Люди зачерпывали из ям — у кого сколько получалось — и выливали в ручные или заспинные ёмкости. Да так ловко, что не проливали ни капли!

Запах, несущийся со всех сторон, заставил меня блаженно улыбнуться: она, родимая! Нефтюшка! Вот бы сейчас прикрыть всё поле какой-никакой крышей, да трубу к этой крыше приторочить, да улавливать все испарения, от этих полей поднимающиеся! Да тут такой бензинчик получился бы, что я те дам! Авиационный! Я бы от него сразу в небо взлетел!

Я глубоко вздохнул. Чего-чего, а бензина хотелось. Увы! Ни крыши, ни трубы поблизости не наблюдалось, а значит и осуществление моей мечты следовало отложить до лучших времён.

Дороги вглубь нефтяных полей в обозримом пространстве не обнаруживалось, вернее, я её не видел. А вот круговая дорога имелась. Она шла в обход полей, и я осторожно двинулся по ней в левую сторону, стараясь объезжать многочисленные нефтяные кляксы, расплывающиеся на дороге. Колёсной резине оно, знаете ли, повредить может.

— Любопытно, — произнёс я, поглядывая то на сборщиков нефти, то на дорогу, чтобы не вляпаться в какое-нибудь особо зловредное пятно, — если отсюда нефть возят в город, почему мы по пути не встретили ни одного пятнышка?

— Земляное масло очень дорогое, — пояснил Памплисиодор, тоже поглядывая по сторонам, — поэтому все ёмкости герметизируют магией, чтобы ни капли не пролилось. И к нам его не часто возят — спроса почти нет.

— Понятно, — протянул я и остановился. Интересно, а сколько баррелей нефти они снимают с одного гектара? У кого бы спросить? О! Как раз кто-то спешит в нашу сторону.

К нам через всё поле, перепрыгивая ямы, бежал маленький толстенький человечек, размахивая руками.

— Нет! Нет! Нет! — кричал он. Из-за повязки на лице слова слышались неразборчиво. Но никакими другими они быть не могли.

— Да чего ж он так переживает-то? — удивился я. — Мы ещё ни слова не сказали, а он уже в отказ пошёл.

Памплисиодор молча пожал плечами.

Человечек подбежал к нам, сдёрнул с лица вниз повязку и, отдуваясь, прошипел — кричать он уже не мог:

— Мы ничего не продаём! Всё уже куплено на месяц вперёд!

— А мы и не собирались ничего покупать! — высокомерно произнёс я. — Нам не нужна ваша… — я остановился, подыскивая слово пообиднее. И наконец нашёл: — земляная жижа!

Но человечек, как ни странно, ничуть не обиделся. Но — удивился:

— А зачем вы сюда прибыли?

— Посмотреть… подышать… пообщаться, в конце концов!

— Пос… под… пооб… — заклинило человечка. Он глубоко вздохнул, чтобы собраться.

— Да! А что, нельзя?

— Да нет, можно, — человечек перевёл дух, и лицо его приобрело более свежий цвет.

— Я давно собирался побывать в ваших местах, — задумчиво произнёс я, — чтобы лично познакомиться с людьми, занимающимися столь благородным делом!

— Бла… чего? — человечек ошарашенно уставился на меня.

— Вы и сами не понимаете, как важно то, чем вы занимаетесь! — продолжал я столь же задумчиво.

— Да… ва… важно! — согласился человечек. Он уже вроде бы начал прикидывать какие-то варианты. Ну, пусть поприкидывает. Чай, не мешки кидать. — По… понимаем. — Заикаться он начал, что ли?

— Просто… вы не встречали ещё настоящих ценителей, способных полностью понять и достойно оценить всю важность, благородность и необходимость ваших многотрудных занятий… — у меня даже фары ностальгически затуманились, когда я произносил эти слова.

— Ага. Не встречал, — согласился коротышка, помотав головой.

— А кому вы занарядили продукцию на месяц вперёд? — тем же томным тоном протянул я.

— Лестингорцам… — пробормотал коротышка, делая пол-оборота и указывая на установленные вдоль обочины дороги большие деревянные бочки на колёсах. — Они уже заплатили за всё. Сегодня должны забрать.

— Да помилуйте! Мы вовсе не собираемся перекупать у вас неф… земляное масло.

