***

На следующий день Эдиохана пришла к нему в лабораторию. Её больше не пугали ни трупы, ни чудовища в банках.

— Ты осуждаешь меня? — спросила она.

— Мне плевать, это твои моральные муки, — даже не повернулся в её сторону ученый, делая заметки.

— Поверишь ли ты мне, если я скажу, что не знала?

— Не знала что?

— На что соглашаюсь. Йенри — красив. В него влюблены все мои подруги. Но его красота холодная, она не греет...

— Мне это ты зачем рассказываешь?! — вспылил Вайен. — Ждешь от меня каких-то утешений?! Их не будет! Я не Виена!

— Я просто хочу, чтобы ты понял каково мне и прекратил смотреть на меня с презрением, словно я самое гадкое из того, что ты видел.

— Я презираю тебя не за похоть, как ты думаешь. Я презираю тебя за ложь. Я могу принять корысть и расчет, но ты клялась ему в любви.

— Почему тебя это так злит?! — воскликнула Эдиохана. — Это же моя ошибка! Я ошиблась в своих чувствах к нему!

— Йенри для меня всё. Ты можешь называть его холодным, каким угодно, но для меня он — брат, который всегда на моей стороне. И я до сих пор жив благодаря Йенри и его поддержке.

Эдиохана развернула его к себе и села на колени.

— Зачем тогда согласился?! Разве я одна здесь преступница?! Матушка заставила?! Да?!

— Я согласился, потому что он от тебя устал, — горько улыбнулся Вайен. — Я бы к тебе никогда в жизни не притронулся, если бы не он. Не думай, что Йенри не знает о твоей лживой натуре. Он видит намного больше, чем тебе кажется.

— А в мою любовь к тебе ты поверишь?

— Нет.

— А если я докажу?

— Попробуй.

После его ответа она жадно поцеловала Вайена в губы.

— Пятнадцать дней в году ты мой, — жарко сказала Эдиохана. — Будешь возражать, я пожалуюсь твоей матушке, что ты игнорируешь свои обязанности по производству наследника.

— С козырей зашла? — криво усмехнулся Вайен.

— Если потребуется, я не побоюсь и пожалуюсь даже Йенри. Разве ты не знал, что в своей страсти бурые лисицы самые безумные?

— Как раз безумием меня не испугать.

Незаметно для себя Вайен увлекся, играя в любовь с кахэрой. Если бы ему кто сказал, что одной женщине все-таки удаться увлечь его дольше, чем на пятнадцать дней в году, он бы рассмеялся ему в лицо. Видимо, его бурая половина устала тому, что Вайен постоянно сопротивлялся своей природе.

Днем работа и игры с Лейлой, ночью страсть с Эдиоханой. Никто не мешал и не напоминал о греховности их связи. Йенри и сам казалось, был рад, что скинул с плеч обузу в лице капризной жены, не говоря уже о матушке.

Всё проходило неплохо и Вайену даже начинало нравиться, пока однажды Эдиохана не принесли ему в лаборатории угощения, переданного ей родителями. Без задней мысли Вайен отведал красную булочку и сразу почувствовал, как сознание ускользает от него.

Проснулся уже в клинике веронов и при пробуждении его встречал лично Ири.

— Не шевелись, — приказал верон.

— Что случилось? Где я? — слабо спросил Вайен, чувствуя себя крайне паршиво.

— Скажем... новости не из приятных. И хорошо, что ты очнулся, иначе твою бы смерть повесели на Йенри.

— Какого...

— Не шевелись, — повторил верон. — Мы еще не весь яд из тебя вывели.

— Яд?

— И не только, еще кучу проклятий на тебя повеселили. Пришлось неслабо повозиться, чтобы вытащить твою шкурку с той стороны.

Вайен поморщился и слегка посмотрел на свое тело. И когда увидел, насколько сильно пострадала и почернела кожа, едва не заорал.

— Повезло, что при тебе оказалось мирайское перо, — сказал Ири, заметив направление его взгляда. — Оно тебя и спасло, правда, само перо сгорело, но главное, что ты жив.

— Я... просто съел булочку...

— В той булочке было столько яда и проклятий, что и Йенри на то свет отправило бы.

— Эдиохана...

— Она... в коме. Ее, как и тебя, перо защитило.

