- Почему мы не можем помочь ей? Очистить и спасти? Она не выглядит больной… Просто заточена в кандалы, не более, должен же быть способ разрушить их! - Я с трудом встал рядом, унимая дрожь в коленях и пытаясь заставить себя говорить ровным, чистым голосом, но у меня критически не получалось не паниковать, у горла и в сердце завязался узел, давящий как на сердце, так и на разум. Голос был подобен плачу, нытью или безумному лепету, который лишь доказывал мне всю тщетность собственного положения.
- Пожалуй… Ты просто этого не видишь. Это действительно сложно для смертного, пусть и подобного тебе. Ее душа слишком долго была в симбиозе с болезнью, с миром, с Прометеем. Оторвав одно, непременно будет убито другое, она больше не способна на самостоятельную жизнь. На длительное лечение у нас нет средств и времени, и навряд ли вообще существует лекарство от этого проклятья, поэтому остается лишь только один способ. Это убийство. - Араун уловил мой подозрительный, сощуренный взгляд, тяжело вздыхая. Я знал, что он тоже не чист помыслом, что нечто в его словах меня напрягло, заставило вновь вспомнить, кем он являлся. Хотелось ли богу смерти уничтожить Надежду? Получил бы он от этого выгоду? Должен был получить… Подобный исход был весьма разумен и логичен. Без надежды, у многих не останется стимула к жизни, а без него, они попадут в руки Арауна, согласившись на служение в качестве воинов, жрецов, рабов своего порочного бессмертия, данного взамен на душу и жизнь. Так Он обманывал Смерть, привнося ей вырванные сущности своих слуг, но оставляя себе тела и крохи самосознания. Весь этот план попросту не мог быть его чистосердечным желанием помочь Стив, за ним кроется циничный, прагматичный рассчет, и я знал это. И он знал, что я понимаю. - Рисс… Я не стану оправдываться перед тобой, и иногда жалею, что решил взять тебя, вместо какого-нибудь могущественного идиота, способного идти напролом не задавая лишних вопросов.
- Так это значит план, да? Ты не хочешь помочь всем, ты хочешь помочь только себе, владыка. Смерть Надежды даст вечную жизнь десятком воинов, многим жрецам, предавшим свои судьбы в вечное забвение. Что дальше? Кто станет жертвой твоих воинов, против кого поведешь армию? - Я открыто противостоял ему, давя и пытаясь некой “силой” получить желаемые ответы… Вздор, бесспорно, но что мне было терять. Раз выбор стоял между пламенем и обрывом, то перед смертью можно и насладиться видом.
- Ты забываешь о том, что Надежда не несет в себе всех мечтаний людей. Это лишь образ, застывшая картинка, прямиком из древней Греции. - Возразил Араун, действительно вступая со мной в дискус. Казалось, что я впервые позволил себе говорить чистосердечно и открыто с Ним. По крайней мере настолько, насколько был способен, храня в памяти кем являлся Араун, и что только недавно он спас меня.
- Тебе ли не знать, насколько сильны бывают образы. Сама Надежда, есть лишь образ, но посмотри, что произошло с этим местом? - Я обвел рукой пространство, наседая на Арауна, находясь в слепой уверенности в своих словах. - Разве это мог сотворить пустой идол? Разве это могло быть создано просто картинкой из древней Греции!?
- Нет, и не было создано ею! Прометей творец этого места, Надежда лишь идол для глупцов, которые повелись на обман, согласившись отдаться, ради своих мечтаний. - Я сделал почтительный шаг назад, чувствуя как колыхается пространство около маски Арауна. - Я не прошу тебя понять, но знай, что смерть идола не убьет народ, который ему поклоняется. Они найдут нового Бога, новую Надежду, ибо сама ее смерть, заново породит ее же. Просто новую, чистую, свободную… И поверь, это будет лучше, чем оставить ее такой.
