Поварята загалдели, уверяя, что я объясняю свои мысли на редкость внятно. Я улыбнулась и выплыла из кухни. Не думаю, что тётка Алиша всё исполнит, как следует. Не та у неё натура, потому как «деды наши так не делали, и мы не будем». Я шла и мысленно усмехалась – жить по заветам предков – это, безусловно, хорошо… если предки у тебя адекватные. Но лично мои были из клана Маккармейг, что само по себе уже не очень хорошо. А, учитывая, что отца часто называют «Рыжий Топор» - и вовсе навевает на мысли…

Я зашла в малую столовую и изящно опустилась на стул, который торопливо отодвинул для меня батюшкин ординарец.

- Доброе утро, милая! – сиял улыбкой отец и тяжело плюхнулся на свой стул – Отчего столь ранний подъём?

- Как отчего, папенька? – я скривила лицо – Когда беда у меня, и я вся в расстройстве пребываю!

Отец поёрзал на стуле и стал мучительно перебирать в уме причины, которые могли нанести мне столь сильную душевную травму.

- И что же случилось? – наконец, выдавил он, не придя к какому-то однозначному решению.

- Мне совершенно нечего надеть! – я закатила глаза к потолку – Просто совершенно! Это просто безобразие! Я велела собрать все эти ненужные тряпки и убрать с глаз моих куда подальше, чтобы они не расстраивали меня. Авось, они кому-нибудь и пригодятся, да только я так больше не могу! Поэтому-то я и решила, что в первый же торговый день отправлюсь на тракт и куплю себе тканей, а затем Брина может мне сшить новые платья взамен старых. Примерка новых платьев меня всегда немного успокаивала.

Милорд Эйлбарт задумчиво пожевал губами, подбирая слова, чтобы описать своё отношение к моей беде, но потом махнул рукой. Возможно, его мои обновки тоже наводили на лирический лад. Впрочем, никакой другой реакции на свои слова я и не ожидала – отец был весьма равнодушен к моим бедам и нуждам, почему-то искренне считая их глупостью и блажью. И он выходил из всех непонятных ситуаций привычно и просто – просто удовлетворяя мои прихоти. Распахнулась дверь, и стали подавать завтрак. Папенька заметно повеселел и даже потёр руки. Я улыбнулась и стала рассматривать то, что получилось у поваров.

Собственно говоря, выглядело совсем недурно – яйца в моей тарелке были совершенно такие же, как и те, что готовила Полина. Во всяком случае, внешне. Впрочем, как и тосты. Я внимательно наблюдала затем, как отец рассматривает какую-то интересную котлету. Н-да уж… как я и предполагала, тётку Алишу просто так не сломать – зря я, наверное, говорила, что можно добавить мяса. Просто я не подумала о том, что бедное яйцо можно очистить, обмакнуть в мелко порубленное мясо, и так запечь. Вышло яйцо, печёное в мясе. Но отец, вопреки моим надеждам, не стал ругать повариху за столь отвратительное блюдо, а с видимым удовольствием принялся за завтрак.

Ну, и какой сюрприз будет у меня? Я осторожно откусила кусочек тоста и медленно его прожевала. Что это? Не узнаю вредную тётку – хлеб, как хлеб. Только жареный. Я гордо улыбалась своим мыслям и торжествующе стала очищать яйцо. Но, что это? Яичный желток был практически сырой! С трудом подавив в себе проклятие, с натугой улыбалась папеньке. Ну, надо же, какова! Я вымученно улыбнулась отцу и храбро откусила сразу половину от яйца.

- Эти новые польские блюда довольно необычны, не так ли, папенька? – сообщила я отцу, как только прожевала то, что было у меня во рту.

Тот равнодушно покачал плечами, но ел охотно. Ну, что же… пожалуй, теперь стоит предложить ему те яйца, что были наполовину сырыми. Думаю, что он не будет рад самовольству поварихи.

- Да, дорогая – задумчиво смотря на то, как сырой желток выливается из яйца, сказал папенька – очень вкусно. Только необычно. Молодец, что попросила повариху сегодня приготовить что-то новое. И у неё все чудесно получилось – не хуже, чем у Полины, не правда ли?

