- Любимый сын?

Кнааркша закивал.

- Кейнерт хорошо... подготовит не всех. Шайнерт - очень подготовлен Кейнерт.

- Значит, Вам очень не повезло встретить ту троицу. То, что Вы остались живы, доказывает Ваши силу, ум и опыт, Эймвир, - грустно подытожил Гойнер.

- Кнааркша - исследователь от мира чешуйчатых, если так можно выразиться. Он знает о повадках и нуждах летунов очень многое. Так же он следит за здоровьем наших бестий, - представила чешуйчатого Мальвен.

- Удивительно. Все три расы объединились, чтобы исполнить план. Я был весьма наивен, когда считал, что Кейнерт угрожает лишь целостности империи и авторитету императора, - сказав это, Эймвир усмехнулся.

- Не... неправильно упускать силу и хитрость Кейнерта. Мы... готовим. И он готовит... возмездие.

- Достаточно о возмездиях. Поговорим о том, зачем Вы здесь, Эймвир... - Мальвен поднялась и вытащила из неприметного шкафа позади себя огромный обломок скорлупы, продемонстрировав его вояке, - Мы нашли Мирель, когда она еще была яйцом. Это было очень трудно. Пришлось убить её мать, которая отыскала Отряд по запаху украденного. Кнааркша утверждает, что на данный момент она может быть последней из северных. Мы растили и воспитывали её в доброте. Когда Мирель стала постарше, к ней привели наставника. Пятнадцать дней назад сюда нагрянуло отродье. Выродок убил несколько наших, переломал эльфа и ранил Мирель, которая попыталась остановить его. Совместными усилиями отродье удалось убить, но... одним из наших погибших как раз был её наставник.

- Это она так изуродовала отпрыска?

- Да. После потери наставника она выплеснула всю свою ярость на выродке. Мы искали нового наставника... и нашли Вас.

Эймвир нахмурился, рассматривая свои пальцы.

- Я убивал летунов. Как я могу быть наставником для летуна? Не понимаю, почему выбор именно такой.

- Нужен характер. После утраты Мирель совсем замкнулась в себе. Мы пробовали многих, но она гнала всех. Никто не мог даже заговорить с ней. Она устраивает «проверку», и кандидат проваливается каждый раз.

- Что еще за "проверка"?

- Мы с Кнааркша считаем, что потрясение того дня нанесло непоправимую травму её душевному миру. Ведь она не только потеряла человека, к которому была привязана, но и впервые встретилась с диким сородичем. Сородич вел себя, как сумасшедший. И она... убила его. Теперь в ней есть агрессия. Она не хочет больше ни с кем знакомиться и устраивает "проверки", чтобы отстраниться от наших попыток контактировать. Мы не можем помочь ей, пока Мирель противится этому. Она, кхм, нападает на вошедшего.

- Без огня. И, если калечит, то не сильно, - насмешливо добавила Мальвен.

- Очень смешно. Как я понимаю, действовать силой нельзя ни в коем случае?

- Вы правы. Нельзя терять её доверие. Иначе вся проделанная с ней работа будет безжалостно уничтожена. Нужен именно характер. Мы безуспешно попробовали разные варианты и теперь не можем Вам советовать, как действовать.

- Если у меня получится, что дальше?

- Как получится, так и поговорим. Сейчас Вам достаточно знать, что она воспитывалась... как ты это называешь, Гойнер?

- Воспитывалась с предубеждением относительно диких сородичей и с благосклонностью к людям. Предубеждение заключается в презрении, недоверии к ним и опасении. Свободные летуны глупые, невежественные, не имеют никаких прав и руководствуются лишь животными желаниями. Она думает, что где-то далеко есть другие летуны, как она. От диких мы спасли её.

- Другие, как она - это какие?

- Цивилизованные, умные, воспитанные, живущие в гармонии с окружающим. Перечень можно продолжать. Надеюсь, Вы поняли, о чем речь.

Эймвир захохотал.

- Не говори ей ничего про наш мир, - прервала его веселье Мальвен, - Она обязана доверять людям. Если дело сдвинется с мертвой точки, и нужно будет поддержать беседу, расскажи ей сказку про твою борьбу с безумными тварями, наподобие той, которую она убила.

- Сколько ей лет?

- Два с небольшим года. Почти зрелая.

