Я улыбнулась так радостно, как только могла, а мой кавалер окончательно стушевался и забормотал, что он, вне всякого сомнения, чрезвычайно польщён оказанным ему доверием.
- Вот и славно! – подытожил Эндрю и деликатно добавил – Тем более что конюхи уже который раз жалуются на Ромашку. Говорят, что лошадь имеет непростой характер и они её опасаются.
- Какая гнусная ложь! – искренне возмутилась я подобным инсинуациям – Да эта самая смирная кобылка на свете! Ромашка просто… несколько пуглива и робка, потому и опасается незнакомых людей.
- Не буду спорить, Айлин! – по губам свёкра промелькнула вежливая улыбка, светлые глаза были полны ехидства – Ты знаешь, она была столь пуглива, что её пришлось отселить в самый дальний угол, где её не могли «пугать» другие животные. А всё дело в том, что она… так «напугалась» во время последней прогулки по загону, что разнесла в щепы часть изгороди загона и укусила двух жеребцов, волею случая оказавшихся неподалёку. Теперь она находится в одиночестве. Конюхи настаивают на том, чтобы только кормить её, да и то, со всеми предосторожностями.
Я была возмущена подобными обвинениями в адрес Ромашки, ведь она была самой смирной лошадкой среди тех, что водились в дядюшкиной конюшне. Но на прогулку согласилась. Давно стоило поговорить с этим мелким пакостником - Чарли.
Обговорив, что мы не станем далеко отъезжать от усадьбы, я отправилась переодеваться, наказав не приближаться к Ромашке, если уж местные конюхи такие робкие. Услышав в ответ: «Никто и не подумает даже подойти к твоей лошадке, не беспокойся, дорогая!», кивнула с удовлетворением, и уже через четверть часа стояла возле Ромашки и руководила конюхами, которые с некоторым недоверием пытались надеть на неё дамское седло.
Лошадь вела себя смирно, показывая мне свою заброшенность и сиротство. Я похлопала её по шее, сердечно попросила прощение за то, что давно не появлялась. Для того, чтобы показать свою любовь и привязанность Ромашка боднула меня в плечо, но я удержалась на ногах и торопливо вышла из конюшни.
Я никогда раньше не бывала в этих местах, так что мне было любопытно посмотреть на земли лордов Гордон, хоть Чарли и бухтел, что интересного тут нет ровным счётом ничего. Вообще, мой провожатый был парнем не слишком-то разговорчивым, предпочитая сердито сопеть и искоса на меня поглядывать. И вот, когда я уже практически привыкла к его молчаливой компании, он неожиданно выдал:
- Спасибо тебе, Айлин! За то, что не рассказала ничего родителям. Да и твоему отцу тоже. Я на самом деле тебе очень благодарен.
Я повернула голову в расчёте на то, что услышу что-то ещё, но… он подумал ещё немного и решился:
- Я, правда… ты даже не представляешь, как я, да и… Грег тоже… ты не думай, я готов отвечать за свои поступки, мне уже семнадцать лет.
- Представляю… – вздохнула я и покосилась на красного мальчишку, после чего добавила зловещей трагичности в голосе – Только твоя кровь на моих руках примирит меня с твоим проступком!
Он вздрогнул и наконец-то посмотрел в мои глаза, понял, что я шучу, и несмело заулыбался.
- Великий! Айлин! Надеюсь, ты не носишь с собой крючок, как твоя кузина? Ходят слухи, что она сбросила кузнеца с самой высокой башни в вашем замке в горах, а ещё – что она безжалостна и жестока…
Я сделала вид, что задумалась, после чего сообщила:
- К сожалению, в доме твоих родителей нет бастионов, но я могу воспользоваться крышей оранжереи…
Чарли громко рассмеялся и вообще, выглядел на удивление радостным человеком.
- Ещё раз спасибо тебе за то, что ты не сердишься на меня, Стива и Грега! Напишу Грегори, что он может заехать к нам в гости, а то я уже забыл, как выглядит его физиономия!
Я исправно улыбалась, глядя в лицо возбуждённого парня, на котором сияли такие знакомые синие глаза, совсем как у моего дорогого супруга. «Конечно, конечно, я не сержусь на тебя, дорогой! Разве я могу держать злобу на такого славного парня? Хотя… ещё как могу!» - думала я про себя, даря ему ответные улыбки.
