К дому старосты мы добежали за считанные минуты. Без стука вломились в дом, надеясь на то, что застанем нерадивого волколака в одной из комнат.

— Что за шум вы подняли? — возмутился Тихомир, но моментально умолк, заметив наши красноречивые взгляды.

— Где Боян?

— Так во дворе он, — краснощекая Бежана ухватилась за грудь.

— Нет его там.

— Так и дома нет…

— Не успели!

— Да что такое? Волколак ему угрожает?

И если женщина еще не догадалась, то староста аж побагровел от осознания простой истины.

— Сукин сын! Конечно, кто, если не он!

— Тихомир…

— Твой сынок и есть волколак, глупая ты баба!

— Нет! Враки это все… Враки!

— Боюсь, что здесь нет никакой ошибки, — разбивать сердце женщины было ужасно больно, но и другого выхода я не видела.

— Ох, горе… — взвыла Бежана и рухнула на пол, горько плача. На ее крики в кухню выбежала маленькая девчушка лет четырех. Она в силу своего возраста не могла понять, что происходит, но, несмотря на это, подошла к своей бабушке и обняла ее за голову.

— Не пачь, ба… Не пачь…

Душа рвалась на части. И, видимо, не только у меня, потому что Богдан уверенно заявил:

— Мы сможем его спасти!

Плач разом прекратился, и староста вместе с женой бросили в нашу сторону недоверчивые взгляды.

— Соберите людей, — скомандовал колдун. — Не дайте Бояну никого укусить, иначе он навсегда обратиться в волка.

— А что будете делать вы?

Мне и самой было любопытно услышать ответ.

— А мы достанем недостающие ингредиенты для ритуала. Бежана, — парень обратился на прямую к женщине. — Если вы хотите спасти сына, то созовите всех женщин и нарвите столько крапивы, сколько сможете.

— Для чего? — спросила она дрожащим голосом.

— Вам придется сплести из нее колючее покрывало. И как можно скорее!

Бежана, немедля ни секунды, подхватила на руки малышку и вместе с ней выбежала из дома.

Только тогда Тихомир отмер, скинув с себя оковы оцепенения.

— Если вдруг ритуал не сработает, — подал староста голос. — То убей волколака, колдун. Даю тебе на то свое разрешение. Не хочу, чтобы на нашей семье висело кровавое пятно.

Староста вышел следом за женой и нас с Богданом ничего не оставалось, как последовать за хозяевами дома.

— Мы ведь его спасем?

— Надеюсь, — ответил мне парень, но уверенности в его голосе я не услышала. — Но, Величка, ты должна мне пообещать… Если все пойдет не по плану, ты не станешь мне мешать. Волколак, испивший кровь, больше не мыслит как человек. Поверь, я это уже видел!

Свечи мерно мерцали в полутьме церкви. Запах воска и благовоний бил в нос, и от этой гнетущей атмосферы становилось не по себе.

Маленькое помещение, украшенное иконами и крестами, заполнили деревенские дети и старухи, которым уже сообщили о надвигающейся опасности.

— Что вам нужно?

Батюшка в черной рясе смотрел на незнакомцев подозрительно, а узловатые толстые пальцы сжимали распятье на груди.

— Святой воды.

Священник понимающие кивнул и пропустил Богдана к чаше.

— Это вас прислали из академии?

— Да, — стоило колдуну отойти, как я почему-то почувствовала себя неуютно.

— Молодняк, — неодобрительно мотнул батюшка головой, и длинная борода зашелестела по рясе. — Неужто нет опытных бойцов?

— Распоряжение Паламенда, — пояснил за меня вернувшийся Богдан.

— Ох, беда, беда… Я еще чем-то могу вам помочь?

Бачевский протянул руку старику, раскрыл ладонь, демонстрируя три серебряные монеты, почерневшие от времени.

— Освятите их, батюшка.

Старик спорить не стал и даже не спрашивал ничего, просто взял горсть и ушел в сторону алтаря, при этом то и дело поглаживая макушки суетливых ребятишек. Дети не понимали, что сейчас над их деревней нависла гроза, которая в любой момент может разразиться молнией.

