Ответа от Сэя на записку я не нашел, значит, написана недавно… Зато нашлись условия, на которые должны были пойти монополисты, подбитые группой “Порядок” на измену. От них требовалось добавления в товары тех самых компонентов, что распространяла Гвардия, а также полное денежное обеспечение Гвардии и Прометея. Ему нужны были люди, больше людей… Видимо, ритуал оказался слишком затратным, слишком сложным… И это было прекрасно, ибо лишившись всех наработок, уже созданного и связей… Прометей был слаб и уязвим настолько, насколько мог быть слабым и уязвимым титан.

В остальных отчетах и договорах, я нашел информацию касательно мужчин. Это правда были представители иностранных государств, чьи корпорации хотели поддержать инициативу. Африканские владельцы фабрик и добычи ископаемых… Точно, Араун говорил, что в Африке зрело зерно Прометеевских планов, что же, нужно отдать это в распоряжении Анастасии. Она разберется с ними в мгновение ока, послав нужные данные правительству. Последней важной бумагой, которую я смог найти, я смог отыскать ответ на важнейший вопрос касаемся того, кем же был мистер “Г”.

“Мистер “П” сказал, что детектив узнал о тебе, “Г”. Сегодня будут переговоры, надеюсь, ты помнишь. Если этот некромант попробует прийти, то умрет… А выбора у него нет. Но ты в опасности, Агентство узнаёт и найдет тебя. Бросай все вещи и беги, пока еще не поздно. Ты знаешь где у нас есть укрытия, но здесь не появляйся. Ты портишь имидж Гвардии…”

Горсин, мое сознание внезапно оживило это имя. Вербовщик, о котором говорили бежавшие Гвардейцы, еще в далеком начале этого дня… Значит, он моя следующая цель и по совместительству, единственная ниточка, ведущая к Прометею. И я клянусь… Я найду его, я заставлю ответить за все… И в особенности, насчет Зои. Он жил, а может работал, возле Архива, этого было, в целом, достаточно, чтобы найти квартиру.

Запихав почти все бумаги себе в куртку, я был абсолютно уверен в том, что напал на единственный верный след. Потому из мести всадив пулю в сердце Сэя, я развернулся, двигаясь к выходу. Больше, мне здесь было ничего не нужно… Да и признаться, тут больше ничего и не было. Гвардия погибла, отныне, навсегда.

Я медленно плелся среди остатков особняка, в надежде найти выход отсюда. Неспешно пробираясь сквозь тучи завалов, просматривая разные комнаты, заглядывая в расколы земли, я видел, сколько же тут погибло народу, и к сожалению… Не все здесь были гвардейцами или их прихвостнями. Наверное… если считать в сумме, я единолично нанес урона даже больше, чем Гвардия в Архиве, ибо трупы лежали буквально на каждом шагу, а иногда и парами, и тройками. Официантки, уборщики, члены банды, сопровождающие олигархов телохранители, стриптизерши и разумеется сами мафиозники. Здесь были абсолютно все, кто вообще мог находиться в подобном месте. На полу лежали окровавленные остатки тел, одежды и личных вещей, которые кусочками застывших воспоминаний связывали воедино жертв этой трагедии, давая им некую общую черту. Когда мой усталый взгляд падал на раскрытые паспорта, внутри которых лежали семейные фото, на остатки мягких игрушек, лежащих под телами юных девушек или видя кулоны с чьими-то именами, в душе становилось не по себе. Не все они были виноваты… Но все оказались мертвы, без малейшего шанса на выживание. Словно ядерный взрыв… Но он был хотя бы безболезненным. Никакое оправдание не помогало мне оставить их без внимания, многие не имели выбора, или даже не знали, с кем сотрудничают, еще большие попали под влияние обстоятельств… Разумеется, сейчас я говорю не о Гвардии и ее союзников. Их трупы, которых было по моему мнению слишком мало, вызывали во мне лишь удовольствие от принесенного возмездия, от свершившегося правосудия и кары. Но вот иные… Наверное, я попросту не мог быть разборчивым в этом вопросе. Но шагая между мертвыми телами девушек и юношей, иногда только-только перешагнувшими порог зрелости, во рту играл привкус грязи, к горлу подкатывала тошнота, в душе скручивался тугой узел.

