И законный вопрос, почему я дружила с Дашей? Наверное, я из тех людей, которым в принципе не хватало впечатлений. В моей жизни мало, что происходило, и Даша вносила в мой спокойный мир каплю безумия. Поэтому, словно в противовес Даше, у меня имелась вторая подруга детства — Диана. Она само спокойствие. Но, как это часто бывало, Даша и Диана не общались — они слишком разные люди и вряд ли бы стали лучшими друзьями.

— Папа, вообще-то мы празднуем на мои деньги, — напомнила я отцу, после того как заметила, что он потянулся за калькулятором.

— Деньги твои, а копилка общая, — буркнул он, щелкая кнопками. — А мама диван в гостиную хочет купить и в ванной трубы поменять.

Не завидую я тем сантехникам, которым предстояло столкнуться с папулей — он до печенок их достанет, с линейкой и измерителем будет за ними бегать. У него особая неземная любовь с калькулятором. Из-за этой штуки мои учителя всегда говорили, чтобы я приглашала на родительские собрания маму и только не папу. Папуля приходил с калькулятором и на любой сбор денег противно щелкал кнопками, а затем громко возмущался на «крохоборов». У него один диагноз — он патологический жмот.

Его жадность объяснялась очень просто. Папа — младший в семье и вечно донашивал за остальными. У него было девять старших очень сильных братьев. Я его братьев никогда не встречала, но папа часто о них вспоминал, хотя по какой-то причине никогда не называл их по именам, а только по номерам. Впрочем, по имени он не называл так же и своих родителей, а только «батюшка», да «матушка». Их я тоже никогда не видела, но по рассказам папы складывалась картина, что его отец — страшный извращенец, а мать — очень властная, расчетливая и коварная женщина.

Папа как-то упоминал, что ему даже жена досталась от седьмого брата, от которого мама родила папину любимую племянницу Лену. Биологическую папину дочь Олю я видела только по видеосвязи. В те редкие моменты, когда она выходила на связь, родители радовались как дети. Впервые увидев её, я поняла, почему они меня удочерили. Чёрные волосы, голубые глаза, у нас даже оттенок кожи и выражения лица совпадали. Я напоминала им её...

Вообще у меня классный папа — мечта любого ребенка, мы с ним и на рыбалку ездили, на утренники ходили, в игры играли и в баскетбол гоняли. В баскетбол он играл как ласка, природа не наделила его могучей мускулатурой, зато ловкости ему не занимать. Он всегда говорил мне: «Лисенок, вертись как волчок и тогда тебя никто не поймает». Мужики со двора ему прозвище дали в честь фамилии и манеры поведения «Борзый» — батя им гордился. Это тот папа, который даже если сильно был занят, старался участвовать в жизни своего ребенка... даже если этот ребёнок ему не родной.

— Пап, я могу хотя бы сходить на кухню? — спросила я, когда папа схватил меня за руку, едва я предприняла попытку встать.

— Да, извини.

— Что с тобой сегодня?

— Я просто переволновался, всё в порядке. Брат всё решит.

— И ты не скажешь, что он должен решить?

Последнее, что я увидела, так это панику в глазах папы и что он смотрел на нечто страшное за моей спиной. Я не успела повернуться, как сознание покинуло меня.

Я не помню сам момент переноса. Просто закрыла глаза и в какое-то мгновение оказалась не дома...

Прямо из квартиры я переместилась в какое-то непонятное тёмное место. Тело при этом не слушалось, словно его парализовало. Ни руки, ни ноги не шевелились, как и пальцы. Меня куда-то везли, а затем люди в чёрной униформе осторожно вытащили... из стеклянного гроба. Поставили как куклу на пол, расправили складки чёрного наглухо закрытого платья, привели в порядок волосы.

Хотела спросить, где я, но рот не открывался, да и головой не повернуть. Только в панике глазами осматривала тот минимум, который был доступен. Вообще ничего не видно, свет падал прямо на голову, поэтому то, что вокруг практически не рассмотреть, сплошная темень. Смутно я видела, что рядом со мной ставили других девушек в похожих платьях. Только я не понимала, что у них на голове... звериные уши?

