Перед самым расставанием Драгоцен всё же подошёл к нам и, глядя в сторону, попросил по возможности рассказать о случившемся хозяину нефтяных полей.

— Давайте не держать друг на друга зла, — сказал он. — Может, вы ни в чём и не виноваты, но ребята очень расстроены. Вы уж поймите…

— Да мы-то поймём, — ответил я, — а вот кто нас поймёт?

Драгоцен покосился на меня, но ничего не ответил. Наверное, отнёс реплику к мнению «Да оно ещё и разговаривает!». Но добавил:

— Потом, как-нибудь, когда всё успокоится, приезжайте к нам, посмотрите.

— Это ж вам теперь придётся постоянно с охраной ездить, — заметил Памплисиодор.

— Да ото ж… — отозвался Драгоцен. — И чего эти гады химеры полезли за земляным маслом? Никогда же такого не было!

— Всё когда-нибудь случается в первый раз! — назидательно произнёс я. А Памплисиодор молча пожал плечами.

И мы расстались. Драгоцен пошёл к уменьшившемуся каравану, а я развернулся и покатил… куда? Пока — обратно к нефтяным полям, а потом посмотрим.

Некоторое время ехали молча, обдумывая произошедшее.

— Действительно, почему химеры напали на караван? — задумчиво произнёс Памплисиодор.

Я хмыкнул:

— Элементарно, Ватсон! Значит, кто-то попросил их об этом.

— Но зачем? Кому понадобилось необработанное земляное масло?

— Сложно сказать. Можно, например, смазывать оси колёс у телег, можно клопов травить, факела пропитывать… Да просто поджечь, в конце концов! Особенно с воздуха, как ты чуть не сделал своим файерболом, выпустив его по химерам…

— Что-о?! — Памплисиодор чуть не выпрыгнул наружу. Но не от возмущения, что я упрекнул его в ошибке. А от какой-то своей внутренней догадки. И забормотал: — Химеры… сверху… полить нефтью дом, дома… бросить факел!

— Да, Памплисиодор, — вспомнил я. — Ты вот собираешься со мной путешествовать, а как там твоё Зло поживает? Тебе не нужно его проведывать? Ну, там, укрепить заклинания, смазать цепь, чтобы не ржавела. Нефтью тоже можно, кстати.

— Останови! — маг плотно сжал губы.

— Зачем?

— Ты прав: мне нужно срочно посмотреть, что там с сараем! Я должен срочно лететь туда!

— А на чём ты полетишь? Ах, да, метла! А она случайно не вывалилась, когда мы вчера героически сражались против химер?

— Останови! — чуть не взвизгнул маг.

— А может, полетим вместе? — задумчиво произнёс я, останавливаясь.

— А ты разве умеешь?

— Знаешь, никогда не пробовал, — признался я, — может и умею. Так, подлётывал иногда, но полноценно в воздух не взмывал.

— Открой дверь! — снова приказал маг. — И убери это, — он подёргал ремень безопасности.

— Застёжка слева, — посоветовал я. — Я тебя не держу.

— Но ты же раньше сам отстёгивал!

— К хорошему привыкаешь легко, — согласился я. — Но прикинь, что будет, если автомобиль сам начнёт застёгивать и пристёгивать ремень, открывать и закрывать дверь…

— Что будет? — тупо спросил Памплисиодор, дёргая застёжку.

— Люди совсем обленятся и перестанут двигаться, вот что! А машины станут стоить бешеные деньги… — я задумался и продолжил размышлять: — И никто их не купит. И людям придётся ходить пешком… Может, для этого всё и делается? Круговорот движения в природе. Отрицание отрицания. Философия, однако!

Маг наконец-то отстегнул ремень, выскочил наружу и бросился к отрывающейся крышке багажника — тут я решил пойти ему навстречу.

Когда крышка откинулась полностью, я увидел, что всё как лежало, так и осталось на своих местах, включая и домкрат, и аптечку и запаску. До того, пока не открылась крышка, я ничего не мог рассмотреть в темноте багажника, а включить лампочку при отжатом выключателе не мог: механика-с. Нет, приходило ощущение, что внутри всё в порядке, но удостовериться визуально всегда полезно.

Ну, с запаской-то понятно: она лежит на положенном месте, привинченная к полику. Аптечка… тоже вполне допустимо: заклинило между корпусом и запаской. Хотя при тех акробатических кульбитах, которые я проделывал вчера, очень странно, что её не сорвало с места.

