— Аметист, тебе в целях маскировки стражей не даю, — торжественно заявила Красуантия и подмигнула. — Будь добра, пройдись патрулем до во-он той башни. Если что, свисти. Я тоже свистну, если что-то случится.

Я кивнула.

— У вас есть свисток? — спросил Альваро, нескромно шаря по принцессе взглядом.

— Зачем мне свисток? — надменно парировала она. — Я и сама свистеть умею. А вот что будете делать вы с рыцарем, если на вас нападут…

— Отбиваться, — ответил Артем.

— А если не нападут?

— Значит, и отбиваться не придется.

— А если… — начала принцесса, но Суданский ловко ее перебил:

— Вас позовем.

— Только свистом, — строго уточнила Красуантия, вплотную подошла к Альваро, несколько томительных мгновений смотрела ему в глаза и, когда он успел навоображать себе невесть что, с силой ущипнула его за щеку. Русал отпрыгнул так, что чуть не свалился со стены. — Идите же, хватит корни пускать! Вдруг Гады только того и ждут, чтобы мы разошлись, и сразу появятся?

Предположение было не лишено логики.

Ухмыляющийся Артем утащил русала в указанном принцессой направлении (Альваро, спохватившись, быстренько вернулся за своим «мозгополоскательным» ведром), я ушла в противоположную сторону. Некоторое время было слышно, как пререкаются Элора и Эрх:

— Я же говорила, что успеем провести ритуал, — ворчала Элора. — Уже бы вернулись с подкреплением.

— У нас имеется козырь, о котором Гигроссул не знает, — сказал Эрх.

— Какой?

— Загадочное и неуловимое ППЦ. Единственная опасность для него — снова попасть под искажение пространства.

О чем они говорили далее, я уже не разобрала, да и не вслушивалась.

Стражники прохаживались дозором по стене примерно каждые пятнадцать минут, затем отрезки времени между патрулями стали удлиняться. Отследить было нетрудно: я прохаживалась прогулочным шагом, периодически делала остановки — посидеть на каком-нибудь уступе, осмотреться, послушать стрекотание сверчков… или просто насладиться скоротечным спокойствием, редким в последние дни. Возвращаться в компанию пока что не хотелось.

Коротки летние ночи. Часы, тянувшиеся медленно и тягомотно, вдруг истаяли, и на небе появилась бледная полоса, предвестница рассвета. Начал подниматься ветер; поначалу я решила, что это Пинн развлекается, но потом заметила качающиеся макушки леса. Уж раскачать весь лес элементаль не смог бы при всем желании.

Двое стражников из патруля протопали мимо, тихо переговариваясь:

— … никого. Ночь прошла спокойно. Обманул колдун, и хвала небесам. Милорд!

На внезапное восклицание я обернулась. Из сквозного прохода башни вышел Суданский и кивнул стражникам. Те поклонились и, поскрипывая амуницией, поспешили удалиться.

— Что-то случилось?

— Ничего, — рыцарь отзеркалил мою позу, облокотившись о край стены. — Я просто решил проверить, как ты тут, ты долго не давала о себе знать.

— Как видишь — тишина и покой, что очень странно.

— Почему странно?

— Потому что так не должно быть.

Артем глубокомысленно помолчал.

— Элора мне объяснила, что за ритуал. Я понял, для чего он нужен, но не очень вник в процесс. Правда, что понадобится твоя кровь?

— Моя кровь где только не надобится… — пробормотала я.

— Бедная ты моя… — с неподдельным сочувствием сказал Артем. — Даже если кровь берут аккуратно, неприятные ощущения никуда не деваются. Да так и анемия не за горами… Или драконы малокровием не страдают?

Вопрос вывел меня из прострации, вызванной первыми его словами.

То ли он обнаглел, раз делает такие заявления, то ли сболтнул лишнее.

— Я точно не страдала, но это не показатель. Главное — плотно и регулярно кушать, — впрочем, последнее и не обязательно.

— Учитывая, что ты дракон, ты ешь как птичка!

Нашел птичку — чешуйчатую, с двумя парами конечностей, кожистыми крыльями и полной пастью зубов! Хотя… Похоже, что Суданский искренне уверен в том, что этим самым сделал мне комплимент.