В тоже время, сквозящий воздух давал мне шанс и возможность для того, чтобы успокоиться. Вдыхая его порывы, что потерянными призраками блуждали между разрушенными стенами и развалинами потолка, я наконец мог почувствовать ниточки жизни, что пытались вернуться в иссушенную душу и мертвое сердце. Кажется… Ко мне даже стал возвращаться нормальный пульс, а не те редкие удары сердца, которые могли доходить до единиц в минуты, преследующие меня с момента пробуждения. Лучи солнца приятно грели плоть, но долго находиться под ними я не мог, кожа просто начинала дымиться, а поскольку сейчас нервная система находилась, наверное, в долгосрочной коме, то боли я не чувствовал. Это могло привести к самовозгоранию и к самой тупой смерти, из всех возможных. Сейчас, меньше всего мне хотелось кататься по полу, в попытках сбросить с себя пламя. Потому приходилось избегать света, либо быстро пробегать его, скрываясь под очередным навесом, являющимся покорженным полом второго этажа или вовсе куском крыши, не упавшей только чудом. Боже… Я пал так низко, что был вынужден избегать СВЕТА. Это казалось мне столь странным и неестественным, что даже заставляло намерено поджигать небольшие участки кожи, пытаясь вообще понять, явь это или простое видение.

Но вторую часть моего мозга, озабоченного более глубинными вещами, занимали соответственно иные мысли. Динамика взрыва казалась крайне странной… Точнее, непонятной. Интересно, как это выглядело в те моменты? И эта навязчивая, случайная мысль, стала для меня чуть ли не новым концом. Сознание, зачем-то решившее исполнить это мимолетное желание, начало упорно рыскать в памяти. И к сожалению, умудрилось найти те события, что происходили, пока я был временно мертв. Точнее, произошло нечто более болезненное для меня, и странное в рамках его случайности. Моя воля пробудила воспоминание мертвецов, лежащих вокруг, которые перед своей смертью видели пресловутый взрыв в полной красе. И теперь… эти же события начал переживать и я, во всех красках, но благо без боли физической. Лишь ментальной, к которой за сегодняшней день я привык больше, чем хотелось бы. Мне точно нужен будет отдых… Я так не могу, слишком много насилия, нужен покой и немного счастья. Просто обычного, человеческого счастья. Неужели, это так много?

Сначала, во рту начал чувствоваться привкус гари и металла. Кожу раз за разом сжигало, обдавая вихрями сияющего пламени, после чего, перед глазами предстала пламенная волна. Огромная, жестокая волна блеклого света вчерашнего дня, которая вонзалась в тела оцепеневших работников, а соответственно и в мое тело, ставя на колени и жадно, почти что с наслаждением, вырывая внутренности, кровавыми столбами поднимая их к небесам, но не отпуская душ владельцев до тех пор… Пока те не смогут испытать всю боль, которую для них готовил этот взрыв. Все мое тело пронзила та же энергия, которая без остатка захватывая сознание и разжигая кровь внутри, взывала к первобытной жестокости огня. Я завалился на бок, ударяясь о голые кирпичи и разбивая дрожащую губу. Я видел и чувствовал каждую вибрирующую в этом месте смерть, что разливались вокруг меня, окутывая пеленой и утягивая за собой. Мною был слышен каждый предсмертных крик, визг и стон, что оглушающими вибрациями затмили зрение и восприятие реальности, лишая ее форм, красок и объема. Я ощущал, как по моим пальцам, лицу и плечам, словно плащ укрывая, стекает чужая кровь, принадлежавшая убитым этим взрывом, такая холодная и вязка, но в тоже время пылающая где-то внутри себя. Лишь одна картинка осталась передо мной в итоге, когда все утихло, рассыпалось, обмякло и угасло. Запертые двери главного зала… объятые золотистым пламенем. Видимо с теми, кто был внутри, у нас был свой бал и свое развлечение, знать которое я не хотел. Но в сердце все же родилась надежда, хах…. В общем, я надеялся, что они успели выстрадать достаточно. Но мне хватило и этого припадка, лишившего меня каких-либо сил и вновь заставившего лежать на земле, тяжело дыша, потому я воздержался от попыток докопаться до истины. Мои пальцы подергивались, глаза неравномерно и криво моргали, пытаясь сосредоточить взгляд на одной точке, но всё время расходясь в сторону, отказывая фокусировать. С губы и носа капала кровь.