— Что? А зря! — коротышка помотал головой, словно избавляясь от наваждения. Собственно говоря, так оно и было — мне почему-то вдруг захотелось попробовать свои возможности в… даже и не знаю, в чём? В гипнозе? Ну, может и в гипнозе. А почему бы и нет? Тут у меня, я смотрю, что ни день, то новые свойства появляются. Почему бы не появиться и способности к гипнозу?

Я размечтался: вот я подъезжаю к заправке, лихо кидаю заправщику «Полный бак!» — и стремительно удаляюсь, не заплатив… М-да, с автоматическими заправками такой номер не пройдёт… А вдруг пройдёт? Заправка — автоматическая, я — тоже… автоматический. Или какой? Наверное, мне ещё предстоит выяснить. В будущем. Желательно, в не очень далёком.

— Не морочьте мне голову! — выпалил коротышка, окончательно приходя в себя. — Мне работать надо!

И быстро убежал в обратном направлении.

— Кто такие лестингорцы? — спросил я у Памплисиодора. — Они действительно горцы? И кому они льстят?

Но Памплисиодор не слышал. Он зачарованно смотрел вслед коротышке.

— Э-эй, что с тобой? — я слегка потеребил его по ноге рукояткой ручного тормоза. — Очнись!

Это что получается: хотел загипнотизировать коротышку, а загипнотизировал попутчика? На друга Памплисиодор пока что не тянул.

— Невероятно! — Памплисиодор наконец оторвался от созерцания коротышкиной спины и повернулся ко мне.

— Что именно? — уточнил я. И мне захотелось, вместо губ, поджать прорези регулировки отопителя. Всё равно они пока не нужны.

— Это владелец нефтяных полей! Я видел его пару раз у учителя Магриниуса, они договаривались о поставках земляного масла для алхимических опытов.

— Ну, и что? — не понял я.

— Как ты не понимаешь? Он же сам добывает нефть! Ходит по нефтяным полям с черпаком!

— Ну-у… наверное, токсикоман. И я его понимаю: лучше запаха бензина нет ничего на свете! Да, кстати, а зачем они все носят повязки?

— Как это — зачем? Да чтобы не дышать испарениями земляного масла! Они очень вредны для организма! Я ещё писал курсовую работу на подобную тему.

— Да разве эти жалкие тряпочки могут задержать испарения? — удивился я.

— Так они же намагиченные! — У меня возникло ощущение, что Памплисиодор очень хочет постучать меня по лбу, и только отсутствие оного не позволило ему осуществить желание.

— А… ну да. Конечно.

И как я мог забыть? Тут ведь всё работает на магии.

— Но ты мне не ответил, кто такие лестингорцы! — напустился я на Памплисиодора, чтобы как-то скомпенсировать собственное смущение.

— Лестингорцы — это жители Лестингории, — пожал плечами Памплисиодор.

— Очень информативно! — саркастически отозвался я. — В общем-то, об этом я догадался. И что они делают с нефтью? И где находится эта самая их Лестингория?

— Там, — Памплисиодор махнул куда в сторону от нефтяных полей, противоположную той, откуда мы приехали.

— Они живут в горах?

— Скорее, в пригорах… в пригорье, — поправился Памплисиодор.

— А что они делают с нефтью? — любопытствовал я.

— Не знаю. Знаю, что привозят на рынок благовония, лечебные мази, косметику для женщин. Потом разные лёгкие и прочные вещи: вилки, ложки, чашки, коробочки, вёдра…

— Та-ак! — почти зловеще протянул я. Похоже, эти лестингорцы овладели секретом нефтяного синтеза и заваливают рынки дешёвой пластмассой и прочими продуктами нефтехимии. Но кое-что нужно уточнить:

— А почём они продают товары?

— О! Очень дорого! За одну вилку просят столько же, сколько и за серебряную. Но люди всё равно покупают, особенно те, кто часто путешествует — купцы, караванщики. Чтобы не тащить с собой лишний груз. Их изделия намного легче металлических.

— Хм… Да-а… конечно. Впрочем, всё понятно: сырья не хватает, трубопроводный транспорт отсутствует, дорога дальняя… — И я тихонько запел вполголоса — себе, под решётку радиатора: — Дорожкой длинною, да ночкой лунною…

— Что будем делать? — спросил Памплисиодор. — Куда-нибудь поедем, или как?

— Или как, — согласился я. — Подождём ваших лестингорцев и пообщаемся с ними. Очень хочется узнать: почему бензином не торгуют? Не делают его, что ли? Ну, тогда попробую их научить изготовлению этого весьма полезного продукта…