— Попробую, — пробурчал я. Сфоткал-то я их сфоткал, книги-то, и прочитать мог бы все наизусть. Но не хотелось путаться в произношении — мало ли, вдруг ударение не там поставлю?

И тогда я решил воссоздать запрашиваемую Памплисиодором страницу на стекле задней дверцы, как наиболее ровном и подходящем по формату.

— Смотри! — я приоткрыл в его сторону дверцу, чтобы удобней читать.

Памплисиодор впился глазами в текст.

— Так! Так! Так! — подбадривал он сам себя.

Потом оторвался от дверцы, взглянул в небо, раскинув руки и возопил — во второй раз уже на моей памяти:

— О великий Сегдемогулн! Слава тебе!

— Да что такое? — я оставался в полном недоумении.

— Сейчас… — пробормотал Памплисиодор, распахивая калитку и бросаясь во двор. — Сейчас…

Я с любопытством заглянул внутрь. От дома остался разве что один фундамент. Да ещё, пожалуй, полы. Или как там это у строителей называется, стяжка? Или черновой пол? Короче, сплошная бетонная плита между кирпичами фундамента. Ровненько так стены убрали, будто корова языком слизнула.

Памплисиодор остановился перед фундаментом, снова поднял руки кверху и начал декламировать какое-то длинное-предлинное заклинание. Прямо тебе артист разговорного жанра.

Повинуясь его словам, на фундаменте начал вырисовываться дом. В первые моменты — полупрозрачный, но затем, по мере того, как Памплисиодор продолжал произносить речитативом своё заклинание, дом обретал всё большую и большую непрозрачность, и наконец, когда маг, обессилев, уронил руки, дом прочно встал на фундамент. Мне показалось, будто земля при этом ощутимо дрогнула.

— Здорово! — выразил я своё мнение в открытую калитку.

— Не оставаться же мне ночевать под открытым небом, — презрительно хмыкнул Памплисиодор и пожал плечами.

Ну, маги! Ничем их не проймёшь! Нет, но какая сволочь теперь стала покушаться ещё и на него?

Успокоенный Памплисиодор вышел со двора, жуя какую-то спешно наколдованную булочку, и снова присел на скамейку.

— Так ты вернул дом или построил новый? — спросил я.

— У-у-у! — замотал головой Памплисиодор с набитым ртом, а затем закивал и сменил речезвуки на: — Ы-ы-ы!

Из чего я понял, что дом он возвёл новый.

— Почему ж я и переживал за магические книги! — выпалил он, прожевав оставшийся кусок. — Восстановить дом — пара пустяков, а вот книги…

— А если у тебя его снова украдут? — спросил я.

— А я теперь защиту поставил, никто не утащит, — хладнокровно произнёс Памплисиодор. — Потому я и спрашивал про трактат Сегдемогулна Тотанхарийского — у него весь этот трактат посвящён магической защите.

— Ну, а что ты узнал у мага-профессора?

Памплисиодор снова помрачнел:

— Ерунда какая-то стала твориться в городе. Кто-то колодец на Западной улице отравил. Хорошо, что люди не успели выпить, только корова околела — её первую напоили. Потом ещё василиск возле императорского дворца объявился, едва стражи не окаменели. В трактире «Жареный кабан» всё вино скисло и жаркое сгорело. Ещё по мелочам кое-что. Всё к одному: кто-то начал строить против города козни.

— И никого не поймали?

Памплисиодор развёл руками:

— Увы! Видели вроде кого-то — ну, как и ты, — какую-то серую фигуру, но всегда или на отдалении, или за угол сворачивающую. А бросишься за угол — и нет никого, даже если в двух метрах видели.

— Да, неприятности! — подтвердил я. — И что решили?

— Патрули городские усилят, что ещё? — Памплисиодор пожал плечами. — Маги дежурить будут. Я тоже пойду.

— И я с тобой! — загорелся я. — Вот только к гномам съезжу, узнаю, как они там…

— А что там узнавать?

— Ну, как же? Восстановили они моё второе «я» или нет?

— Восстановили, — махнул рукой Памплисиодор. — Видел я их, по всему городу катаются.

— Тогда мне тем более нужно к гномам! — я аж подскочил на всех четырёх колёсах.

— А зачем? Твоё второе «я» ведь не может разговаривать. И не может жить. Оно просто ездит — как карета без лошадей.

