— Ты прогуливался по территории академии?

— Да, а потом наткнулся на тебя и шайку глупцов.

— Вот как, — тихо произнес Бажан и задумался, что если бы Лин вчера не решил прогуляться, то вряд ли бы они встретились до сегодняшнего дня. Ведь госпожа Маргарон поселила их вместе лишь потому, что Лин тогда стоял рядом. Так, что даже если бы Бажан и Лин стали соклассниками и встретились впервые сегодня, то уверенности, что они бы так сблизились точно нет. Что уж говорить о сближении с юным господином Актороном.

— Понятно, понятно, — произнес Кир. — Доброй ночи, — и прежде, чем двое мальчиков успели осознать, что остались одни, дверь комнаты, где жил Кир, уже захлопнулась.

И стоило остальным двум только улечься на своих кроватях, в комнату вошёл и сам, выше упомянутый, господин Байан.

В руках юноши находилась стопка из пяти толстых и довольно массивных книг, а на самой верхней лежали линейки, ножницы и пара перьев для письма.

Байан не обращал внимание на своих соседей по комнате, пока не лишился ноши в руках. А лишился он ее, конечно же сбросив всё на свой стол, стоящий рядом с кроватью.

И только руки юноши освободились, как в тот же миг, он принялся чесать нос, приговаривая:

— Он чесался у меня всю дорогу. Но стоило мне попросить кого-то почесать его, так они проходили мимо, вдобавок называя меня глупым. Как будто им было так сложно. В конце концов, у меня же ровный и аккуратный нос. Неужели было так сложно?

Закончив чесать нос, Байан уселся на край кровати и взглянул на соседей:

— Давно пришли?

Но мальчики испугавшись, что их тоже заставят чесать нос Байану, немного отодвинулись ближе к стене и лишь отрицательно покачали головой.

— Понятно. Как прошел первый учебный день? Я слышал, что сегодня какой-то первогодка упал с седьмого на шестой этаж, а ещё какие-то, тоже первогодки устроили драку прямо на тренировочном поле. Вы же тоже первогодки, так, что наверняка знаете, кто это был, да?

Байан с интересом уставился на ребят, попутно снимая с ног сапоги и разминая ноги. Но Бажан и Лин не спешили с ответом и только переглянулись.

— Так значит не ваши соклассники устроили это? Но я слышал, что ученики были мальчиками и одеты в синюю форму. Но ведь каждый год поступают лишь два класса волшебников — мужской и женский. Драку устроили не девочки, так, что признавайтесь.

Осознав, что нет смысла молчать и отпираться, что они не знают, кто были те ученики или сделать вид, что не понимают о чем говорит Байан, было также бессмысленно. Ведь если не завтра, то через несколько дней точно, все будут знать, кто именно устроил драку и кто были наказаны самим главой.

Ничто не расходится быстрее, чем слухи. И те, кто верят в обратное, всего-навсего не сталкивались с ними.

— Это были мы, — одновременно произнесли оба волшебника и удивившись этому, переглянулись.

Но Байан улыбнулся и скрестив руки на груди, продолжил допытываться:

— Вы двое? Но я слышал, что учеников было, по меньшей мере, шестеро.

— Нас было семеро, — вздохнул Лин. — Бажан, Кир и я устроили драку с Деяном и Зарианом. Там были ещё двое, но их имена я даже не запомнил. Да и их, всё равно, исключили.

— Исключили? В первый же день? Что же они сделали?

— Оказались трусами, — холодно произнес Лин и, словно показав, что больше ничего не хочет говорить, принялся готовиться ко сну.

— Оказались трусами? — Байан взглянул на Бажана.

— Да, они нарушили правило двадцать четыре и поэтому господин Арегор исключил их.

— Вот оно как было значит. Что же, ну и правильно. Трусы ни где не нужны, — подытожил Байан и тоже начал укладываться.

Бажан поступил также и когда все трое уже были готовы ко сну, Байан взмахнул рукой и всё пламя в свечах погасло, погрузив комнату в почти, что неприглядную тьму. И в комнате и в самом деле стало бы полностью темно, если бы на небосводе не светила ярко луна вместе с россыпью серебряных звёзд, свет от которых проникал через небольшое окно в комнату волшебников.

