Нокс Пейсли в очередной раз вздохнул и посмотрел в сторону высившейся перед ним серой громады старого замка. Идти и радеть за свою правоту ему не хотелось просто до изжоги. Вот до мокрых штанов, до душевного трепета. И дело совершенно не в том, что он трепетал перед леди Айлин. Вовсе нет – просто он очень сильно сомневался в том, что сама леди занимается столь не женским делом. Чутьё, которое неоднократно подсказывало выход из самых тяжёлых ситуаций, сейчас буквально вопило о том, что эта капризная дамочка только лишь хлопает глазами, а на самом деле, всем заправляет её муж. На худой конец, свёкор. Конечно же, никто его не посмеет как-то обидеть, намекнув на то, что он недостоин общения с высокородными на равных, в конце-то концов, за пределы своего дома лендер предпочитал выбираться исключительно в компании наёмников. Да и вообще… Господин Нокс кинул взгляд в сторону равнодушно о чём-то переговаривающихся мужчин, его охранников, рассматривающих реющие штандарты над башнями замка. Какая всё же это глупость, право дело, в столице никто так себя не ведёт. Если и поднимут штандарты, но один-два, и то не везде. В большинстве своём, люди предпочитали украшать гербами свои кареты или же одежду слуг… а тут… дикари, честное слово, дикари…

Не то, чтобы он опасался с ними ссориться, но… не хотел, скажем так. Если же представить себе на мгновение, будто слухи о том, что лорд Гордон подарил невестке замок как ненужный хлам, верны, то и вовсе, можно обойтись без церемоний – вежливо рассказать о вероломстве рабочих, а то и показать долговые расписки, их же. И вернуть себе свою собственность. Ну, и лесопилку самой леди приобрести заодно, по сходной цене. Теперь-то, без грамотных рабочих, она ей зачем?

Размышляя так, он велел осторожно проехать по мосту и заехать во двор замка. Хоть и есть опаска, но боязнь того, что с него потребуют деньги за невыполненную работу, была сильнее. При ближайшем рассмотрении эта каменная рухлядь стала казаться ещё более жалкой. В его доме, напоминающим самый настоящий дворец, было всё устроено по последнему слову моды – и парк, и садовые дорожки, и фонтан. И даже маленький грот имелся, не хуже, чем в столичном доме самого наместника. А тут – ерунда, одним словом…

Лендер Пейсли осторожно выбрался из кареты при помощи своего кучера и увидел перед собой высокого и крепкого парня в тёплой безрукавке и штанах из мягкой кожи, в кожаном же доспехе. Из-под шапки торчали светлые, будто мечом остриженные волосы. Мужик безо всякого почтения поинтересовался, какого… то есть, с какой целью лендер прибыл в замок Гордон.

Господин Пейсли подумал про себя: «Великий, какой ужас, фу… деревенщина…», но произнести это вслух не посмел, гордо поднял голову, процедил, что это он может поведать только владетелю.

Мужик равнодушно пожал плечами, подбежали ещё двое, судя по виду, родные братья первого, быстро обыскали карету, шустро прохлопали кучера, отобрав у того здоровый нож со словами: «Взад вертаться будешь, отдадим, что мы, звери что ли?», столь же шустро осмотрели самого господина Пейсли на предмет оружия, удивлённо пожали плечами, когда тот уверял, будто ничего подобного в жизни своей не держал, охранники отказались сдавать оружие и остались ожидать своего господина за внешней стеной двора. Солдаты заверили словом чести, что ничего в стенах этого замка с их господином не произойдёт. Неизвестно, как отнеслись к этим словам сами наёмники, потому что в ответ они просто пожали плечами.

Пейсли чувствовал себя оскорблённым действиями этих солдат, но был вынужден проглотить свою обиду для того, чтобы забрать своих людей и уехать отсюда. Поэтому он велел встречающему солдату, чтобы тот проводил его к хозяину дома. Солдат окинул взглядом его расшитый камзол, тёплое пальто, и просто махнул головой, мол, пошли давай!

В холле дома оказалось столь же мрачно и неуютно, как и снаружи. Каменный пол, гулко отдающиеся шаги, высокий сводчатый потолок, сверкающий свежей краской и повествующий то ли о каких-то сражениях, то ли о жизни матери господа нашего… Пейсли не разбирался в таких нюансах.

