Это был Бледа.

Он поднял на нее глаза и улыбнулся, и Рив показалось, что это самая естественная вещь в мире. Она улыбнулась ему в ответ.

Она нерешительно ступила босыми ногами на прохладную, мягкую траву и мох.

Затем она расправила крылья - мои крылья! - плавная пульсация мышц расширилась, и она посмотрела на себя. Ее крылья были широко раскинуты, почти так же широко, как хижина дровосека. Они были не сверкающе-белыми, как у Бен-Элима, а мягкими, приглушенно-серыми.

Рив почувствовала, как в ней пронеслась тысяча эмоций - изумление, страх, удивление, беспокойство, растерянность, мгновение слепого ужаса - и все это вокруг горя от потери мамы, которое пробилось сквозь нее, как серебряный шов сквозь камень, а затем снова вернулось к удивлению. Потому что ее крылья были великолепны. Она почувствовала, как ухмылка расплывается по ее лицу.

И тут она увидела странную вещь на поляне перед собой. Ряды каменных раковин, но миниатюрных, как будто это было захоронение мелких животных - кошек или зайцев.

Или...

В животе у нее зашевелилась тяжесть, словно змея, разматываясь, пробиралась сквозь нее.

"Что это?" - сказала она.

Это могильники твоего рода, Рив, - сказала Фиа позади нее. Кладбище детей, потомства Бен-Элима и смертных. Ты первый из своего рода, кто прожил дольше одного дня".

Рив посмотрела в сторону рядов камней - их было так много - и на ребенка на руках у Фиа.

"И это второй? спросила Рив.

Да, это он, - ответила Фиа, в ее глазах светилась неистовая любовь.

Рив просто стояла там, все это омывало ее, проникало сквозь нее, а ее друзья собрались вокруг нее.

'Ну, и что теперь?' - произнес голос Вальда.

"Теперь?" - сказала Рив. Она моргнула, думая о своей маме и Афре, об Исрафиле и предательстве Кола. Как неизмеримо изменился ее мир. Она посмотрела на своих друзей, на Фию и ребенка на ее руках и почувствовала неистовую заботу о нем.

'Мы исправим мир', - прорычала она, эхом своего прежнего гнева. Но сначала я научусь пользоваться этим", - и с этими словами ее крылья забили, закружили лесную подстилку у их ног, и она поднялась, сначала неуверенно, потом быстрее, увереннее. С криком радости она ворвалась под полог леса, ветер вырывал слезы из ее глаз, и она кричала от радости.