К коврику была пояснительная записка, в которой было указало назначение крючка. Я хмыкнула и незаметно спрятала записку. Сказано – оружие, и точка…
Едва дождавшись окончания церемонии подношения даров, мы поспешили в парадные залы, где были уже накрыты столы. Есть хотелось уже совершенно неприлично, поэтому я с удовольствием соглашалась попробовать все предложенные блюда. Вспоминая о том, как на свадьбе Полины бедная кузина всё время просидела под густой вуалью и не проглотив ни кусочка, я с превеликой радостью уплетала, не обращая внимания на окружающих.
Наконец, когда тосты стали короче, а пожелания новобрачным – менее разнообразны, и я поняла, что теперь можно покинуть парадную залу без того, чтобы привлечь к себе лишнего внимания. Я осторожно покосилась на мужа, но тот сидел молча и тихо икал. Ну, что же, кажется, и эта опасность нейтрализована…
После чего встала и вышла из-за праздничного стола. И уже, поднимаясь наверх, слышала тосты за здоровье молодых. Я ухмылялась, думая о том, что гости, как и сам новобрачный, уже имеют в себе столько база, что имеют все шансы встретить утро под этими же столами.
Зашедши в свою спальню, я выругалась. Точно, Брины не будет, ведь, по древним традициям Энландии, фату и платье с невесты должен снять жених. Так же, как и помочь ей расплести причёску. Какова была история этого странного обряда – я уж и не знала. Нда… я же сама просила кормилицу, чтобы она поменьше лепёшек мне на голове вертела…
Я со вздохами стянула с себя платье и украшения. Шум со стороны лестницы заставил меня насторожиться и аккуратно выглянуть из своей комнаты. Оказалось, что это друзья жениха на другом конце коридора пытаются логическим путём определить, где бы могли располагаться мои покои.
Так, это сейчас они двигаются в другом направлении, но что-то мне подсказывает, что наступит такой момент, когда они выберут верное… да уж…
Я молча сдула с лица фату и крадучись выскользнула из своей комнаты, шелестя тёплыми чувачками по каменному полу. Я понимала, что не столь кровожадна, как любимая всеми нами Полина, но не нужно думать, будто я совсем уж беззащитное создание. Сегодняшнюю ночь я планировала провести в одиночестве, да и жених это, судя по всему, понимал и не настаивал на первой брачной ночи. Я ухмыльнулась – судя по его взглядам на меня – то и по второй тоже. А сейчас его волокут, как мусор, ударяя обо всё, что находится в коридоре. То есть, сопротивляться тому, что его доставят в мою постель, он не может. А вот я могу. И именно с этой целью я торопливо спускалась окольными путями в подвал, в замковую оружейную, судорожно сжимая в руках маленький огарок свечи.
С трудом открыв тяжёлую дубовую дверь с металлическими полосами, я попала в кромешную тьму, моя свеча не могла разогнать темноту большого помещения. Я с запозданием вспомнила, что перед оружейной в держателях было несколько факелов, чертыхнулась и вернулась назад. Затем, озаботившись освещением, вернулась обратно. Я уже как-то говорила, что крепость задумывалась как оборонительное сооружение, и местная оружейная комната, занимающая добрую часть подвала, в полной мере подтверждала причину постройки крепости. Множество больших полукруглых щитов, таких, которые могла бы использовать конница, и квадратные щиты для пехоты, длинные пики и множество другого хлама были аккуратно разложены в специальных держателях. Я с сомнением огляделась, поскольку была тут только единожды, да и то, достаточно давно… я думаю, что небольшой меч, не слишком тяжёлый, вроде бастарда, подойдёт для моего плана. Я решила, раз уж визит супруга возможен, я предъявлю ему своё оружие и попрошу меня оставить. Хоть он и неважно себя чувствует, но угроза жизни поможет протрезветь любому.
Несмотря на то, что практически всё оружие было старым, ржавчины нигде не было видно. Я в очередной раз вздохнула, осматривая эти музейные экспонаты. Насколько я припоминаю, то последний раз пики и алебарды доставали ещё до моего рождения, когда за перевалами нортманнов случилась какая-то эпидемия, что ли… и люди, спасаясь от неведомой болезни, проникали к нам, ища спасения.