- Ясно. А «чудо из чащи» зачем здесь?

- Для поддержания дружественной атмосферы. Будь она совсем одна среди нас, свихнулась бы.

- Ладно. Значит... я должен войти к ней в клетку? Я правильно понял?

Исследователи и Мальвен одновременно кивнули.

До них донеслась колокольная трель.

- Идем завтракать. Сытым умирать не так страшно.

- Сколько у меня времени перед встречей?

- Не вижу смысла откладывать. Проверим твою защиту после завтрака и пойдем. Ты не на войну идешь.

- Вам же нужен наставник, а не калека... - Мальвен усмехнулась и он добавил, - Я все еще могу сражаться и не хочу лишиться этого достоинства. Поведайте, что уже пробовали на ней. Хотя бы кратко.

Гойнер кивнул.

- Мы пробовали утешать её, просили рассказать о своем горе, пытались накормить самым любимым её лакомством, даже играли музыку. Один из провалившихся рассказывал о славном прошлом с её сородичами, другой о том, что тоже когда-то терял близких... - аббат вздохнул, - Она не давала им говорить, если они были за пределами клетки, и нападала, как только заходили к ней.

- Да уж. Скверное дело. Но... Кажется, у меня есть идея.

- Вот и отлично, - Мальвен попросила жестом всех встать и сама направилась к выходу, - Скоро увидим, насколько хороша эта идея.

Они покинули кабинет в молитвенном зале.

За завтраком Эймвир выяснил у аббата, как именно Мирель атакует гостей. Она размахивала лапами, стараясь изувечить лицо вошедшего, пока тот не спасался бегством. Приняв это во внимание, вояка решил взять с собой небольшую дубину и пояс, которым обмотает кисть, если придется принимать её укусы руками. Пытаться закрываться от атак щитом - значит проявить слабость. Нельзя брать ничего лишнего, вот только как понять, что лишнее - это лишнее?

После разговора за завтраком он старался ни с кем больше не говорить.

Аббат и чешуйчатый занялись подгонкой снаряжения вояки. Боевая баба принесла дубину и несколько кожаных ремней на выбор. Эймвир ловко опробовал каждый из них и взял самый истрепанный.

Во время последних сборов вояка вздрогнул, осознав, что не чувствует того страха. Напротив, в нем загорелся азарт схватки, который подкрепляло почти мальчишеское любопытство.

Мальвен проверила целостность его защиты и повела к конюшне.

"Странно. Очень странно... Пусть она - не дикий смертоносный летун, но все же летун. Я в самом деле хочу попробовать! Хочу." - подумал он у огромных ворот.

Прозвучало четыре удара, а значит Молдер присоединится к ним еще не скоро. Жалко. Эймвир очень хотел, чтобы юноша смотрел на него в этот ответственный момент.

- Догадываешься, в чем тебе повезло? - спросила Мальвен, когда ворота позади них закрылись.

- Что-то насчет характера? Звучит наивно.

- Да, звучит. Но Мирель чувствует. Ты первый, с кем она заговорила без угроз после бойни, - она хлопнула его по плечу, - Ты справишься! Главное - не сдавайся.

Они спустились к камерам. Вновь тот противный запах дерьма и вновь тот шум катающегося по полу бревна. Либо Мирель больше ничего не желает делать, либо показывает так свой скверный настрой пришедшим.

Они приблизились к решетке, Мальвен указала на замок.

- Как будешь готов, говори.

Эймвир кивнул. Все внутри него напряглось. Он готовился к бою, как это было во времена Отрядов.

- Здравствуй, Мирель.

Она вздрогнула, остановила бревно и ответила, не поворачиваясь.

- Оставьте меня. Вон!

- Нам нужно поговорить, Мирель. Ты расскажешь мне все, что случилось. Все, что случилось с тобой.

Кнааркша и Гойнер переглянулись. Они уже пробовали что-то подобное. Так Мирель можно только разозлить.

- Открывай, - сказал он спокойно и сделал очищающий глубокий вдох.

- Не смей! Вон! - Мирель сорвалась на рык.

Она поднялась и расправила крылья, прогоняя кровь.

Эймвир сделал шаг внутрь, затем еще один, и еще. Медленно, но уверенно он дошел до середины помещения. Стало светлее. Кто-то догадался поднести факел к решетке.