Прогулка была неспешной, а собеседник – вполне приятным парнем. Для разнообразия Ромашка вела себя, как шёлковая. Скорее всего, исключительно для того, чтобы показать мне и окружающим, какие бывают на свете милые лошадки.
Впереди, на небольшой возвышенности, показался большой мрачный дом. Он был построен достаточно давно, из серого местного камня, и выглядел на редкость заброшенным. Высокие крепостные стены нуждались в ремонте, на большой территории, которая окружала возвышающуюся над местностью крепость, разрастались колючие кустарники и хилые деревца. Высокие узкие окна с маленькими стёклышками-витражами смотрелись просто чёрными провалами. Ров, окружающий крепость, был частично засыпан землёй, на которой теперь красовались мелкие ползучие растения, стремящиеся оплести стены и решётку до самого верха.
На мой вопрос, что это за здание, Чарли ответил, равнодушно пожав плечами:
- Эта древность – последний рубеж обороны. Может быть, ты помнишь о том, что когда-то давно Дейтон не был частью Энландии, а был независимым государством, за право владения которым постоянно боролись то одни кланы, то другие. А то и вовсе – наши соседи.
Я кивнула – конечно, мне было это известно. В это время каждый мало-мальски значимый клан считал себя Великим и устанавливал собственные порядки на своей земле. Затем наши предки сочли, что вместе они сильнее, был выбран тот, кого сочли главой кланов. Ну, а потом эта территория тихо и незаметно отошла Энландии путём династических браков правителей Дейтона и Энландии. Противостоять подобному желающих не нашлось, ведь кланы были ослаблены продолжающимися междоусобицами, а соседские государства не решились напасть на столь сильное государство. Многие семьи Дейтона перестали существовать, попросту будучи разорены или поглощены другими кланами. Оставшихся можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Возможно, что эта крепость была построена именно в те далёкие времена. В любом случае, сейчас вид у неё достаточно плачевный.
Мы приблизились, спешились, и я ещё раз убедилась в возрасте и печальном состоянии замка. Чарли безразлично взирал на него, попинывая носком сапога многочисленные камни возле стен старого здания.
- Боюсь, что мне нечем порадовать тебя, Айлин – пожав плечами, сказал он – эти развалины нам достались вместе с землёй от бывших хозяев. Как ты понимаешь, мама предпочитает комфорт. Поэтому-то мы и занялись перестройкой старого дома Гордонов для того, чтобы он стал пригодным для жизни.
Мы развернулись и поехали в сторону дома. Я молчала всю дорогу, размышляя о том, что лордов Гордон не принимают за своих в Дейтоне вовсе не оттого, что они не урождённые скотлинги. Возможно, всё дело в том, что они иначе относятся к тому, что дорого и близко каждому жителю Дейтона. Например, в отношении к своей истории, к прошлому. Своему и своей семьи…
Я обернулась и посмотрела на высившуюся громаду старого дома. Конечно, он уже давно не может служить крепостью и охранять земли как от набегов незамирённых нортманнов, так и от нападок ближайших соседей. Однако, и развалинами он тоже не является. Конечно, он на порядок старше нашей крепости в горах, равно как и нашего родового замка, но он… может быть подвергнут реконструкции… или хотя бы ремонту для того, чтобы можно было использовать его в качестве жилища.
Конечно же, я не осуждаю леди Грейс, которая приказала разрушить дом старых хозяев и построить на его месте комфортное, красивое и утончённое здание, являющееся данью современной моде.
Всё так же молча я спрыгнула с Ромашки, кивком велела конюхам позаботиться о ней, и прошла в свои покои. Брина занималась тем, что вытаскивала из гардеробной мои наряды, точнее говоря, те из них, которые соответствовали, по её мнению, предстоящему событию.
- Вот, погляди, птичка моя! – озабоченно произнесла кормилица – Завтра ты должна быть прекрасной, как никогда! Посмотри, что тебе больше понравится! Вот это милое платьице дядюшка тебе привёз из столицы, а это вот вы с папенькой покупали в Майдене. Хотя нет… вот – то, что тебе нужно! Погоди немного.