И я твердо решила сбить с него неуместный настрой…

— А у тебя память плохая даже для попаданца! Лекцию забыл — я не могу съесть больше, чем поместится в гуманоидный желудок. И, к счастью, я не жракон, как выразилась Красуантия.

…но бесполезно: Артем хмыкнул, чуть наклонился ко мне и прошептал:

— Да даже если бы и так, я все равно буду тебя любить.

Любить… Какое страшное, оказывается, слово. У меня перемкнуло горло.

— Ты… меня… любишь?.. — осипшим голосом выдавила я.

— Ты так говоришь, будто это плохо! — шутливо возмутился рыцарь и сразу же посерьезнел. — Возможно, «люблю» — пока что слишком громкое слово, но… да. Нежные чувства определенно есть.

— Как это вообще возможно⁈

— А что не так? — невинно уточнил Артем.

— Как минимум, мы слишком мало знаем друг друга даже по человеческим меркам, не говоря уж о драконьих!

— Знаешь, есть такая замечательная пословица: «Век живи, век учись, — дураком помрешь».

— Что в ней замечательного?

— То, что она применима ко всем разумным существам! Неважно, как долго мы знакомы, важно, что нашли общий язык!

Сначала я решила, что он пообщался с принцессой и нахватался у нее «языковых» эвфемизмов. Только потом вспомнила, что у попаданцев с Земли бытует такое выражение.

— Умные люди всегда найдут тему для разговора, — беззаботно продолжал рыцарь.

Когда у тебя признают наличие ума, спорить с этим архисложно. А самое смешное, что надо.

— А я не человек.

— Но сама говорила, что гуманоид.

— Не в этом дело!

— А в чем?

— Я уже говорила тебе.

— То, что ты драконица? И? Это настолько противоестественно?

— Это невозможно!

— Но мы же почему-то встретились.

— Ты, напоминаю, Избранный и должен исполнить пророчество! А я здесь так, мимоходом, лишь помогаю. Значит, на то была воля Тайной Магии.

— Хватит все валить на эту Тайную Магию! — возмутился Суданский. — У тебя что, своей головы нет⁈ И сердце тоже отсутствует⁈ Я тут перед ней распинаюсь, душу открыл… А она трусливо отнекивается!

— Я не отне…

— А вот и очень даже! — он неумолимо не дал мне договорить. — Аметист, мне некогда ждать, я не располагаю такой продолжительностью жизни, как у тебя. Поэтому здесь и сейчас, ничего не приписывая чужой воле, скажи, что ты ко мне чувствуешь. Я не прошу меня полюбить за одну секунду, но если ты мне хотя бы симпатизируешь…

Вдруг я испугалась его настойчивости.

Он что-то предчувствует… что-то знает… и поэтому торопится? И поэтому его чувства ко мне настолько укрепились за такой короткий срок? Или есть еще какая-нибудь причина?

Мать моя драконица, как такое могло приключиться⁈

Поэтому я, оставив рыцаря без ответа, убежала, но недалеко; намек и без лишней суеты был понятен.

— Что-то случилось? — осторожно спросил стажер.

— Ты случился, — мрачно ответила я.

— В смысле?

— Да, именно в СМыСЛе.

Артем сделал глубокий вдох и нагло скопировал меня:

— Ладно, понял… С чем затык?

— С тобой, — ехидно ответила я. — А именно, с небольшой сценкой на крепостной стене.

Рыцарь кашлянул в кулак.

— Ты хочешь поведать… м-м-м… Вселенной… о своих чувствах?

— Не хочу! Но придется.

— А как же нравственные нормы? Право на личную жизнь, в конце концов⁈

— Не волнуйся, эту страничку я оставлю себе.

— Лучше мне. Хотя бы почитаю, что ты обо всем этом думаешь.

— Поверь, ничего нового не узнаешь.

Я села прямо на уже знакомый уступ, привалившись спиной к зубцу, и откинула голову, чувствуя, как холодит затылок.

Впервые я прочувствовала, что мне всего лишь двадцать шесть лет, по драконьим меркам — ничто. Кому рассказать — на смех поднимут: драконица в ужасе сбежала от человеческого попаданца лишь потому, что его угораздило в нее влюбиться… А не наоборот?..

Я попыталась задуматься на эту тему. Получилось сумбурно.