Брина тогда рассказывала, что приказ Палаты Лордов Энландии был однозначен: не давать им преодолевать горы, а если уж и случалось такая оказия, то не жалеть никого, не давать разносить заразу дальше. Кормилица также шёпотом сообщала, что тогда ещё прибыли королевские солдаты и наёмники на помощь жителям Дейтона. Мол, что тогда творилось – не передать словами. Страху в то время было много, но непоправимого удалось избежать – страшная болезнь, пришедшая из жарких пустынь далёкого Востока, не вышла из-за гор. Потом всё успокоилось, лет пятнадцать от нортманнов больших проблем не было, и вот снова начались вылазки и грабежи.
Факел в моих руках мигнул, от открытой двери тянуло сквозняком, и я очнулась от своих воспоминаний, медленно проходя мимо рядов доспехов для пехоты. В конце-то концов, я не намерена держать оборону своих покоев, мне и нужно-то всего немного – чтобы супруг не удумал, будто я мечтаю о его сегодняшнем визите в свою спальню. Я остановилась возле больших двуручников конницы. Нет, мне так долго тут бродить придётся. Поэтому я просто пожала плечами, поднатужилась и выдернула из держателя ближайший ко мне цвайхантер. На листовидной гарде было клеймо – бегущий серый волк. Мне это ни о чём не говорило, ну разве что то, что пользовался им явно должен был кто-то из моих предков, поскольку меч явно был для высокого человека… а вот как он, интересно….
Так, стоп, экскурсия в историю клана… я упрямо пыхтела, но тащила оружие из подвала. Меч длиной был примерно с мой рост, поэтому я его просто волокла позади себя, иногда высекая искры о каменную кладку. Я осторожно поднялась по лестнице, вытерла пот фатой, выбралась из подвала и насторожилась – судя по звукам, праздник продолжался, но наверху было тихо. Поэтому я в сопровождении металлического лязга продолжала движение в свои покои.
- Вот и славно! – решила я, с любовью осматривая уворованный клинок – Так-то оно всяко надёжнее будет. Как говорит кузина, добрым словом и револьвером можно добиться большего, чем просто добрым словом.
Я не знала твёрдо, что такое револьвер, но это не столь важно… Я поставила меч в уголок и невольно залюбовалась багровыми отблесками пламени свечей на поцарапанном лезвии меча, когда раздался стук в дверь.
Мне оставалось только хмыкнуть, сдвинуть фату на лоб и подойти к двери. Я резко распахнула её, слегка напугав стоящих за нею мужчин. Пару секунд мне понадобилось для того, чтобы понять, что перед дверью стоят гости, глупо улыбаясь и держа под руки моего супруга. Позади них, смущённо переминаясь, отсвечивал мой кузен Роберт. Ага, так вот откуда они узнали, где расположены мои покои. Молодые люди прислонили Стивена к стене в моей гостиной и быстро попрощались.
Я посмотрела, как тот с решительным лицом решил прикорнуть в кресле, скривила губы и прошла в свою спальню. У меня впереди была сложная задача – нужно было расплести эту гадость на моей голове и снять фату.
Поэтому я уселась перед зеркалом и стала постепенно вытаскивать шпильки из волос, не забывая чертыхаться от души – заплетены они были на совесть, да ещё эти шпильки… «Сквозняки, сквозняки мою душу водили к закату…» - тихо забормотала я, решив не нервничать и посвятить остаток ночи распутыванию ужаса на своей голове.
- Миледи?! – послышалось над моим ухом, я обернулась и увидела дорогого супруга, который с удивлением оглядывался вокруг – Какой сюрприз вас лицезреть, ик! Что за песню вы поёте? Мне кажется, что я сегодня слышал что-то похожее от этого милого мальчика – вашего кузена.
По комнате поплыл запах база, я сморщилась и сочла за лучшее ответить:
- Боюсь, что не могу сказать тоже самое о вас, милорд. Это – лирическая польская песня, мы с Робом слышали её от кузины. Она долгое время прожила на континенте, поэтому…
Муж активно замахал руками, вероятно, больше не мог слушать дифирамбы леди Лейтон. После чего сосредоточился на том, что я делаю.
