгать через порталы и перетаскивать в них два неподвижных тела, потому что лететь через Болото с ними не представлялось возможным.

И под конец, когда моих сил почти не осталось, я все-таки смог раскрыть портал в дом Ратори. Почему я направился к ней? Ответить не смогу.

Наверное, не доверял остальным. А старуха… По крайней мере, она спасла нам жизни. Хотя и не была обязана. А еще потому, что на более дальние прыжки не хватало сил.

— Ты что натворил? — женский крик разнесся по избе.

— Не я… — только и смог сказать.

Я посмотрел на старуху и вновь ощутил, насколько стало пусто внутри.

— Ее нить… Наша связь…

— Молчи! — Ратори воздела указательный палец. — Береги силы. Я и так все вижу. Промедли ты еще хотя бы полчаса, и девчонка бы умерла…

— Она жива? — сердце забилось о ребра, доставляя одновременно и боль, и облегчение. Медленный кивок подарил мне надежду. Хотя… Жизнь с порванной нитью — и не жизнь вовсе. Лишь существование.

— Перетащи ее тело на кровать, — скомандовала женщина. — Мальчишку усади на стул. Когда вернусь — сниму с него стазис. А потом ты все мне расскажешь. Мне нужно кое-кого позвать.

Я протестующе замотал головой. Кулаки мои сжались, и я с вызовом посмотрел на колдунью.

— Не позволю чернецам забрать ее! Не позволю. Уж лучше смерть, чем пребывание в Пустой келье!

— Разве я что-то говорила про чернецов? — бровь женщины изогнулась. — Сделай то, что я попросила. И моли Сварога, моли Велеса, моли Морену, чтобы Величка продержалась до нашего возвращения.

Ратори ушла через портал, оставив меня одного. Фактически я не находился в одиночестве, но, учитывая обстоятельства…

Медленно, аккуратно я поднял хрупкое, почти невесомое тело Вели на руки и отнес туда, куда велела хозяйка избы. Ведунья была еще теплой, но я чувствовал, как жизнь капля за каплей вытекает из нее.

— Прошу тебя… — слов не находилось. Я просил, но сам точно не знал чего. Она была нужна мне больше всего на свете. И как же чертовски больно было осознавать это сейчас, когда она лежала передо мной без сознания.

Приложив неимоверные усилия, заставил себя отойти от кровати. Нужно было еще разобраться с Драко: негоже, чтобы маленький ацыг валялся на полу, словно поломанная, никому не нужная кукла. Справившись с ним за пару минут, я вернулся к Величке. И силы покинули мое тело.

Рухнув на колени, я опустил лоб на грудь своей двойки… Бывшей двойки. Медленно качнул головой, не в силах поверить в происходящее.

— Это я виноват. Я! — горло болезненно сдавило, и слова вырвались сипом, царапая гортань.

Сжав кулаками простынь, повернул шею и приложил ухо к груди девушки, силясь услышать биение сердца. Я замер, перестав дышать, отчего легкие сжались, доставляя неимоверный дискомфорт. Ощущение такое, будто собственный пульс замедлился и даже остановился. И когда я услышал тихий, рваный стук… Тук. Тук-тук. Тук… Лишь тогда позволил воздуху вновь проникнуть внутрь.

Моя птичка была на самом деле жива. Не то чтобы я не верил словам старухи, но мне нужно было удостовериться.

— Вели… — то ли просьба, то ли стон. — Прошу… Не покидай меня. Мы ведь только-только открылись друг другу. А я даже не сказал, что чувствую к тебе… — и хоть она не могла меня слышать, я должен был ей все рассказать. — С того момента, как впервые увидел твою рыжую головку и пронзительный озорной взгляд, ты ни разу не покидала моих мыслей. Ни разу. Я ждал подходящего момента, чтобы ты обратила на меня внимание, но только все портил своими действиями. И тот поцелуй на поляне… Лучшее, что случалось со мной за все годы жизни. Ты не можешь… Не можешь оставить меня.

