Рука, обводящая его татуировки, останавливается, и я смотрю на него. Он не торопится, наблюдая, как он отпускает темный замок, а затем сбрасывает его с моего плеча, когда тот падает. Только тогда его глаза встречаются с моими.

«Что, если каждый день, следующий за этим, я буду давать тебе писать что-нибудь еще?»

«Ной». Моё сердце бешено колотится.

Его губы кривятся в легкой ухмылке, и он просовывает палец под мое ожерелье, подарок, который он подарил мне, когда я проснулась этим утром, с серебряным сердцем, свисающим с него.

Он сказал, что со временем он потускнеет, поскольку стерлинг не сможет сохранить свой блеск, но сказал, что, возможно, когда это время придет, он сможет позволить себе настоящий, чтобы заменить его.

«Я говорил тебе, что моя мама кое-что подарила мне в день своей смерти, что-то, что мы с ней нашли на пирсе, но я никогда не говорил тебе, что это было». Он раскручивает сердце, пока его застежка не окажется спереди, и расстегивает его, держа в раскрытой ладони. Его глаза никогда не покидают меня. «Я хочу тебя, Арианна Джонсон, как ни один мужчина никогда раньше не хотел женщину. Я в этом уверен. Я хочу подарить тебе жизнь, о которой ты мечтал, ту, которую ты разделил со мной. Я хочу подарить тебе дом на берегу океана, который будет нашим, где задняя палуба будет обращена к океану, чтобы мы могли сидеть на улице ночью, пока солнце садится, но только для того, чтобы мы могли наблюдать, как луна отражается от моря. поливайте так, как любите. Я хочу прийти домой и приготовить для тебя, пока ты сидишь и смотришь, как наш малыш у тебя на руках».

Слезы текут тяжелыми струйками по щекам, но я даже моргать не хочу. Я не хочу пропустить ни одного выражения его лица.

«Я хочу дать тебе все, что ты когда-либо мог пожелать, и затем я хочу дать тебе еще больше. Но сначала." Он раскрывает ладонь, и тогда то сердце, которое было у меня на шее, раскрывается, и маленький серебряный ободок выпадает прямо мне в руки.

Я задыхаюсь, понятия не имея, что это медальон. «Ной…»

— Сначала, — повторяет он, его костяшки пальцев поднимают мой подбородок, притягивая мои глаза к себе. — Во-первых, я хочу жениться на тебе.

Крик сорвался с моих губ, моя рука прикрыла рот.

«Выходи за меня замуж, Джульетта. Мы можем подождать, пока ты закончишь школу, или поехать в часовню прямо сейчас, мне все равно. Выходи за меня."

Я киваю еще до того, как он закончил говорить, мои губы сталкиваются с его, когда я притягиваю его так близко, как только могу, но этого недостаточно.

Это никогда не будет достаточно близко.

Но навсегда — это чертовски хорошее начало.

"Вы будете?" он скрипит.

"Конечно я буду."

Его ладони дрожат, когда он сжимает мои щеки, его глаза пронзают мои. — Скажи, ты клянешься?

Приложив ладонь к его татуировке, я повторяю ее значение.

«Бойся не падения, а жизни, которая приходит от того, что ты вообще никогда не прыгал». Я улыбаюсь сквозь слезы. «Я всегда прыгну, если прыжок приведет меня к тебе, Ноа Райли. Всегда."

"И навсегда."

"Я клянусь."

Он целует меня, и я теряюсь в мужчине передо мной.

Мой Ромео.

Мой жених.

Мое все.

КОНЕЦ.