Пожелав друг другу доброй ночи, ребята уснули до следующего утра. Каждый из них видел свои собственные сны, в которых всё было хорошо. Вот только сон Бажана отличался. Во сне он увидел то, что никогда не видел ранее, как и наяву, так и во сне.

В этом сне он не ощущал себя такого же возраста, какого он был сейчас. Напротив, он чувствовал, что слишком, слишком мал. Но самая главная деталь, которую Бажан осознал уже проснувшись утром, он видел чьё то рождение своими глазами. Но он точно знал, что то было не день его рождения, ведь там он не увидел ни одного знакомого лица.

В комнате, освещенной лишь парой не особо ярких факелов, висевших вдоль стен, стоял мужчина средних лет и нервно постукивал пальцами по стене, заставляя пламя на одном из факелов подрагивать.

Проделав такие действия около десяти ша, он оторвался от стены и начал ходить из стороны в сторону, заламывая пальцы на руках.

Он, словно ждал встречи с тем, кого жаждал встретить всю свою жизнь. И сейчас эта встреча должна была вот-вот произойти.

И в самом деле стоило пройти ещё лишь пять ша, в комнату вошла довольно худая девушка с небольшим свёртком в руках и дойдя до мужчины, протянула свёрток в его руки.

— Вот и настал этот миг, — произнес мужчина, забирая свёрток, из которого еле заметно выглядывало лицо новорожденного ребенка. — Вот ты и появился на этот свет.

— Господин, я выполнила всё, что вы приказали и смотрела за этим сгустком столько лет. Но вот, он превратился в то, что вы так желали. А значит… теперь я свободна? — девушка не смела смотреть в лицо мужчины, отчего говорила с низко опущенной головой, нервно теребя платье.

Но мужчина ни сразу ответил на ее слова, а вместо этого, вглядывался в лицо ребенка, словно обдумывал его будущее не десятки лет вперёд.

— Господин? — вновь заговорила девушка, уже не просто теребя ткань, а сжимая ее.

Заметив ее нетерпение, граничащее со страхом, он усмехнулся:

— Да, ты покорно выполнила всё то, о чем я тебя просил. Твоя семья теперь будет свободна и ты вместе с ними. Поэтому можешь ступать.

— Господин! Вы…вы… вы так добры! Спасибо! Спасибо большое, господин! — воскликнула девушка, кланяясь до самого пола. — А ведь я думала, что вы не сдержете обещание, — и произнеся эти слова, в порыве радости, она пожалела, что опять не смогла держать язык за зубами.

— Вот значит, какого ты обо мне мнения, да? — лишь в одно мгновение относительно спокойное и не угрожающее лицо мужчины превратилось в лицо того, кто был готов убить в любой момент. В его серых глазах, так и плясали искры безумства и злости

— Вот значит как, да? А впрочем, ты права. Я же не король. Я же не родился богатым и знатным, а вырос на улице, сражаясь там за крохи еды. Ты права, там никто не держит обещания, вот почему и я этого не сделаю, — на последнем предложении его рот исказился в жуткой улыбке. — Смотри же!

Взмахнув рукой мужчина показал перед лицом, уже сидящей на коленях и умоляющей о прощении, девушке небольшой экран, в котором она увидела семью, что шла в сторону деревни и обсуждала что-то, улыбаясь.

— Мама! Отец! Брат! — вновь воскликнула девушка. — Господин, прошу не надо! Накажите меня! Меня! Накажите меня, как наказывали все эти десятки лет, но умоляю, не трогайте их! — девушка начала биться головой об пол, и в слезах умоляла пощадить ее семью. — Умоляю!!!

Но мужчина взмахнул рукой вновь, увеличив экран ещё немного, а затем сжал ладонь в кулак и в ту же ша, семья остановилась, а их лица исказила гримаса боли. Прошло не больше нескольких мгновений, как их тела взорвались, а остатки от тел разлетелись в разные стороны.

— Господин!!!! — девушка закричала криком, полного боли и отчаяния и подползла к экрану поближе, словно надеялась увидеть там свою семью. Свою улыбающуюся и возвращающуюся в их родную деревню, семью. Но всё, что от нее теперь осталось… лишь воспоминания…

— Я хотел сдержать свое обещание и отпустить и тебя к ним. Чтобы вы смогли жить спокойно в вашей жалкой деревеньке, но ты сама виновата. Не вини меня в случившимся, вини себя и только себя.