— Её вперёд подвиньте, — послышался мужской голос.

Меня подняли как пушинку и переставили ближе. Из тени вышел мужчина в одежде папы... но без бороды, с лисьими ушами и хвостами. Будь он лисом... то его расцветку можно назвать бурой с черными подпалинами. Волосы длинные. Глаза поярче, чем у человека, и голубые с вертикальным зрачком.

Незнакомец достал... мою расческу и мягко провел по моим волосам. Я еще думала, что ошиблась, обозналась, однако когда он заговорил, всякие сомнения развеялись:

— Она... не спит? — спросил незнакомец голосом моего отца.

От шока я даже не сразу поняла, что мне перевели то, о чем он спросил.

— Нет, просто обездвижена, — отвечали ему откуда-то позади меня.

— Мира, ничего не бойся, всё нормально, — погладил он меня по щеке. — Это я... папа, просто выгляжу немного по-другому.

Наверное, у меня на лице отразилось, что я думала про «нормальность».

— Долго рассказывать, верь мне. Всё будет хорошо. Я всё улажу, и тебя скоро освободят. Просто потерпи немножко.

— Всё готово, мы их расставили.

— Отлично, теперь ждём.

Чего ждём, я поняла лишь по голосам и по едва заметным силуэтам, которые постепенно заполняли помещение. В тени виднелись лишь их глаза, отражавшие свет на кошачий манер.

— Что это за монстры?! — раздался женский голос. — Они выглядят как мы!

Звучал он на знакомом тявкающем языке, только сейчас кто-то невидимый дублировал мне перевод.

— Насколько я понимаю, мы можем полюбоваться на результаты проекта «искусственных лисиц», — прозвучал еще один мужской голос.

Чего? Такой же вопрос отразился на лицах моих ближайших соседок.

— Быть того не может... Вайен, объяснись.

Папа поморщился от яркого света и заговорил, взяв меня за руку:

— Они не монстры, я сделал всё от меня возможное, чтобы они ничем от нас не отличались. Я полностью их изменил и прошу разрешения на второй этап проверки.

— Об этом не может быть и речи! — закричал кто-то еще.

К нам подошел брюнет очень высокого роста и завязанными в косу длинными волосами. Количество его хвостов я не с первого попытки посчитала. Девятихвостый. Настоящий. Всё происходящее напоминало какой-то сон, сюр. Не могла же я на самом деле оказаться среди мифических существ...

— А в чём разница-то? — спросил девятихвостый, указывая на одну из девушек с недоумением. — Я не вижу отличий от настоящих лисиц. Я думал, там будут какие-то более явные черты: в теле или в магии. Встреть я одну такую на улице, не понял бы, что с ней что-то не так.

— Это не отменяет того факта, что они человеческий суррогат! — закричала женщина из тени.

— Что у них от человека-то осталось, Вайен?

— Ничего, — отвечал папа. — Древние подтвердят. Я ничего не оставил. Они чистые лисицы. Можете проверить звериную форму, с ней тоже всё в порядке.

— Они имеют сознание?

— Разумеется, и весь набор чувств, как у настоящих.

— Тогда я не понимаю в чём проблема, если отличий нет? — продолжал тот же лис.

— Ты не знаешь, как скажется их появление на наших потомках! — возразила крикунья.

— Так давайте проверим. Я согласен взять одну для своего сына. Наберем еще пару добровольцев. Проверим.

— Никаких проверок! — рявкнул басовитый мужчина. — Проект надо немедленно закрыть! Это было ошибкой, что вы его разрешили и потакали тщеславию Вайена! Вы убеждали нас, что он играется и что создать искусственную лису невозможно! И вот он создал очередных монстров!

В этот раз в бой вступила вышедшая из тени чёрная лиса... и тоже девятихвостая.

— Без еще одной проверки, проект закрыть я не позволю! — заорала она в ярости. — Мы потратили на него слишком много времени, сил и ресурсов! Мой сын потратил на него своё время! Кто возместит ему потраченные годы?!

Разгорелся скандал. Одни девятихвостые лисы ругались с другими, выходя из теней.