Но это! Ради чего?

Он обхватил пальцами кулак мужчины, сжимая и выкручивая запястье и руку, почувствовал хруст ломающихся костей, крик траппера, и он ударил коленом в ребра мужчины, который согнулся в талии, чтобы вырваться из хватки Дрема. Снова ломаются кости, на этот раз ребра, и ловец рухнул на землю.

Отпусти ее, - сказал Дрем человеку, державшему Фриту.

На мгновение воцарилось молчание.

Затем мужчины набросились на него со всех сторон, сыпались удары. Он блокировал удар в голову, отмахнулся от него, нанес свой удар, почувствовал, как костяшки пальцев соединились с плотью, захрипел, когда кулак врезался ему в бок, удар ногой по задней части колена отправил его, спотыкаясь, вперед. Лысый мужчина появился перед ним, схватил Дрема за рубашку и ударил его головой в лицо. Взрыв звезд, мир закружился, во рту появился соленый привкус крови, и он каким-то образом оказался на коленях. Наступило затишье, мужчины на мгновение отступили, и Дрем обнаружил, что находится рядом с Виспи, который тоже с трудом поднимался на ноги. Они оба долго смотрели друг на друга.

"Воображаешь себя охотником на медведей, да? Виспи хрюкнул, и Дрем увидел, что его медвежий коготь болтается у него на шее.

Я возьму этот коготь и сделаю тебе новую красную улыбку", - прорычал Виспи.

Затем те, кто стоял на ногах, снова двинулись вперед, снова удары, и все усилия Дрема достигнуть этой позиции оказались напрасными: он рухнул на землю, пытаясь свернуться калачиком и закрыть голову руками. Вдалеке послышались крики - Фрита? - хотел что-то предпринять, но тело не поддавалось, удары и пинки сливались воедино.

Медленно он осознал, что удары прекратились. Он открыл глаза, увидел сапоги в полукруге вокруг себя, увидел, что Виспи поднимается на ноги, а человек, которому он раздробил руку и сломал ребра, тащится прочь. Фрита прислонилась к стене, на ее челюсти расплывался багровый синяк.

А за сапогами Дрема на земле лежал еще один траппер, без сознания, и над ним стоял человек.

Отец Дрема.

Отойди от моего мальчика", - сказал отец, голос его был жестким, холодным, как обмороженное железо.

'Не лезь, старик', - ответил голос, и новая пара сапог переступила через Дрема. Лысый мужчина.

Старик? Он говорит о моем отце? Эта мысль потрясла Дрема, даже сквозь туман боли, которая пульсировала в нем, но когда он посмотрел на своего отца, то увидел человека, чьи волосы были в основном седыми, глубокие складки вокруг глаз и рта, обветренное и изношенное жизнью в дикой местности, худое и жилистое тело.

Однако он не говорил как старик.

'Все кончено', - сказал Олин. Его взгляд метнулся к Дрему, затем к стоящим перед ним мужчинам, пятеро из которых, по подсчетам Дрема, все еще стояли, и наконец вернулся к лысому мужчине. 'Я попрошу тебя еще раз. Отойди от моего сына".

'Я не подчиняюсь приказам таких, как ты', - сказал лысый мужчина, сделав шаг к Олину и сплюнув на землю.

'Не приказываю, просто спрашиваю', - сказал Олин. Больше я не буду просить".

Дрем попытался встать, ему нужно было встать, он знал, что эти люди не отступят, и не хотел, чтобы его отца избили до полусмерти, как его, или даже хуже. Но только его кулак открывался и закрывался, а одна нога скребла грязь. Он капал кровью и слюной.

Мы еще не закончили с ним, - сказал лысый мужчина, уперев подбородок в Дрема. Давай сражайся с нами или уходи, старик".

Олин вытянул шею влево и вправо, кости щелкнули. Я буду драться с тобой, если ты хочешь. Но знай: Я не просто так стар".

'Ха, послушай о...' - начал лысый мужчина, но тут он попятился назад и задохнулся. Олин сделал выпад вперед и ударил его кулаком в горло, он бросился за ним и нанес удар кулаком в грудь, лысый споткнулся о Дрема и упал навзничь. Другие набросились на Олина, и удары посыпались со всей силы, слишком быстро, чтобы Дрем мог уследить за ними. Он услышал вопли боли, громкий треск, за которым последовал еще более громкий крик, стук тела о грязь. На мгновение хаос рассеялся, и Дрем увидел, как его отец увернулся от удара, подошел вплотную и нанес размытую комбинацию ударов в живот и голову Виспи, который, казалось, поднялся на ноги. Апперкот от отца поднял его с земли, а затем он снова лежал в грязи рядом с Дремом.

