И если туманом я владела в идеале, то…

— Невеличка, держи баланс! — крикнул Богдан, но было уже поздно. Нож под моим весом зашатался, резко взлетел, и я, словно баба с возу, завалилась вбок. Меня ждало болезненное столкновение с землей, однако крепкие мужские руки вовремя подхватили меня за талию и не дали этой встрече состояться. Хотя вовремя — это понятие растяжимое, а на деле я висела вверх тормашками, маяча мягким местом возле носа Богдана. Стыдоба! Благо, я была в тренировочных брюках и не могла посрамиться еще больше.

— Пусти, пусти, пусти! — взвизгнула я, извиваясь всем телом. И, видимо, делала это так рьяно, что Бачевский не выдержал моей прыти, сделал пару неуверенных шагов назад и зацепился об свой же сапог. В итоге парень рухнул на землю, утягивая орущую меня за собой. Мир как-то резко накренился, а потом и вовсе стал горизонтальным.

Богдан закономерно застонал, ударившись о твердь, а я… Я застыла, боясь пошевелиться, потому что прямо перед моим лицом находились раскинутые в стороны бедра колдуна.

Глаза мои поползли на лоб, и я как ошпаренная скатилась с тела юноши и бросилась бежать к бревну, на котором осталась моя мантия.

— Мне кажется, на сегодня можно закончить, — бросила я через плечо и поспешила убраться подальше от ристалища.

* Наказатель — тренер;

Бурхан-аджех — оберег в виде животного;

Обух — незаточенная часть клинка;

Болото — верхний мир Нави.

— Я сейчас умру! — Нежа с усердием зажала рот рукой, чтобы не рассмеяться на всю столовую.

— Тише ты! — шикнула я на подругу. — А то булкой подавишься, и мне придется писать епистолию твоим родителям о нелепой смерти их нерадивой дочери!

— После такой истории и умереть не жалко, — все никак не могла уняться подруга. — Это же надо, парень есть у меня, а чресла вблизи видела именно ты.

— В одежде, Нежа! — взвизгнула я и обернулась, чтобы убедиться, что на нас никто не смотрит. — В одежде.

Но Нежану этот факт не убедил. Она продолжала заливисто смеяться, а я уже жалела, что завела этот разговор. Впрочем, не могла же я держать это в себе. Стыдно, смешно, но наружу лезет.

Но смех блондинки резко прервался. Она посмотрела на меня очень задумчиво, потом наклонилась, посмотрела мне на спину, вернулась обратно, схватила за руки, покрутила их и наткнулась взглядом на черную нить, которой я привязала к себе Бесяша.

Глаза ее сузились, а губы и вовсе превратились в тонкую линию.

— А об этом, значит, ты молчишь? — ткнула она пальцем в нить, а я смущенно поспешила опустить рукава.

— Я не хотела тебя подставлять, Нежа, — попыталась найти подходящие слова, но подруга их не оценила.

— Подставлять? А если бы с тобой что-то случилось? Если бы Он, — она понизила голос. — Вырвался на свободу и навредил тебе?

— Нежана, — как-то совсем сникла я. — Я ведь как лучше хотела. Да и все прошло хорошо… Он помог мне сегодня… Нить почти не колебалась.

— Я рада, — ровным тоном произнесла подруга. — Жаль только, что ты настолько мне не доверяешь, что решила провернуть это все сама. А! Наверное, моих знаний не хватило бы, чтобы хоть чем-то помочь?

Тут уж я сперва опешила, а потом разозлилась. Нежана попыталась вылезти из-за стола, но я ухватила ее за плечо и вернула обратно.

— Ну уж нет! Мы не закончили!

— Закончили! — зашипела на меня блондинка и легонько ударила по моей руке. В ответ я так же легонько хлопнула ее по пальцам. Ну а что, ей драться, значит, можно, а мне нет?

Так мы минуту у всех на виду занимались рукоприкладством.

— Эй! Что тут у вас за свара? — к нам подошел нахмуренный Добрыня. — Вы что тут удумали?

— Не твое дело, — буркнули одновременно и продолжили в том же духе, но уже пихая друг друга локтями.

— Баламошные, — раздалось сбоку, и адепт, которому не повезло сидеть рядом с нами, поспешил пересесть.

— Сам такой! — крикнула Нежа ему вслед.