Вайен уставился в потолок, пока вероны возились с его телом, возвращая подвижность рукам, а с ней и боль. Не сходилось. Эдиохана не собиралась подавать на развод, чтобы не злить собственное семейство, так зачем её отравили? Кто? Почему? За что?

— Мои ноги... — попытался пошевелиться Вайен.

— Не только, вся нижняя часть, — покачал головой Ири. — Без нашего дыхания не поправить и то не факт, что сможем вытащить. Тебе еще повезло, Эдиохана полностью обездвижена. И я не уверен, что она выживет.

— Я не дам ей умереть, — твердо произнес Вайен, снова поморщившись от боли.

— Сам сначала поправься, а потом уже о спасении других думай... — Ири замер, к чему-то прислушиваясь, затем крикнул: — Щит поставьте! К нам гости!

Как только вероны исполнили приказ, в палату Вайена заглянула... ослепительная в белоснежном платье желтая лиса Дейра с корзинкой фруктов в руках и в сопровождении журналистов, снимавших её со всех ракурсов.

— Это ужасно! — бросилась желтая лиса к цветку-постели Вайена. — Быть отравленным собственным братом!

«Вайен, без глупостей» — предупредил прямо в мыслях Ири.

«Она что, пришла меня добить?» — безрадостно уточнил Вайен.

«Нет, у нее здесь другая цель».

— Бедняжка! — вполне правдоподобно посочувствовала Дэйра. — Он в таком шоке, что не может говорить! Никто тебя не осуждает за твою любовь к Эдиохане!

По жилам Вайена пополз холодной змеей страх. Она знала, что он имел связь с Эдиоханой. Откуда? Они не выходили за пределы дворца. Защитная система во владениях Йенри стояло такая, что отрезало бы любопытный нос даже девятихвостой. Насколько же опасен клан возрождения, раз они сумели добраться до Вайена во дворце Йенри? И как-то странно, что она пришла именно в тот момент, когда он очнулся...

«Тише, она не посмеет здесь ничего сделать», — снова вмешался Ири.

— Официально заявляю, — бочком повернулась к журналистам Дейра, — что Вайен из клана смерти может найти приют в клане возрождения. Мы защитим его от Йенри и не позволим никому ему навредить.

— Мой. Брат. Этого. Не делал, — с едва сдерживаемым гневом произнес Вайен.

— Я понимаю, что это шок для вас, Вайен, — ласково коснулась его руки Дейра. — Йенри никогда не прощал предательства. Даже родному брату он никогда бы не простил удара в спину.

— Он знал о нашей с его женой связи, потому что Йенри меня сам об этом попросил.

Вайен получил искреннее удовольствие, разглядывая перекошенное выражение лица Дейры. Похоже, что этого маленького нюанса шпионы ей не доложили, иначе бы она ни за что не позволила подобному прозвучать при свидетелях.

— Вы бредите, — всё, что нашлась сказать Дейра, пока журналисты за её спиной в шоке перешептывались. — Вы просто покрываете его по непонятным нам всем причинам.

— Можете позвать мою матушку Виену и спросить у неё, потому что она присутствовала и была первой, кто одобрил нашу связь. И всё, что я хочу сейчас, так это увидеть моих родных.

— Вайен, ваши родные пытались вас устранить! — настаивала Дейра

— Где вы были, когда меня осудили? Где вы были, когда мне на плечо ставили клеймо? И не вы ли кричали, что я безумец, когда меня признали двадцать первым главой клана смерти? И на правах безумца, позвольте мне вам не поверить.

Он прекрасно заметил, как в серых глазах Дейры загорался мстительный огонек.

«Поздравляю, ты обзавелся очень серьезным врагом», — безрадостно сообщил ему Ири.

«А раньше так эта желтая гадина другом была?!»

— Дейра, зачем вы здесь? — со стороны входа послышался голос первого главы клана смерти черного лиса Йоне.

— Пришла предоставить убежище жертве покушения! — гордо отозвалась Дейра.

— «Жертва» нуждается в убежище? — обратилась к сыну Виена.

— Матушка, они меня тут обижают, — наигранно захныкал Вайен и потянулся здоровой рукой к матери. — Вопросы гадкие задают.

— Мой родной! — сразу преобразилась в заботливую мамочку Виена, оттесняя противницу всеми девятью хвостами. — Матушка рядом, матушка тебя защитит, матушка всех накажет!