Однако улыбка быстро покинула Муана, когда он осознал, что Шен не продолжает делиться радостными вестями. Очевидно, некто перед ним отвлекает его от праздных разговоров.

Муан положил руку на рукоять Смертельного лакомства. Битва все еще не была закончена — и ему требовалось вступить в нее. Он плавно вытянул меч Шена из ножен и внимательно взглянул на него. Больше не ощущалось той гнетущей атмосферы, которая возникала всякий раз, как Шен обнажал этот меч. Теперь, в его теле, он продолжал чувствовать энергию Смертельного лакомства, но она не давила на него так, как прежде.

— Что ж… — негромко произнес Муан и направил в лезвие духовную энергию.

Выполнить это оказалось очень легко. Темная аура вокруг меча стала настолько плотной и яркой, что засветилась во тьме. Муан улыбнулся, а затем взмахнул мечом, целясь вверх.

Бах! Лезвие не коснулось породы, однако разросшаяся аура ударила по камням. Посыпались обломки и поднялась пыль, но Муан оградился барьером. Это получилось почти машинально, он подумал об этом — и барьер возник перед ним даже до того, как он вспомнил, как его строить. Это заставило прославленного мечника вспомнить о том времени, когда он тренировался с Шеном на пике Черного лотоса. Шен тогда сосредоточился на защите и пытался довести свою способность быстро создать защитный барьер до рефлекторного уровня. Очевидно, ему это удалось, раз тело сделало то, что нужно прежде, чем мозг закончил мысль.

Бабах! Еще одна волна духовной энергии пронзила потолок. Постепенно образовывался проход. Теперь Муан четко ощущал, в какой стороне находится Шен — соединяющая их серебряная нить вновь была перед его глазами — и собирался собственными силами проложить самый короткий путь к нему.

Шаол стоял в нескольких шагах от алтаря с браслетом. Не то, чтобы физическая сила не давала ему сделать следующий шаг, но что-то такое было в атмосфере, из-за чего он не решался приблизиться.

Что же делать дальше? Он окинул взглядом свою группу. Фань смотрел на него, обеспокоенно хмуря брови. Биши поддерживал старейшину Рэна, а Лули держалась за край его одежд. Ер все еще стоял ближе всех к браслету, не выказывая ни беспокойства по поводу исходящей от него энергетики, ни намерения взять его.

Шаол не продумал план Б. Его целью была добыча браслета — и он намеревался уйти тем же путем, которым они пришли. Сейчас это стало очевидно трудновыполнимым, а других путей из этой комнаты не наблюдалось. К этому времени пора было уже сделать вывод, что они оказались в ловушке.

Почему он вообще ощущает это удушающее чувство ответственности за всех? Они должны были оказаться здесь вместе с Фанем, все остальные увязались против их воли. И почему этот факт вовсе не кажется ему оправданием сейчас?

— Мы здесь ради высшего блага, — внезапно напомнил Фань, будто прочитав сомнения на его лице. — Это куда важнее наших жизней.

Шаол перевел взгляд на браслет.

— Хорошо, — произнес он и решительно шагнул вперед. Он схватил его прежде, чем вновь начал сомневаться.

Остальные наблюдали, как по сжимающей браслет руке потекла тьма. Будто Шаол опустил руку в муравейник, и вверх по ней побежали агрессивно настроенные муравьи — стали распространяться маленькие черные точки. Рука была сжата столь сильно, что кожа на костяшках побелела. Шаол приглушенно застонал.

— Нет, брось его! — всполошился Му Фань.

Через несколько секунд Шаол выдавил:

— Я… не могу разжать руку…

Он упал на колени. Фань бросился к нему, но замер из-за резких слов Биши:

— Нам не спасти его.

Фань потрясенно оглянулся на Биши, а затем перевел взгляд на мучащегося от боли Шаола, стоящего на коленях у алтаря.

Глаза Лули вспыхнули от возмущения и негодования, и она с силой наступила пяткой на ногу Биши.

— Как ты можешь такое говорить⁈

Биши перевел на нее непонимающий взгляд. Увидев его выражение лица, Лули ощутила себя еще более раздосадованной и несчастной. У нее не хватало слов, чтобы объяснить Биши, почему он не должен быть таким равнодушным. Поэтому вместо слов она ударила его в живот.