— Да, сам! — поддержала я подругу не раздумывая.

Блондинка медленно повернулась в мою сторону, сощурила глаза и деланно возмутилась:

— А чего это ты за мной повторяешь?

— Вообще-то, это ты озвучила мои мысли, — быстро нашлась я.

— Ах, озвучила! — длинный ноготок уперся мне в солнечное сплетение.

— Именно так! — я возложила палец на хорошенький носик Нежаны.

— Да ты…!

Девушка, наверное, хотела возмутиться моей наглости, но Тышка ухватил любимую за талию и стащил со скамьи, пока она вновь не перешла к активным действиям.

— Бабоньки, хватит баловаться! — добродушно попросил парень. — Там все на туманные гулючки идут. Нежа, я тебя позвать хотел…

Вырываться Нежана перестала сразу. Замерла. Я бы даже сказала, застыла, аки Алатырь.

— Величка-а-а… — опустив глаза, протянула Нежа. — Без тебя мне никак нельзя.

Я чуть задрала подбородок и сложила руки на груди.

— Вели…

— Что?

— Я хочу пойти.

— Иди.

— Ну, Вели… Ты же знаешь… Я одна не хожу… Добрыня, скажи ей, что я все-все прощу, если она с нами играть пойдет.

Парень посмотрел на свою девушку, потом на меня и почесал затылок. Он явно не понимал, что именно сейчас происходит. Вроде, если Нежана пойдет с ним, то одной не будет, однако был у нас один небольшой уговор с подругой еще на первом курсе. Никогда не ходить за стены академии без друг друга. И мы ему всегда придерживались.

— Ла-а-адно, — протянула я, соглашаясь. — Так уж и быть.

Нежа без раздумий кинула ко мне и обняла. А я ответила так же сильно. На самом деле, я была готова пойти на все что угодно, лишь бы помириться. Да и в гулючки я еще ни разу за все время учебы не играла. Выполняя волю отца, я пропускала все самое интересное.

Но сейчас во мне впервые за все время воспламенился протест. Да, у меня был бес-помощник, который охранял мою нить, очищал мое тело от негатива, но я все же не откидывала ту очевидную вещь, что Навь приблизилась ко мне слишком близко. И было бы глупо упускать редкие минуты радости и беззаботности.

* Еписотилия — письмо;

Баламошные — дурные;

Гулючки — прятки.

Но прежде чем веселиться, нам следовало отбыть еще одну лекцию у магистра Бериславы Руткевич. Хотя, чего кривить душей, наука о камнях мне очень нравилась. Я даже думала, что обязательно начну коллекционировать чудо-каменья сразу после выпуска: сейчас адептам запрещалось иметь свои персональные.

— Змеевик-камень, также известный как серпентинит, значительно повышает силы организма и служит мощным противоядием. При умении общаться с камнем он предупреждает хозяина о подступающих заболеваниях, — вещала магистр. — Он как бы меняет температуру. Хотя на самом деле этого не происходит. Камень становится в руках более теплым, если здоровье налаживается, и холодеет, если заболевания обостряются. Внешнее строение камня говорит о том, что он дает возможность использовать себя как очиститель всех систем организма: прожилки, блестящие чешуйки способствуют выведению шлаков, освобождению от мешающих влияний, как материальных, так и иных. Змеевик прекрасно лечит суставы, сосуды, протоки и особенно полезен людям с болезнями застойного характера.

— Иных — это каких?

— Хороший вопрос, — похвалила Берислава. — Болезни колдунов — обычно побочное влияние злыдней или, — женщина обвела адептов пристальным взглядом. — Кто еще может влиять?

— Ведьмы, — сказала я чуть слышно. — Или…

— Или ведьмаки, — дополнила мой ответ магистр.

— Такие, как Алмас Мруз?

По аудитории пробежали тревожные возбужденные шепотки. Даже я обернулась посмотреть на девицу, что осмелилась произнести имя известного магирдо, которого самолично лишил жизни Бартош Ваховский.

История эта облетела весь Бедрус, Вию, Латну, Польвию, Крайну и Русьву. Все судачили о деяниях ведьмака. Он устраивал сечи без разбора, вершил судьбы и преклонялся забытым темным богам Нави. Много горя он принес Яви, много крови пролил. Смерть его тогда праздновал весь честной народ. Все ликовали, что зло повержено.