Воспользовавшись моментом, пока все пытаются тщательно и как можно лучше запомнить расположение леса, а Марион даёт советы, мальчик подошёл к шкафу и замер от удивления.

Песочные часы, стоящие на полке ничем не отличались от обычных часов, за исключением того, что время в них сыпалось, подозрительно медленно.

Деян даже осмотрел их с двух сторон и взял в руки, но песчинки, как продолжали сыпаться вниз медленно, так ни сколько и не ускорились.

Поэтому юный волшебник вернулся к столу и спросил:

— Что с ними не так? Почему время идёт так медленно? Они сломаны?

Но Марион улыбнулся от подобных вопросов и взяв часы из рук мальчика, перевернул их.

И тогда все мальчики увидели, как песчинка не то, что медленно осыпается, нет, не так. Она сначала касалась стенок часов со всех сторон, словно соскальзывая и лишь оказавшись в самом низу, касалась дна.

— Не думал, что кто-то из вас заметит их, но раз это произошло, то я расскажу. Подземный город — это место, где время останавливается и идёт так медленно, насколько только возможно. А эти песочные часы, тому настоящие доказательства.

— Как это останавливается?

— Очень просто, господин Глардион. Когда вы только провалились под землю, время для вас начало свой отсчёт. А когда вы оказались в подземном городе, то время и вовсе почти остановилось. Но это так если судить с временем наверху.

— Подождите, вы хотите сказать, что наверху время идёт быстрее?

— Гораздо быстрее, господин Барлини. Во много раз быстрее.

— Тогда сколько же там могло пройти времени за тот период, пока мы находимся под землёй?

— Не могу сказать точно, но думаю, что около двух месяцев, а может и больше.

Оторвавшись от карты, несколько пар удивлённых и шокированных глаз уставились на мужчину, но тот уставился в ответ:

— А я разве не говорил вам об этом? — но увидев ещё больше удивления в глазах мальчиков, понял, что, всё-таки не говорил.

— Но как это всё устроено? Почему здесь время идёт так медленно?

— Хозяин, вы помните тех созданий, которые стояли на балконах?

— Да.

— Все они, когда-то были волшебниками, эльфами, феями и созданиям, относящимся к прочим расам. У них у всех могло быть блестящее будущее, если бы им не пришлось добровольно отправиться служить, а после подавлять восстания. И именно в этих восстаниях, они лишились своих сил, а внутренние артефакты уничтожились. А что из этого следует?

— Из этого следует, что их жизнь не должна была продлиться долго.

— Всё верно, хозяин. Но есть ещё одна проблема.

— И какая же?

— Когда создание лишается сил и оказывается на тонкой ниточки от смерти, то такие создания становятся никому не нужны. Зачастую даже своим собственным семьям.

— Не может такого быть! — попытался было возразить Зариан.

— Очень даже может. Я знаю, что пока, что вы ещё слишком юные и не помните ваших прошлых жизней, но однажды, вы поймёте, что настоящий мир, действительно очень суров и жесток. И что не все хотят ухаживать, даже за собственным отцом или матерью долго и в конце концов, бросают их. Тоже самое касается и самих родителей. Не всем хватает выдержки и терпения, чтобы ухаживать за собственным ребенком. И поэтому, большинство сдается и бросает. Но, что тогда остаётся делать подобным созданиям? Что?

Но ни один из ребят не находил, что сказать, а лишь только продолжал слушать.

— Разве виноват пятнадцатилетний юноша, бросивший учиться и поступивший на военную службу, дабы заработать денег и прокормить мать? Разве виноват отец пятерых детей, который не унаследовал при рождении слишком много сил и вынужден всю жизнь работать с раннего утра и до поздней ночи, чтобы прокормить свое семейство? Но даже тех горсток лепестков не хватит ни на что, ведь налоги с каждым годом растут всё больше и больше. Поэтому отец отправится подавлять восстания, чтобы заработать для своей семьи на безбедную жизнь. Но ценой за такое станет его собственная жизнь.