Естественно, ее удар вообще не произвел на него впечатления. Зато слезы, которые он заметил в уголках ее глаз, действительно взволновали его.

Биши чуть наклонился, отчего голова Рэна сильнее перевалилась через его плечо, и обратился к Лули:

— Тебе больно?

Теперь его голос звучал взволнованно.

Девочка уставилась на него со странным выражением на лице. За все то время, что они были вместе, это была первая по-настоящему опасная ситуация. До сих пор они только веселились, и Биши занимался тем, что подыгрывал ей во всех ее проказливых планах. Он в самом деле походил на лучшего друга, с которым они на одной волне. Внезапно Лули пришлось вспомнить, что он даже не человек.

— Я ведь тебе говорила: семья важнее всего!

— Я помню, — спокойно сообщил Биши. — Но Чи Тау тут даже нет.

— Они все — моя семья! — взорвалась Лули.

Слезы потоком потекли из ее глаз. Лицо Биши утратило всякое выражение.

Пока они разговаривали, черные точки-мурашки уже добрались до шеи Шаола и стали распространяться на щеки. Ер, молча наблюдающий за происходящим, подумал, что стоит им заползти в глаза — как все будет кончено. В принципе, его не должно было это волновать. Вряд ли Шаол сможет причинить хоть какой-то вред Глубинной тьме, даже если обезумеет и начнет кидаться на всех. И все же наблюдать за происходящим было тревожно.

Фань все же двинулся вперед, намереваясь попытаться вырвать браслет из пальцев Шаола. Однако в тот момент, когда его рука почти соприкоснулась с черными бусинами, Шаол закричал. Энергия закружилась вокруг него, словно он внезапно стал заклинателем. Те самые черные волны, которые они увидели, стоило дверям приоткрыться, теперь окружили Шаола. Взгляд его помутился, а на губах появилась улыбка.

— Наконец-то… — прошептали его губы, но голос не принадлежал ему. — Мы выберемся отсюда! Истинные последователи искаженного пути выберутся и уничтожат мир!

Энергия, окутавшая Шаола, изменила цвет на грязно-серый. Его темные волосы стали стремительно седеть. Из его рта стал исходить каркающий смех. Затем голос вновь произнес:

— Мы вновь призовем нашего бога! И заставим весь мир каяться перед нами!

Фань бросился к нему, но серая энергия оттолкнула его прочь. А затем пол содрогнулся.

Там, где мгновением ранее находился алтарь, оказалась пробита широкая дыра, через которую в помещение влетел человек. Когда каменная пыль осела, Ер и остальные увидели перед собой стоящего на камнях старейшину пика Черного лотоса. Казалось, тот даже не смотрел в их сторону, примеряясь, чтобы ударить мечом в потолок.

— Шен⁈ — воскликнул Ер. Признаться, не часто он был так рад его видеть.

Шен поморщился и обвел взглядом пространство, словно был вынужден поинтересовался окружением. Выражение лица его при этом оставалось весьма хмурым.

— Что происходит? — уточнил он, остановив взгляд на Шаоле.

— Это все браслет в его руке! — поспешно воскликнул Ер.

Шен перевел взгляд на потолок. На его лице застыло выражение сомнения, будто он не был уверен, стоит ли обращать на происходящее внимание. Затем он все же вновь перевел взгляд на Шаола, одним стремительным движением приблизился к нему и быстро вырвал браслет из сведенных судорогой пальцев. Связывающая нитка разорвалась, и черные бусины взмыли в воздух. Шен поймал несколько, но большая часть рассыпалась по полу. Шаол пошатнулся и рухнул, как срезанная с веревочек марионетка. Серая энергия будто упала на землю вслед за ним и медленно испарилась.

Шен безэмоционально посмотрел на него и принялся быстро собирать в карманы рассыпавшиеся бусины. Ер наблюдал за ним с чувством глубокого потрясения.

— Что ты делаешь?

Шен не отозвался, продолжая быстро наклоняться за бусинами.

Самодельный проход, по которому двигался Муан, внезапно привел его в полость. Он не собирался даже осматриваться по сторонам, чтобы определить, естественная ли это полость в породе или созданное человеком помещение, однако внезапный фактор заставил его все же проявить более заинтересованности в окружающем пространстве. Он услышал сотни стенающих голосов. Муан осмотрелся вокруг.