- Ты можешь поклясться в этом? Ты можешь дать смертному веру в то, что убийство Надежды не уничтожит ее в сердцах людей, в их мыслях, в их сознании? - Араун замолчал, склоняя маску и о чем-то размышляя. Я нервно дрожал, чувствуя, как тело готово сдаться и просто рухнуть. Так долго держаться против бога, так отчаянно сопротивляться его власти, находясь в себе силы для спора. Сегодня был поистине исключительный день, именно такие дни отмечают в календаре красным маркером. - Ну!? - Нервно крикнул я, отвлекаясь от мыслей и тут же отходя в сторону, словно от удара. Это не было желанием Арауна, подобное оказалось лишь эффектом рвущихся нервов, которые опасались той игры в “крутого” которую мне пришлось затеять, дабы получить хоть какие-то гарантии. Я буквально чувствовал, как что-то внутри ломается от этого гнетущего исхода… Который ожидал меня уже в скорейшем времени. Как вообще можно жить… зная, что распял Надежду? Что возможно, навсегда убил ее в сердцах всего населения планеты? Что ты повинен в этом, и что ты единственный, кто несет ответственность за этот грех.
- Нет. Клятва не может быть заключена, ибо исход не предрешен, нет ни информации, ни данных. - Араун уверенно мотнул черепом из стороны в сторону, после чего остановил пустые глазницы на мне. - Но подумай сам, убив Кулсана, ты не остановил время, не сломал нити судьбы, ничего в этом мире не стало хуже. Множество богов умирали, но вы жили дальше, не чувствуя слабости или потери. Тогда будет ли что-то от убийства Надежды? Именно. Ничто не рухнет, Рисс… И ты не будешь убийцей, ты будешь ее освободителем. Единственный, кто смог облегчить ее участь.
- Но Надежда это не богиня, это даже не дух…
- Именно. Ей нет места ни среди живых, ни мертвых, ни богов, ни смертных. Она дефект, лишь удобная картинка древних греков, рождённая от их богов и веры, не способная найти себе места в течение тысячелетий, и подобранная больным разумом Прометея. - Араун, казалось, чуть улыбнулся в полом отверстии рта, будто видя мои внутренние терзания. - Если мы не остановим этот кошмар прямо сейчас, возможно, успеть нарушить планы позже будет невозможно. Вы миновали всю защиту Прометея, практически без нашей помощи… Сейчас, удар будет нанесен сокрушительный. Нельзя упускать такую возможность, или откладывать ее слишком долго.
- Ты уходишь от темы. - Я резко дернулся, сбрасывая с себя глубокий и въедливый голос Арауна. Он почти смог заставить меня забыться. Почти смог создать образ друга… Но боги не были друзьями смертным, никогда. Они не видят нас равными партнерами, или хотя бы личностями, только инструментами, изредка имеющими свою цену. - Скажи мне, владыка, какую пользу ты извлечешь, чего добьешься? И самое главное… Принесет ли это пользу хоть кому-то, кроме тебя самого, и вспот подземного мира.
- Разумеется… Убийство Надежды ослабит Прометея достаточно сильно, чтобы подорвать его планы, она ослабит его, сделает уязвимым, похоронит все достижения и многие планы. Я… Хаха… Ты действительно похож на своего наставника, как же мне повезло, что вы оба мои верные слуги… Я бы не хотел иметь таких смертных в своих противниках. Это было бы так утомительно, и так горестно убивать столь проницательных чародеев… Конечно, я получу с этого свою выгоду. Мой авторитет станет выше, боги будут помнить, кто нанес удар по самому больному месту, чья прислуга смогла сотворить это, и под чьим командованием. А вслед за этим… повыситься приток жрецов. Но пойми, каждый бог извлекает столько пользы, столько прибыли, сколько может извлечь… И есть ли тебе разница, кому отдавать лавры, если на кону стоит, возможно, весь мир?
- Имеет, потому как я верю, что ты будешь ко мне благосклонен. - Подняв взгляд, я заглянул в мертвые зрачки оленьего черепа. - Я хочу заключить с тобой договор… И я не потребую многого, поверь. Но Морриган обещала мне награду, за все страдания, божественную милость за всю свою пролитую кровь . Надеюсь, ты сможешь дать мне этот дар авансом. - Араун удивленно склонил маску, после чего, кивнул ею, продолжая внимательно слушать. - Благодарю тебя, владыка, дай мне секунду на размышления, прежде чем я выберу скажу свою просьбу.