Мужчины отступили от Олина, трое остались на ногах, задыхаясь, расположившись полукругом. Олин стоял, расставив ноги, балансируя, кровь на костяшках пальцев, тонкая струйка крови из пореза под глазом.

Как он еще стоит?

Он сломал мне руку!" - закричал кто-то за пределами видимости Дрема.

Лысый мужчина появился снова, переместившись в поле зрения Дрема, на этот раз с копьем в кулаке, наконечник которого был направлен в грудь Олина. Дрем услышал, как сталь заскрежетала в ножнах, а остальные трое вытащили клинки. Что-то изменилось в глазах Олина, он переступил с ноги на ногу, правой рукой достал короткий топор на поясе, левой - нож.

Возможно, лысый мужчина увидел в глазах Олина ту же перемену, что и Дрем, потому что он на мгновение замешкался; только шум ветра, стоны людей с переломанными костями, скрежет грязи, когда Дрему удалось опуститься на одно колено.

Потом послышались голоса, шаги, и Дрем увидел, как появился кузнец Колдер - огромный мужчина, без оружия и с голой грудью, если не считать толстого кожаного фартука, с молотом в руке. С ним были Хильдит и два ее грузных охранника. Асгер и другие торговцы с рынка появились с другой стороны и встали позади Олина.

Лысый мужчина постоял мгновение, затем, пожав плечами, отступил назад и опустил копье. Он помог встать одному из своих товарищей, остальные, все еще стоявшие на ногах, сделали то же самое, отходя в сторону и неся тех, кто не мог сделать это сам.

Нужно ли их бросить в тюрьму Кергарда? спросил Колдер у Олина, нахмурившись.

'Нет.' Олин покачал головой, сунул нож и топор обратно в свои чехлы на поясе и поспешил к Дрему.

'Медленно', - сказал Олин, опускаясь на колени рядом с ним, лицо его было искажено беспокойством. Он помог ему встать, проверяя конечности на предмет переломов, водя пальцем перед глазами Дрема, приказывая ему следить за ними. Задавал ему вопросы, например, какая сейчас луна.

'А как же добрые и вежливые слова при разногласиях?' прохрипел Дрем на Олина, во рту у него был медный привкус крови, раздробленный нос пульсировал в такт биению сердца.

'Для этого есть время, - сказал Олин. Но иногда, сынок, единственный ответ - это кровь и сталь".

Сиг размотала повязку с лапы Хаммера, медведь тоскливо заурчал.

'Вот что ты получаешь за то, что встал на Кадошима', - сказала Сиг.

Ножевые раны заживали, не было ни гноя, ни запаха гнили, и Сиг почувствовала облегчение. Она осторожно промыла их, затем достала свежую припарку из меда, тысячелистника и окопника, плотно наложила ее на многочисленные красные раны и, наконец, перевязала свежей повязкой из чистого льна. Она встала и похлопала огромного медведя по шее. Морда Хаммера обнюхала лицо Сиг, от порыва воздуха ее белокурая коса растрепалась.

Ты в порядке, мой верный друг, - пробормотала Сиг. Мы не уедем еще несколько дней, пока ты не будешь готов к этому, так что просто отдыхай и ешь".

Хаммер лизнул щеку Сиг, оставив след слюны.

Лижи вместо этого вот этого брата, он вкуснее меня", - сказал Сиг, наливая в ведро густую, вязкую жидкость, больше похожую на кашу, чем на что-то другое. Это была основная дорожная еда великанов, невероятно сытная и обладающая к тому же целебными свойствами. Хаммер понюхал ее и стал с наслаждением поглощать.

Сиг хлопнула медведя по мускулистому плечу и покинула переоборудованную конюшню. Теперь Хаммер был единственным обитателем конюшни, поскольку лошади Утандуна ясно дали понять, что им не по душе делить конюшню с огромным медведем.

Во дворе Утандуна кипела жизнь, повсюду сновали воины в серых и зеленых плащах Ардаина, почетный караул королевы Нары, недавно прибывший из Дан-Ванера на северо-запад. Слухи о шабаше Кадошим быстро распространились, и в воздухе витало ощущение угрозы и напряженности.