Марион говорил долго, а Деян всё это время следил за часами в его руках. Но песчинок за всё это время упало не больше трёх, а значит прошло лишь только три ша.

"Поистине удивительно". - подумал мальчик, но между тем воскликнул:

— Если идёшь воевать, то негоже жаловаться потом. Никто не тащит никого насильно и за службу платят огромные деньги, так, что жаловаться будет лишь слабак.

Но Марион усмехнулся.

— Слабак? Тогда сын, потерявший силы и отправивший все деньги старой матери, а сам уже простившийся с жизнью, слабак? А ведь ему только пятнадцать. Он не успел в этом мире ничего, но уже вынужден покидать его. Неужели он слабак? Или отец семейства, который отправил все кровно заработные деньги жене и детям, а сам был не в состоянии даже доползти до тенька, чтобы не лежать последние ша жизни под палящим солнцем. Неужели и он слабак?

Деян слушал каждое слово мужчины, но не осмелился, что-либо возразить. Да и было ли тут чем возразить?

— Ни один из них не слабак, ведь до конца они старались оберегать и защищать то, что им дороже всего на свете. Так, что никто не смеет называть хоть одного из них слабаком. Но никто из тех, ради кого они пожертвовали своей жизнью, не захотели проводить их в последний путь и быть рядом в последние моменты. Вот, что, действительно мерзко…

— Ты хочешь сказать, что те создания это…

— Да, хозяин, вы правильно все поняли. Те создания, которых вы видели, все они лишились своих сил, а их внутренние артефакты оказались уничтожены. Но я позволил им прожить немного дольше, чем им было отмерено судьбой и привёл их сюда.

— Но как у тебя получилось создать такое заклинание? Неужели тебе хватило сил?

— Вы меня недооцениваете, хозяин, — Марион на мгновение изобразил на лице обиду. Да, с появлением Бажана, он похоже научился вновь испытывать все эмоции, как было сотни веков назад. — Вы знаете, что с самого начала сотворения мира, силами невозможно было делиться разным расам, но их было вполне возможно забирать, чтобы продлить жизнь себе. Но что если поступить немного иначе?

— И как же? — спросил Лин.

— Можно забирать силы, но не поглощать их самому, а питать ими какое-то место, даруя жизнь ему, а не себе.

— Значит вы питали это место силами других?

— Да, именно. Я забирал силы и отдавал их всех этому подземному городу. И подобных ему есть ещё несколько десятков. И так эти города сумели стать пригодными для жизни.

— А как ты сумел заставить время идти медленнее?

— Я использовал заклинание замедления.

— Заклинание замедления? Это как?

— Это одно из древнейших заклинаний, созданное для того, чтобы замедлить противника во время боя и нанести удары. Но это заклинание очень редкое и им слишком сложно овладеть поэтому у меня ушло на это два века, прежде, чем я научился ему. И ещё пол века, чтобы суметь его использовать не на живом создании, а на бездушном месте. И вот каков результат.

— Тогда почему ты не позволил мне испить воды из фонтана? Разве он не для питья жителей города?

— Господин Фирлион, прошу тебя, научись терпению, а иначе тебе в будущем придется совсем не сладко.

Но Деян лишь хмыкнул.

— Та вода, что течёт в фонтане предназначена не для всех, а только для тех, кто лишился сил. Потому, что с помощью заклинаний и нескольких капель из одного источника, находящегося на юге, я сумел превратить ту воду в лечебную. Но лишь для тех, у кого сил не осталось вовсе, ведь так это хоть как-то помогает им не рассеяться, а прожить ещё.

— Таким образом эта вода и медленный ход времени, позволяют жителям подземного города прожить больше, чем им отмерено судьбой?

— Да, хозяин, вы полностью правы. Но как бы то ни было, лишившись внутреннего артефакта, его уже не суждено обрести вновь, хоть выпей весь источник, поэтому рано или поздно, создание всё равно покидает этот мир.

На одну ша в комнате повисла тишина, которую никто не спешил прерывать, пока Зариан не решился на это:

— Подождите, но вы же забираете силы у других. Это же переход на темный путь, разве не так?