— Есть у меня одна задумка… — я осёкся. Говорить Памплисиодору про пегасиков или нет? Нет, наверное, лучше не говорить. А вдруг пегасики не помогут? Лучше я ночью проберусь туда… хотя теперь гномы вряд ли оставят двойника снаружи. Ну, перелечу во двор, делов-то!

— Какая? — лениво спросил Памплисиодор.

— Ладно, потом, — отмахнулся я «дворником». — Но всё равно мне хочется посмотреть, что у них получилось.

— Валяй! — махнул он рукой. — А я пока бумагу приготовлю.

— Зачем? — удивился я.

— Будем трактаты снова в книжный вид переводить. Или ты против?

— Я-то не против, но как их извлечь из моей памяти?

— А если прикладывать бумагу к стеклу? — подумав, приложил Памплисиодор.

— Ну, во-первых, это слишком долго, а во-вторых, изображение получится зеркальным.

— Это почему же? Ах, да!.. Ладно, что-нибудь придумаем. Нужно подобрать соответствующий амулет…

— Вот и займись. А я — к гномам!

Я решил предупредить гномов заранее, что приеду следующей ночью, чтобы они не перепугались и не приняли бы меня за злоумышленника. При них выпускать коняшек мне тоже не хотелось.

Гномы, по счастью, находились дома. И в некотором унынии.

— Что случилось? — переполошился я, наблюдая их убитый вид.

— Бензин кончился! — со вздохом поведал мне старый гном. — Надо опять ехать в Лестингорию.

— Надо — поедем! — оптимистично заявил я. — Но сначала желательно предусмотреть что-нибудь вроде тех же бочек на колёсах, чтобы я взял одну на буксир. В бочке-то можно намного больше бензина привезти. А может, барон и сам пришлёт нам сюда бензинчика. Я ведь ему говорил, что мы станем его постоянными покупателями. У вас есть возможность с ним связаться?

— Разве через кума… — раздумывая, протянул гном. И пояснил: — Владельца нефтяных полей. С ним у меня связь имеется. Он должен знать, как поговорить с Драгоценом, ну а уже тот…

— Понятно, — согласился я. — Действуйте! А я ночью ещё подъеду к вам и попытаюсь поговорить… с Ноль-ноль-вторым! Или вы его иначе назвали?

— И мы его точно так же назвали! — расплылся в улыбке старый гном.

— Ну, тогда вдвойне молодцы! — воодушевил я его.

— Слышь-ко… — замявшись, обратился ко мне гном, — а две бочки ты зараз не потянешь?

«Нет, Петька, огурцов не хватит!», — почему-то захотелось ответить мне. Но это прозвучало бы впустую: гном наверняка не знает этого анекдота. Нет, но какие аппетиты! Да, гномам палец в рот не клади — мигом откусят. Хотя… мои «пальцы» просто так не откусишь, до них ещё добраться надо. Да и кусать придётся мчс-овскими ножницами, посолиднее.

Вместо этого я сокрушённо сказал:

— Тяжело слишком будет. Давай мы сделаем так: вы пока делайте ещё мои копии, я привезу бочку, а затем съездим все вместе и каждый привезёт по бочке.

— Точно! — старый гном расплылся в улыбке. — Вот это дело!

«Ещё бы не дело, — подумал я. — Тогда я размышлял, как упросить гномов сделать ещё хоть парочку меня, а теперь они сами станут стараться! А бензин что ж, бензин я привезу!»

Я вернулся к Памплисиодору. Тот уже заготовил целую гору бумаги в листах, пачках и свитках, а также какой-то громоздкий амулет, подозрительно смахивающий на старинную пишущую машинку.

— Вот! — с гордостью указал мне на неё Памплисиодор. — Сюда я буду вкладывать бумагу, а отсюда будут вылетать готовые листы!

— А где кабель подключения? — поинтересовался я.

— Какой кабель? — недоумевающе посмотрел на меня Памплисиодор.

— Ну, как твой амулет ко мне подключить?

— А-а, ты об этом! Здесь телепатическая связь.

— А-а, ну, если так… А он у меня ничего лишнего не вытелепатирует?

— Не должен… — неуверенно произнёс Памплисиодор. — Сделаем так: я громко произнесу название трактата, ты его вспоминаешь — и амулет должен заработать.

— А ты что, все названия трактатов помнишь? — поразился я.

— Так ты вообще все тексты помнишь! — парировал Памплисиодор.