А вот почему домкрат остался лежать там же, где я его и оставил… Точнее, где он остался сам после ремонта камеры. Он что, держался за меня самостоятельно?! Ну, знаете, если и домкраты получат полную самостоятельность, то что станется с существующим миропорядком?!

Впрочем, да: он же помогал мне справиться с камерой. Но и она вроде не сопротивлялась… То есть я ощущал их как часть себя, но опосредованно. Ну, вроде того, как человек ощущает свой желудок или печень: они наверняка есть, но в то же время и никак не дают о себе знать. Или скорее как мышцы: их ощущаешь только когда это нужно. Вот примерно так же я и чувствовал домкрат с камерой. А то, что они фактически находятся вне связи со мной… мало ли что может случиться в магическом мире?

А вот что было совершенно непонятно, так это как телескопическая метла Памплисиодора, не будучи ничем заклиненной, не вывалилась вчера во время битвы с химерами… это мне уже решительно непонятно! Разве что… разве что домкрат её придерживал, чтобы не выпала? Ну-ну…

Памплисиодор вынул метлу — мне показалось, с определённым усилием. Ей будто не хотелось покидать насиженное место — рядом с домкратом, между прочим! Разложил её, вытянув телескопическую рукоятку и отщёлкнул педальные упоры. И вознамерился оседлать.

— Погоди! — остановил я его. И не потому, что домкрат в этот момент ощутимо дёрнулся. — Давай попробуем немножко иначе.

— Как именно? — отрывисто спросил Памплисиодор. Со сжатыми губами он выглядел очень сосредоточенным.

— Мне почему-то не хочется отпускать тебя одного. Тем более после вчерашней баталии! Вдруг химеры захотят отомстить? А драться в воздухе, без привычки, это, знаешь ли…

— Да, была неплохая битва, — кивнул Памплисиодор, слегка расслабившись, а потом вновь собравшись, когда я упомянул о возможной мести химер. — Но что ты предлагаешь? Лететь вместе с тобой? Как? Разве ты можешь летать?

— Обижаешь, начальник! — протянул я. — Всего и делов-то: установлю твою метлу рядом со своей выхлопной трубой… Хотя нет (я заметил, что домкрат опять дёрнулся), лучше с противоположной стороны (домкрат расслабился), для компенсации реактивного момента. Симметрично. И тогда мы с тобой точно полетим вместе! И с прежним комфортом. Будешь сидеть на нормальном сиденьи, а не на этой жёрдочке.

Мне показалось, что метла при этих моих словах сначала возмущённо фыркнула, а потом понимающе вздохнула.

— Согласен! — кивнул маг. — А то я после полёта на метле постоянно простужаюсь!

Ещё бы! Сидеть верхом на тонкой палке или с комфортом развалиться на сиденьи — кто бы отказался? И ветрозащитного щитка, опять же, на метле не имеется.

Тут уже точно я услышал обиженное сопение метлы. Мол, у меня возникают точно такие же симптомы! Имея в виду насморк. А ты бы, хозяин, не поднимался столь высоко и не создавал бы проблем ни мне, ни себе!

Вот и пойми, что это было: то ли мы с метлой обменялись мыслями, то ли я всё это себе нафантазировал!

Совместными утроенными усилиями — моими, Памплисиодора и домкрата (он старался обеспечить метле как можно более комфортные условия, крепко, но мягко поддерживая её, пока гайки на хомутах самозавинчивались — метла при этом благодарно постанывала) — мы установили телескопическую метлу туда, куда и собирались: симметрично выхлопной трубе, с противоположной стороны от шарнира прицепа, от фаркопа. Так что я, при случае, вполне могу ещё и взять кого-нибудь на буксир — хоть на дороге, хоть в воздухе. Мало ли…

Маг занял своё место, я захлопнул дверцу, пристегнул его — теперь это становилось действительно важным! — и приготовился к взлёту.

Меня немножко мандражировало: как поведёт себя метла в необычных условиях эксплуатации? Может, следовало лететь самому, а Памплисиодора отправить на метле? Но потом вспомнил, что домкрат перестал проявлять признаки беспокойства, едва прикрутился последний болт на удерживающих метлу хомутах — и успокоился тоже.