— Безумец!

— Его преступления просто чудовищны!

— Казнить!

Вайен слушал заседание клана в некой прострации, не пытаясь оправдываться или как-то мешать вершиться правосудию. Все его предыдущие заслуги клан позабыл, стоило один раз оступиться. Голоса его родителей тонули под шквалом обвинений. Родственники пытались выставить его невменяемым, но безуспешно.

Клан спорил об его судьбе, все сильнее склоняясь к казни, пока не вмешался чёрный лис Йенри:

— Если вы его тронете, я уйду из лисьего мира навсегда и отдам власть той, что жаждет её сильнее всех.

Угроза подействовала на клан и все замолкли, а Вайен перевел растерянный взгляд на старшего брата. Йенри всегда казался холодным и лишенным всяких эмоций, однако сейчас в нём впервые на памяти Вайена пылал гнев.

— Он преступник! — закричали члены совета.

— Не меньше, чем я, — холодно отвечал Йенри. — Но меня вы все терпите, так потерпите и его.

Рука брата легла на голову Вайена, который испуганно опустил уши под её тяжестью.

— Он принадлежит мне, не вам, — продолжал Йенри.

— То, что он совершал...

— Он делал с моего разрешения.

Наступившая тишина давила. И после недолгого совещания клан решил оставить Вайену жизнь, но посадить на домашний арест под присмотром семьи.

— Я надеюсь, Йенри, — подошел к лису десятый глава бурый лис Глойн, — что ты полностью осознаешь, что защищаешь не просто брата, а хладнокровного серийного убийцу. Разве ты не видишь, что это чудовище даже вины за собой не чувствует?

— Кем его считать, решать мне.

Йенри мягко прижал щуплое тело брата к себе. Вайен закрыл глаза и задрожал, чувствуя себя маленьким и беспомощным.

— Вайен продолжит работу под нашим присмотром.

— Йенри, это безумие!

— Хотите сдержать его безумие? Так контролируете его исследования сами. Его работа и есть его жизнь. И вам этого никогда не понять. Если вы его запрете и лишите дела, которым он горит, то тем самым убьете.

— После стольких жизней, что он погубил...

— Так посчитайте, скольких спас и взвесьте. Мы уходим, Вайен.

Вайен послушно поплелся за старшим братом, глядя ему в спину с немой благодарностью. Только брат его понял, только брат поддержал. И ради него, Вайен сделает, что угодно. Положит все свои исследования к его ногам. Даже пойдет против всего клана и закона.

Ему вслед часто кричали: «Безумец». Вайен привык и давно прекратил обращать внимания на тех, кто не понимал его исследований. Он и на улице-то давно не показывался, предпочитая круглыми сутками находиться в лаборатории. Ходил бледный как поганка, хорошо, если паутиной не обрастал. И на солнечный свет его выгоняла всеми девятью хвостами матушка, пока он шипел на неё как кошка.

— На этот раз должно получиться! — прошептал Вайен, дыша через раз.

Он с восхищением и гордостью смотрел сквозь стекло на величайший прорыв лисьего мира. Он, наконец-то, близок к успеху! Оставалось активировать невидимый механизм, чтобы его творение ожило! Конец насмешкам! Его имя войдет в историю!

Руки лисьего оборотня дрожали, но Вайен справился с собой и нажал на кнопку...

***

Когда раздался взрыв, никто из членов военного совета не шелохнулся, в том числе и двадцатый глава лисьего клана Йенри. При оглушительном взрыве он не сбился — его речь звучала столь же уверено властно, как и до происшествия, словно ничего не случилось.

— Вайен снова чудит? — спросил пятый глава клана Энойре у закатившего глаза Баена — отца позора семьи.

— Очередного мутанта мастерит...

Доподлинно известно, что если во дворце что-то взорвалось, значит, очередной эксперимент Вайена не удался. Следовало ожидать, что из подвала он выйдет злой и хмурый, как сто чертей.