— Ты сказал, что все уже видел, — подала я тихий голос. — Хочешь сказать, что твой дед…

— Да, — колдун застыл изваянием, и только губы его двигались, как у ожившей древней статуи, которой пришлось видеть многое. — От горя он не сдержал своего волка, и тот загрыз парня.

— Он избавил мир от убийцы, — я хотела положить свою ладонь на плечо Богдана, но вовремя опомнилась. Хотя со своей тягой к колдуну мне все сложнее было справляться. Раньше я все списывала на потребность, ведь мы должны были контактировать на тренировках. Теперь же мои руки жили своей жизнью. И я не была так наивна, чтобы не понимать, что все дело в нашей связи. Мало того, что мы стали двойкой, так и сердце больше не принадлежало мне.

— Верно. И я горжусь своим дедом… Но его поступок имел последствия, отразившиеся на всей нашей семье. Кровь дала животному силу и власть, и мой предок не смог больше вернуть себе человеческий облик. Все его существо требовало плоти… Деревня была в опасности.

— Свят Сварог, — я зажала рот ладошкой.

— Тогда мы еще не знали, что волколака не так просто убить. Точнее, первая смерть не остановит его тело…

— Держите, — нас прервал вернувшийся священник, и Богдан, забрав из его рук монеты, позволил себя перекрестить и сразу же направился к выходу. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Только вот недосказанность порождала тревогу, а вместе с ней и чувство беспомощности.

— Богдан, — окликнула я парня. — Ты должен мне все объяснить.

Бачевский остановился во дворе церкви и кинул на меня взгляд, не поддающийся описанию. В нем было столько боли, столько страдания и злости, что я даже захотела отступить на пару шагов. Но также я понимала, что сейчас мы как никогда нужны друг другу. Как единое целое. Колдун был полон решимости, но и я не собиралась сдавать своих позиций.

— Ты же понимаешь, что я не буду просто стоять в стороне?

— На самом деле я очень на это рассчитывал, — вздохнул он тяжело. — Величка…

— Замолчи! — резко оборвала колдуна. — Объясни, что нас ждет и как спасти Бояна?

Парень пару мгновений прожигал меня взглядом, а потом, хмыкнув, заговорил:

— Всего лишь нужно усмирить его, напоить святой водой и накинуть сверху покрывало из крапивы.

— Сущие пустяки, — нервно хихикнула. — А если все пойдет не по плану?

Хоть я и не желала даже думать об ином исходе, но все равно обязана была знать и темную сторону ситуации.

— В ином случае грудь волколака должен пронзить кол боярышника, и в момент смерти в пасть его необходимо запихать святые монеты. Только в этом случае можно быть уверенными, что он больше не восстанет.

— Не восстанет?

— Да, Птичка-невеличка, если не проделать всего этого, то наш волк превратиться в упыря. И тогда уже проблем мы не оберемся.

Все внутри меня похолодело от страха, однако я постаралась сохранять спокойствие. Я должна была быть сильной. Ради спасения жизни Бояна. И ради Богдана.

Богдан

Вой раздался ожидаемо неожиданно. Это то самое чувство, когда ты вроде и ждешь знака, отмашки судьбы, но в то же время все равно остаешься не готов к происходящему.

— Вели, нам придется сейчас разделиться, — нехотя признался я. Мне не нравилась эта мысль, и по лицу Велички было видно, что она относится к этой идее точно так же. Только вот я был уверен, что волколак даст нам чуть больше времени.

— Почему? Я же сказала, что оставлю тебя.

— Сейчас от нас с тобой многое зависит, — подбирал я каждое слово. — Беги к деревенским бабам, пусть плетут как можно скорее. Чем быстрее они справятся, тем больше вероятность не допустить пролитой крови, понимаешь?

Величка сощурила глаза, спорить не стала. Лишь тяжело вздохнула.

— Пообещай, что с тобой ничего не случится, — тихо попросила девушка, пряча глаза. Я даже удивился. Неужто переживает? Довольство закономерно и, возможно, совсем неоправданно наполнило грудь, и я лукаво улыбнулся:

— А что может случиться с самым выдающимся колдуном академии?