Первым человеком, к которому он обратился, оказался рыцарем в полном доспехе. При близком рассмотрении ставшим просто старыми латами. Поняв свою ошибку, господин Нокс изрядно смутился, но тут всё стало на свои места – открылась дубовая дверь и появился высокий и худой молодой человек в скромном тёмном одеянии, представившийся господином Бернардом и попросивший изложить суть своего дела.

- Ну, вот! Слава Великому! – нашедши точку опоры в этом понятном во всех отношениях молодом человеке, проситель пришёл в себя. – Я хотел бы видеть владельца этого замка или хотя бы того человека, который мог бы мне сообщить, как я могу вернуть своих рабочих.

Молодой господин провёл его в огромное помещение и усадил в неудобный стул, отчего зад лендера Пейсли, обтянутый столь модными горчичного цвета брюками, стал свисать с обоих сторон стула.

- Боюсь, что произошло какое-то недоразумение, - задумчиво проговорил Бернард, - но я думаю, что мы могли бы всё разрешить… с вашего позволения, я сообщу о вашем визите леди Бакстер.

Пейсли кивнул и внутренне возликовал – так это правда, что тут всем заправляет какая-то глупая курица. Пожалуй, он зря так трясся там, во дворе… конечно же, у неё есть охрана, папенькины дуболомы. Только вот чем они могут помочь, случись такая ситуация?

Открылась дверь и в зал зашли, гомоня, двое молодых людей и одна молодая леди. Мальчишки что-то доказывали даме, бурно жестикулируя и размахивая руками. Женщина не стала обращать на них внимание и молча присела на соседний стул, давая возможность лендеру пояснить причину своего визита.

Тот выдохнул: пока всё идёт нормально. Он состроил приличествующее случаю печальное выражение лица и грустно сообщил о причине своего визита:

- Прошу прощения, миледи, за этот прискорбный случай… мои работники не имели права покидать работу. Они должны мне и это беззаконие – лишать меня положенной отработки. Да вот, извольте видеть – все расписки на месте, чин по чину! Прошу – каждый из них подписал со мной договор, где описаны все условия, по которым они могут сменить работу. У меня всё по закону, чай, не работный дом, мы люди приличные.

Дама протянула руку и почему-то решила прочесть те бумаги, которыми так дорожил лендер.

- То есть, выходит, что ваши работники не имели права уходить от вас, прежде не уведомив и не выплатив выкупную стоимость? – леди строго посмотрела на притихших юнцов и продолжила: - И вообще, не имели права уходить, поскольку у вас договор на двадцать лет?

Леди Бакстер торопливо просматривала все документы, спрашивала, всё ли это или же имеется что-то ещё.

Лендер печально кивал и сообщил, что так оно и есть, всё здесь. Конечно же, он готов позабыть про этот случай, коли он тотчас же вернётся домой со своими людьми. Леди хмыкнула совсем не по-благородному, встала и разорвала все бумаги в своих руках в мелкие клочки:

- Не думаю, что мои мастера обучены грамоте и могли что-то подписать. Если, это всё, то я вас больше не задерживаю.

Откуда-то появился давешний молодой человек, вежливо проводил до двери и стал заверять, что они были очень, очень рады лично познакомиться со столь приятным господином. Лендер Пейсли смотрел ненавидящим взглядом, но рыпаться перед всеми не посмел. Тем более, что прямо на него смотрел тот солдат, что отобрал нож у кучера.

- Погоди, ну, погоди ещё! – бормотал мужчина, пока он усаживался в карету и выезжал за пределы этого замка. – Попляшете ещё у меня! Думали, у меня на вас управы не будет? Э, батенька, сейчас уже не ранешние времена, когда каждый лорд считал себя государем. Сейчас совсем другое время, когда всё решают деньги… погоди…

Наёмники, которые слышали невнятное бормотание из кареты, переглянулись и равнодушно пожали плечами – такое поведение этого жирного борова было для них не в новинку. Он платил им деньги, и весьма недурные, конечно. Но это не означало, что наёмники собирались до последнего вздоха отстаивать интересы хозяина. Потому то они так весело насвистывали, когда удалялись от замка, на котором реяли штандарты Гордонов и Маккармейгов. А на осторожный вопрос наёмников, из-за стены крикнули, что они солдаты Рыжего Эйба Гиллана. Ну уж нет, с лордами Гор тут нет дураков ссориться. Разве что этот, который сидит в карете… но это уже без них.