Йенри еще сто лет назад перестал обращать внимания на выходки брата. Чем бы ни занимался Вайен — оно шло на пользу клану, а значит можно закрыть глаза на некоторые неудобства, такие как взрывы, неприятный запах от химикатов и страшные зверушки, доводящие впечатлительных дамочек до обморока.

Если смотреть с расстояния, то большой и пустынный родовой дворец Йенри напоминал зубчатую корону темно-зеленого цвета с вкраплениями желтого цвета, словно вставками янтаря. И, несмотря на не малую площадь, слуг насчитывалось всего двое: старик, встречающий гостей, да кухарка такая древняя, что непонятно как она еще в камень не превратилась. Уборкой занимались многочисленные магические помощники, которых не видно и не слышно, что Йенри вполне устраивало. Не любил глава клана столпотворения, даже военные советы проводил с минимальным количеством народа. Охрана? Она девятихвостому не нужна — он сам оружие и надо быть либо очень смелым, либо безумным, чтобы сунутся к Йенри.

Родовое гнездо досталось Йенри, когда его назначили двадцатым главой клана и защитником мира. Родители, не раздумывая, оставили имущество удачливому отпрыску. Многочисленные братья Йенри дипломатично не отстаивали наследство и разлетелись по стране, словно птенцы из гнезда, и образовали стабильные ячейки общества, за исключением младшего Вайена. Во всех смыслах инфантильный родственник остался под крылом у старшего брата. Против соседства Йенри не возражал. У него сформировалось флегматичное и добродушное отношение к младшему брату, в котором добропорядочные лисы видели олицетворение ночных кошмаров.

С нижних этажей дворца послышался звон разбитого стекла и громкий мат Вайена. Он снова не совладал со второй сущностью и разбил старинную вазу, задев её одним из пяти лисьих хвостов. Глядя на цветные осколки, Вайен сделал дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться и начать думать трезво. В конце концов, его постигла не первая неудача на пути к великому открытию, что являлось слабым утешением. Ни над одним проектом он не работал больше пятидесяти лет, посвящая ему дни и ночи, но вот нашлась же задачка, занявшая целиком и полностью разум ученого и не дававшая ему ни минуты покоя.

— Отдохни. Я не помню, когда ты последний раз выбирался за пределы столицы, — донесся до Вайена мелодичный голос матери — седьмой главы лисьего клана Виены.

— Разве ты не должна быть на военном собрании? — резко повернулся к матери раздраженный неудачей сын.

— Должна, — нисколько не смутилась Виена, листая газету изящно сидя на пуфике. — Но Йенри прекрасно справится без наставлений — он взрослый мальчик и в военных делах разбирается лучше меня.

Вайен нахмурился — он догадался о намерениях Виены.

— Ты хочешь убрать меня из дворца, — прорычал ученый, сдерживая гнев. — Что? Нашлась очередная самоубийца на роль кахэры[госпожи]?

Вайена всегда отправляли в ссылку или запирали в чулане, когда во дворце появлялась женщина, бросавшая вызов Йенри и становившаяся его женой или фавориткой, если ей не хватало титулов, чтобы стать законной супругой.

— Вайен! — в голосе матери зазвучала угроза. — Это не касается тебя! Твои эксперименты не для впечатлительных особ. Поэтому будь добр, закрой лабораторию пока будешь отдыхать, а еще лучше перенеси её подальше... за пределы города, например. Я не хочу, чтобы все закончилось очередной трагедией.

— Дело не в моей лаборатории! — закричал Вайен, сжимая кулаки. — А в том, что Йенри подходит только чёрная лиса!..

— Мне повторить два раза?! — зазвенел голос матушки.

— Нет, но если бы ты дала мне свободу...

— Об этом не может быть и речи, — отрезала Виена, закрывая газету. — Твои эксперименты и так порождают массу отвратительных слухов, и я не могу позволить, чтобы моего сына обвиняли в безумии.

— С этим ты опоздала, — со скепсисом произнес Вайен, безрадостно вспоминая последнее выступление, где слушатели обвинили ученого не только в безумии, но и в маразме.

— То, что ты хочешь сделать сейчас, выходит за грани разумного, — продолжила мать.