Я говорил и говорил… Словно это могло замедлить время. Мысли путались, и я стискивал губы, чтобы они не дрожали. Напрягал и без того напряженное тело, чтобы оно не тряслось. Все внутри меня протестовало. Бунтовало и разгоралось.

Сложно сказать, в какой момент струна накала внутри меня лопнула, но спустя некоторое время я осознал, что просто кричу на всю избу. Кричу и не могу остановиться. Боль вырывалась из меня ревом, рычанием и сиплыми стонами. Отчетливый вкус металла появился во рту, когда я понял, что этим всплеском лишил себя голоса. Но мне было плевать. Моя Величка. Моя двойка пострадала из-за меня. А я не смог ее спасти.

Сзади кто-то ухватил меня за плечи.

— Богдан, тебе нужно отойти.

Ратори. Она хотела отнять у меня то единственное, что я любил.

— Нет! — прошипел я и обнял обездвиженное тело ведуньи. — Вы не заберете ее у меня.

— Придется тогда сделать иначе…

Но мне было все равно. Пусть даже и мою нить порвут, тогда хоть есть надежда попасть туда, где сейчас находился разум Велиславы. Не успел я так подумать, как сухие старческие ладони коснулись моих висков сзади. Яркая вспышка и тело перестало слушаться. Оно стало ватным и неподвластным мне.

Я видел, что кровать, на которой лежит ведунья, странным, неестественным образом удаляется от меня, как ее обступают неизвестные мне мужчины, одежда которых состояла лишь из набедренных повязок и обручей с перьями.

А потом прямо перед глазами у меня возникло расплывчатое лицо Ратори.

— Прости… Но тебе лучше поспать. Поверь, так будет лучше.

И все вокруг превратилось во тьму.

Богдан

Туман в голове рассеивался очень долго. Я попал в ловушку этой тягучей вязкой дымки, и она не желала меня отпускать.

— Уберите от меня свои грязные руки, — вдруг запищал кто-то в отдалении, и мое сознание стало возвращаться в реальность. А все потому, что этот голос был мне знаком. — Вам что, медведь на уши понаступал? Кому говорю!

Тяжелые веки поддались моему напору, и я увидел, как самый высокий мужчина, на голове которого красовался обруч из красных перьев, переливающихся золотом при любом его движении, держал в руках болтавшегося вверх ногами Бесяша.

— Паразит. Отправьте его за грани Нави.

Глаза беса расширились, и он стал вырываться пуще прежнего, пытаясь поцарапать мужчину и выиграть тем самым время для побега. Но тот держал крепко.

— Стойте… — просипел я, не узнав свой голос. Это чем же меня так вырубила Ратори? Чувствовал я себя хуже некуда. — Не трогайте его.

— Богдан, — откуда-то сбоку появилась старуха. — Эта нечисть сидела на тонком плане, прямо на Величке. Неизвестно сколько бед она принесла девушке.

— Я? — возмутился Бесяш.

— Он не делал ничего плохого, — помотал я головой, силясь скинуть с себя остатки беспамятства. Оттолкнувшись руками от деревянного пола, сел сначала на корточки, а потом, шатаясь и кренясь, все же смог встать.

Незнакомцы в странных одеяниях посмотрели на меня, нахмурив брови, но все же я видел в их глазах скрытое любопытство.

— Он питался ее энергией, — чуть растягивая слова, произнес мужчина, качнув недовольно головой, и красные перья стали откидывать блики по комнате. Двое других его соратников молчали. Обручи их имели белое бесцветное оперение, что, скорее всего, говорило о том, что они прислужники. Да и выглядели они одинаково. А главный тут только один.

— Договор у на с был только на темную, — проворчал бес. — Да пустите вы уже меня, кобники глуподырыя. Я все равно никуда не денусь от Велиславы.