Варьлиин тогда не сразу спохватился, застыв на мгновение, но когда господин воскликнул:

— Если ты сейчас же не вытащишь из меня эти поганые стрелы, я вытащу их сам и воткну в твои глаза, чтобы они не таращились на меня! — то услышав эти слова, сразу помог господину Фирлиону сесть на кровать и начал оказывать помощь.

Но если поначалу Варьлиин растерялся, то после, его ни сколько нельзя было назвать таким, ведь вытащив одну из стрел, он ответил:

— В таком случае можешь воткнуть в мои глаза стрелы, но воткни стрелы не предателей, а свои собственные.

Арлан удивился подобному предложению настолько сильно, что даже не почувствовал, как господин Глардион вытащил вторую и третью стрелы.

— Как ты узнал, что это стрелы предателей?

Варьлиин же на такой вопрос усмехнулся:

— Очевидно же, что столько стрел сразу в тебя вонзили не твои союзники. Да и не только в этом дело. Эти стрелы сделаны из тополя, а наша армия использует только ореховые и ивовые, так, что любой хоть немного разбирающийся в этом, поймет, что это стрелы предателей.

Господин Фирлион слушал лекаря так внимательно и с интересом, что когда последний закончил говорить, мужчине показалось, что он забыл, даже и дышать, пока слушал. Настолько ему было интересно и приятно услышать хоть кого-то, кто разбирался в искусстве войны и говорил об этом так открыто и непринуждённо, а не потому, что хотел заслужить одобрение своего генерала.

К таким заискивателям господин Фирлион привык настолько, что даже не смотрел в их сторону, понимая, что те толком даже и не разбираются в том, что делают и с кем воюют, а только хотят заработать как можно больше денег и урвать кусок под названием "хорошее место", да побольше.

Но этот хрупкий в телосложении и не выделяющийся во внешности ничем, кроме небольшой родинки над левой бровью, разбирался в стрелах гораздо лучше многих солдат. И это весьма подкупало господина Фирлиона.

С того дня, он часто приходил к лекарю и в такие дни они беседовали о разных вещах, начиная от наконечников стрел и заканчивая рукоятими мечей. Но на вопрос генерала почему сам господин Глардион не подался в военную службу, тот лишь разводил руками и отнекивался, что его здоровье слишком слабое и его место — сидеть в кабинете и помогать раненным, но не быть среди них самих.

Так пришли годы и оба мужчины считали себя настоящими друзьями настолько, что их жены часто приезжали к друг другу, беря с собой детей. Вот почему Зариан и Деян хорошо ладили и знали друг друга, чуть ли не с пелёнок.

Но если у Зариана Деян был почти единственный хороший друг, то у Деяна был ещё один весьма, как он думал, хороший и верный друг и им он считал Лина Аларнона. Жаль только тот не считал также.

— Тогда я пойду с Аларноном, — вновь воскликнул господин Фирлион. — Либо так, либо я отправлюсь один. Всё равно от меня одного больше толка, чем от вас всех вместе взятых.

Но дослушав генерала, все мужчины, находившиеся в кабинете, включая самого главу, лишь вздохнули и слегка улыбнулись. Но этого нельзя было сказать о самом господине Вирлионе, который терпел до последнего, но услышав слишком надменные речи господина Фирлиона, решил и сам сказать:

— Не вы один не горите желанием идти с кем-либо. Я также не желаю идти с кем-то, и особенно с вами, — произнеся эти слова, Мариус изобразил такое же надменное выражение лица, с каким на него лишь несколько мгновений назад, смотрел сам Арлан.

Но тот же от подобных речей и наглости, распалился ещё больше:

— Да, ты! Ты! Да, ты хоть знаешь кто я такой?

— Явно тот, кого не назовешь скромным и добродетельным!

От таких речей и от того, что хоть кто-то осмелился сказать подобное самому генералу Фирлиону, Варьлиин и Беримир не сдержались и рассмеялись, ни сколько не задумываясь о манерах.

Но господину Фирлиону было совсем не до смеха.