Я была вынуждена кисло согласиться с похвалой тётке Алише. Ведь она наверняка намеренно сделала всё на своё усмотрение и испортила блюда только для того, чтобы показать, насколько же иностранная кухня хуже, чем наша, исконная. Хотя… зато теперь есть повод требовать готовить новые блюда, раз уж у неё это так «чудесно получилось»! Я улыбнулась своим мыслям и стала веселее хрустеть поджаренным хлебом.

- Я бы хотела после завтрака немного прогуляться по окрестностям, отец – заявила я, вставая из-за стола.

- Конечно, дорогая! - заверил меня папенька – Только у меня будет небольшой разговор, если ты не против.

Я прищурилась и медленно кивнула. Я-то, допустим, не против. Но что это ещё за таинственность? Не похоже на родителя. Когда он хочет высказать мне своё недовольство по поводу моего поведения, то политесами особо не страдает. Поэтому сообщил бы мне об этом прямо тут, не особо мудрствуя. Неужели опять станет ставить мне в пример кузину Полину? Надеюсь, что нет, если честно… Если бы я только знала тогда, чем закончится эта беседа… то, скорее всего, заявила о внезапной и неминучей болезни – почесухи, а то и чего доброго - желании уйти в далёкий монастырь…

Впрочем, обо всём по порядку. Когда я зашла в кабинет, отец уже ждал меня там, нервно разгуливая и сцепив руки за спиной.

- Айлин, дочь моя! – официально начал папенька, дождавшись моего изящного книксена – Хочу тебя уведомить, что я, твой отец, принял решение о том, чтобы выдать тебя замуж! Признаться честно, я и так слишком долго откладывал это решение, но свадьба моей племянницы Полины заставила меня посмотреть на это под другим углом. Не припоминаю, говорил ли я раньше о том, что ты помолвлена с сыном одного из лордов Равнин – со Стивеном Бакстером – сыном лорда Гордона. Уверяю тебя, милая, это очень достойный молодой человек. Я убеждён, дорогая, что он, вне всякого сомнения, станет тебе хорошим и заботливым мужем…

- Вот это номер, чтоб я помер! – поражённо прошептала я, даже не пытаясь сделать вид, будто польщена оказанной мне чести.

Отец только слегка поморщился, услышав от меня слова, которые явно были из лексикона Полли, но благоразумно промолчал.

Однако, я не унималась – моя ранимая психика нежного цветка была совершенно точно не готова к такому резкому пердюмоноклю, о чём я и заявила громогласно своему родителю. Но папенька в этот раз не пошёл у меня на поводу, стукнув ладонью по столу и сообщив, что решение его твердо и непоколебимо, словно древний замок лордов Маккармейг.

Я скривила губы и плюхнулась в соседнее кресло, мало переживая о том, насколько это красиво выглядит со стороны. В моей голове вихрем проносились мысли, но не одна из них не задержалась там и не дала мне возможность зацепиться за что-то рациональное. Значит, папенька решил выдать меня замуж? Если честно, эта мысль сама по себе была не слишком умной… я посмотрела на упрямое выражение лица моего родителя и хмыкнула, закинув ногу на ногу.

Отец в очередной раз сделал вид, будто не замечает моего хамского и разнузданного поведения, настолько ему важно было получить моё согласие на такую сомнительную процедуру, как свадьба. Я же ничего не теряла, поэтому посмотрела на родителя с вызовом и сообщила ему:

- Как ты говоришь, папенька? Ты выдаёшь меня замуж за сына лорда Гордона? Поправь меня, если я ошибаюсь, но разве не ты называл клан Гордон зажравшимися простолюдинами? Мол, они просто худородные лендеры, каким-то попустительством Великого стали одними из лордов Равнин? И что приличным семьям с ними и здороваться-то зазорно. Помниться мне также, что дядя говорил, будто даже деньги не делают их ровнями старым кланам Дейтона, таким, как Маккармейг, Гленарван или Харнер.

Отец примиряюще улыбнулся мне и поднял руки, признавая мою победу в аргументах. Но сути это не меняло – я должна буду выйти замуж за этого парня… как там его… Скорее всего, папа посчитал мой протест не чем иным, как простым недовольством избалованной девчонки. Что-то вроде глупого завихрения по поводу испорченных туфель или очередного платья, вышедшего из моды.