И, конечно, ещё потому что у волшебников существовал один обычай, связанный с браком: если двое волшебников вступают в брак, они дарят друг другу браслеты, которые содержат не только часть магических сил того, кому принадлежит браслет, но и частицу души, что находится внутри украшения.

И, когда один из супругов надевает браслет, то само украшение не остаётся на руке, а впитывается в плоть, навсегда оставаясь внутри.

И подарить браслет кому-то можно лишь только один раз, потому что это показывало, что выбор сделан и пути назад уже нет.

И так, Беримир и Агата отдали свои браслеты друг другу, навсегда скрепляя брак, которому не суждено было быть расторгнутым.

И хотя они сами того не хотели, но из-за практически приказа своих родителей, они были вынуждены пожениться и оставаться вместе до самой смерти.

Но оставаться вместе — это не всегда значит любить.

Это то, как думали супруги Аларнон и потому они редко разговаривали друг с другом и даже спали в разных комнатах, а сами слуги в их доме, давно уже ничему не удивлялись.

Шли месяцы, годы, и вот маленькому господину семьи Аларнон уже исполнилось пять лет.

Так как эта семья имела высокий статус в обществе из-за родства с королевской семьей, было принято решение отправить маленького господина на обучение во дворец.

То ли потому, что обоим родителям мальчика было, действительно, всё равно на собственного ребенка, то ли потому, что перед обучением в академии они хотели, чтобы их сын был лучше остальных и научился многим вещам ещё до самой академии, но стоило малышу Лину исполниться пять лет, как его отец приказал собрать самые важные вещи на первое время, чтобы отправить ребенка в королевский дворец.

Когда за Лином приехала карета, мальчик не спешил садиться в неё, а стоял и ждал, что его родители выйдут, чтобы попрощаться с ним. Но сколько бы он не ждал, ни отец, ни мать так и не вышли, чтобы сказать ему хотя бы простое "До свидания".

Так, сдержав слезы, что подступили от обиды, маленький господин семьи Аларнон отправился во дворец на обучение к королевскому советнику, который уже обучил не одно поколение королей и их близких родственников.

Дорога до дворца заняла полдня и за это время, пока Лин наблюдал пейзажи королевства из окна кареты, детскому взору открывалось множество разных деревьев, начиная от тонких и невысоких берёз и заканчивая высокими и широкими дубами, которые могли скрыть своими ветвями любого, кто захотел спрятаться за ними. Когда карета проехала дальше, Лин смог увидеть огромное и широкое поле, которое было полностью покрыто белым одеялом из самых нежных и милых цветов.

Мальчику настолько понравились эти цветы, что он попросил кучера остановиться, чтобы выйти из кареты и сорвать хотя бы один такой цветок на память.

— Но, молодой господин, это же обычные полевые цветы, разве стоит тратить время на них? — всё же, остановив карету, спросил седовласый мужчина, который работал кучером у семьи Аларнон уже более тридцати лет.

— А на что стоит тогда тратить время? — задал встречный вопрос мальчик.

— Ну, ну… э, я ну, — начал мямлить кучер — можно же потратить время на то, чтобы что-то съесть или выпить чарку медовухи.

— Медовухи? — выйдя из кареты, Лин уставился своими большими черными глазами, с крохотной родинкой под правым глазом, прямо на кучера.

— А… ну, молодой господин, вы ещё слишком малы, чтобы знать, что это такое. Вам лучше потратить время на то, чтобы выпить горячего чая, — попытался сменить тему старик и ударил себя по лбу, прошептав — Вот же дурень, а что если он потом скажет, что я поил его медовухой? Что же делать то? — и решив сменить тему полностью, чтобы мальчик и вовсе позабыл это слово — Так значит вы хотели нарвать цветов, да? Тогда вперёд, вперёд же, — и сказав эти слова, кучер побежал на поле так быстро и шустро, словно ему снова исполнилось пятнадцать.

Мальчик неспеша последовал за ним, осматривая поле и любуясь той картиной, которая раскинулась сейчас перед его взором.

Мальчик неспеша последовал за ним, осматривая поле и любуясь той картиной, которая раскинулась сейчас перед его взором.