— Ах вы, бесполезные знатные морды! Ни одному из вас не достаёт мозгов, чтобы не смеяться с псевдо шуток какого-то простолюдина. Один вон только Акторон умный среди вас всех, да и этот эльф вон, — Арлан взглянул, на всё это время стоящего молча рядом с господином Арегором, отца Адрастаса.

Но даже обзывательства знатными мордами, ни сколько не заставили господ Глардиона и Аларнона прекратить смеяться. Наоборот, видя как краснеют от злобы уши Арлана и словно увеличиваются в размере, мужчины принялись смеяться ещё больше, вытирая влагу со щек, от выступивших слез.

Кир же, слушающий их всё это время, решил наконец, что надо бы уже постучать и войти в кабинет, но стоило ему только протянуть руку, чтобы постучать, как над его головой кто-то другой протянул руку и постучал по двери.

И этим кто-то являлась госпожа Маргарон, а сзади девушки стоял господин Барлини и ждал, когда же они, наконец уже войдут в кабинет.

— Господин Акторон, порядочный господин не должен никого подслушивать, — сказала госпожа Марана, постучав по двери.

Но прежде, чем Кир успел ответить, что он никого не подслушивал, дверь перед лицом мальчика распахнулась и все они втроём вошли в кабинет.

Увидев, как двое учителей вошли в кабинет, а за ними и сам юный господин Акторон, глава обошел стол и подошёл к остальным поближе.

— Раз все собрались, то мы можем сначала выслушать юного господина Акторона, а затем отправимся на поиски.

Выслушав как все обстояло, за исключением того, что Кир не стал рассказывать подробно, как именно ему удалось выбраться наверх, все мужчины пришли к единому мнению, что их сыновья, в самом деле, повстречали Розуманда Изгнанного и его слугу.

Но придя также к выводу, что необходимо отправляться, как можно скорее, ведь и так пока они спорили прошло немало времени, мужчины покинули академию вместе с главой и отравились в сторону Изумрудного леса.

Таким образом, академия временно осталась под присмотром госпожи Маргарон и господина Барлини. Ведь именно они велели всем студентам сегодня сразу же после занятий отправляться в свои комнаты и не разгуливать по коридорам замка без надобности. Так, что зная насколько эти двое ответственны, господин Арегор ни сколько не волновался, покидая академию.

Из-за того, что они спешили, их путешествие заняло не больше двух дней. И когда они, наконец-то, оказались на том самом месте, где по словам Кира, тот выбрался наружу, ни один из мужчин не заметил ничего подозрительного или чего-то, что отличалась от общей картины.

— Господин, Акторон, где ты говоришь ты выбрался наверх? — спросил глава академии

— Вон там, — указал в сторону дуба Кир. — Я шел под землёй очень долгое время, но несмотря на это, я видел как где-то вдалеке виден свет и когда я добрался до него, я вышел из прохода, который стоило мне выбраться, закрылся обратно.

— Ну и как тогда нам искать детей? Даже если этот тупоголовый Розуманд выйдет наверх и успеет скрыться от нас, то мы даже и не заметим этого, — говорил господин Фирлион. К его счастью или разочарованию, глава не спешил говорить всем, чтобы те начали делиться на пары, поэтому пока все мужчины находились в одном месте и все вместе.

— Вряд-ли можно было назвать тупоголовым того, кто сумел украсть Шестикнижие волшебников, — словно невзначай произнес господин Акторон и взглянул на главу.

Он не просто так посмотрел именно на него, ведь именно при господине Арегоре была украдена книга и тогда король правивший в то время, разозлился настолько, что приказал бить главу академии палками по спине и ногам три дня подряд и если тот выживет и осознает свою ошибку, то лишь тогда король соблаговолит простить его. Но и возложит задачу отыскать книгу именно на него. Господин Арегор стойко выдержал наказание, длившееся три дня, не проронив ни слова. И спустя столько десятков лет, мог наконец-то попытаться вернуть Шестикнижие и вернуть расположение Его Величества.

Но нужно ли ему это было…

— Нет точного доказательства, что он действовал один, — словно пытался оправдать ошибку главы, произнес господин Глардион.