— Как называются эти цветы? — спросил Лин, наблюдая, как кучер срывал цветы один за одним, даже не смотря, только расцветший ли цветок или уже увядший.

— Это? Так это же ромашки, господин. Вы что же никогда не видели их?

— Нет, — произнес мальчик и наклонился, чтобы сорвать цветок, — откуда мне знать, если мне никто ничего не показывает и не рассказывает, — сорвав цветок и посмотрев на него, на миг взгляд ребенка завис на ромашке, словно он вспомнил что-то, что позабыл давным давно, но старый кучер вновь начал говорить.

— Обычно на каждом поле растут ромашки. Это самый распространенный цветок в нашем королевстве, ведь их можно использовать не только для украшения волос, но и чтобы вылечить желудок, если вам доведется переедать что-то.

— Вот как, — не обращая внимания ни на одно из слов кучера, Лин сделал вид, что слушал его внимательно и потому произнес первое, что пришло в голову, а сам, тем временем, лишь смотрел на цветок в руках.

— Господин, надо бы ехать дальше, а то не успеем к назначенному времени, — вновь заговорил старик и подошел к ребенку, протянув большой букет цветов.

— Не нужно. Мне хватит и одной, — произнес мальчик и развернулся в сторону кареты, чтобы вновь сесть в нее и поехать дальше.

— А зачем я тогда рвал их, если они не нужны? — спросил сам у себя старик, ведь Лин к тому моменту уже сидел в карете, рассматривая со всех сторон цветок.

"Я же вижу этот цветок впервые, так почему он кажется мне таким знакомым?" — размышлял в своих мыслях мальчик, а карета, тем временем, уже ехала по дороге к королевскому дворцу.

Спустя ещё пару ча, они, наконец-то, миновали широкий мраморный мост, который отделял территорию, на которой расположился огромный дворец из белого кирпича, с окнами, что украшали длинные и широкие золотые рамы, от территории, где находилось остальное государство.

Так повелось с самого начала, что королевский дворец всегда был, словно, отделен от остального мира, а отделял его от остальной части королевства — мраморный мост, который приказал построить самый первый король Анлиссии.

Подъехав к воротам из чистого золота, кучер спустился, чтобы постучать по ним, но стоило ему лишь приблизиться, как ворота отворились сами и громкий мужской голос объявил:

— Добро пожаловать в королевский дворец, господин Аларнон!

Стоило неизвестному голосу закончить говорить, как в тот же момент, кучер вытаращил свои и без того выпуклые глаза ещё больше и начал осматриваться по сторонам, вероятно, пытаясь узнать, откуда доносится голос, но всё оказалось безрезультатно.

А голос вновь раздался.

— Просим не задерживаться и поскорее войти. Ворота скоро закроются.

Лин тоже слышал этот голос и потому вышел из кареты, и, спрятав цветок в карман своего зелёного одеяния, направился прямиком к воротам. Кучер уже было собирался тоже пойти с ним, но тут голос раздался в третий раз.

— Вход разрешен только для господина Аларнона. Для других вход запрещен.

— Тьфу ты, — выругался старик и посмотрел на ребенка, — ну уж извиняйте, господин, но я не могу пойти с вами.

— Ничего страшного, я постараюсь не потеряться, — произнес Лин и помахав кучеру на прощание, вошёл в королевские ворота, которые мгновенно закрылись, стоило ребенку только пройти около пяти шагов, миновав их.

— Будем надеяться, что он не вспомнит, что я ляпнул про медовуху, — причитал кучер, проезжая по мосту, в сторону поместья семьи Аларнон, возвращаясь туда, откуда приехал.

Лин же шел неспеша, осматривая каждую деталь, что только попадалась ему на глаза. Стоило ему миновать золотые ворота, как взору ребенка, открылся широкий двор, который был украшен многочисленными клумбами самых разнообразных цветов, которые так пленили своим видом, что от них просто невозможно было отвести глаза, ведь сейчас, когда на небосводе светило солнце, вся красота этих цветов, словно раскрылась по-настоящему и каждый лепесток переливался на свету, заставив ребенка смотреть на эти цветы, почти что не моргая.