С некоторых пор у меня на него аллергическая реакция.

— И мы бы никогда не встретились, — подытожил Артем и снова сел. — Сплошные «бы». К счастью, они уже не сбудутся.

— Но в какой-нибудь вариативной линии Ланата подобное вполне реально, — добавила я.

— То есть, где-то в… так сказать, параллельной вселенной бродят еще один Артем Суданский и еще одна драконица Аметист? И они могут никогда не пересечься?

Из всего разнообразия вероятных сочетаний ему на ум пришло именно такое!

Означает ли это, что он уже строит некие планы на совместное будущее? Вот ведь… человеческий попаданец. А я-то думала, что Валерик торопыга.

— Да, такая вероятность существует. Причем не одна.

Надо было видеть глаза рыцаря в тот момент. О чем конкретно он подумал, не знаю, но впечатлился по самое не могу!

Зато я как-то незаметно успокоилась, и даже не понадобилось плеваться огнем.

Пожалуй, совет Агаськи насчет нового кавалера все-таки стоило принять к сведению.

— Аметист, а ты когда-нибудь… ну… встречала свою… параллельную личность? — спросил Суданский.

— Саму себя? Нет. Подобная встреча крайне маловероятна.

— Почему?

— Потому что второй меня не существует, как и второго тебя, второй Элоры, второй Красуантии… Не бывает у существ абсолютно идентичных копий, и все из-за той же привязки, — поняв, что нарвалась на очередную лекцию, я покорно уселась обратно на ступеньку, рядом с Артемом. — Мы формируемся на молекулярном уровне, в зависимости от мира, на линии которого находимся в настоящее время. От тебя такого, каков ты есть, во все стороны тянутся ниточки — воспоминания, следы физического присутствия, звуковые волны, предметы, отношения, кровное родство… — больше я ничего не вспомнила, но и перечисленного хватало. — Ежесекундно организмом создаются миллиарды связей. Твое место закреплено за тобой, и занять его нельзя, не вытеснив из картины мира тебя или кого-то равнозначного тебе. Сам понимаешь, что должно сбыться неимоверное количество условий, чтобы столкнуться с параллельным миром. И даже тогда ты можешь не узнать собственное отражение, живущее в нем.

Честно признаться, не люблю тему мироустройства — слишком много взаимозаменяемых понятий, слишком запутанно, слишком зависимо от Тайной Магии, слишком много отсылок к индивидуальному восприятию. Я сама на первой лекции сидела как пришибленная, с ужасом представляя грядущий объем знаний и разветвлений.

— Кажется, понимаю, — тихо сказал рыцарь.

Еще бы — в противном случае его бы тут не было.

— А ты хотел бы повстречать параллельного себя? — спросила я, пока он до еще чего-нибудь не додумался.

— Нет, спасибо, меня мое нынешнее местоположение устраивает.

— А когда я попаду домой? — жалобно подала голос Алина. Судя по затравленному выражению на ее лице, наши пространные рассуждения вызвали у нее паническую атаку.

Мы с Артемом виновато переглянулись. Вот что значит — все познается в сравнении… Еще вопрос, кто несчастнее, мы или она.

— Как только появится возможность, так сразу же, — пообещала я.

Девушка уставилась на меня с нескрываемым сомнением — и имела на то полное право. Гарантии благополучного возвращения равнозначно отсутствовали что у нее, что у нас.

Скрипнули тяжелые створки, раздались спорящие приглушенные голоса, возня и лязг. Мы оглянулись — из приоткрытого проема двое стражников выпихивали третьего, самого малорослого. Заметив наше внимание, он замешкался, чем тут же и воспользовались его коллеги.

Оставшись наедине с «очень страшными» (слегка удивленными) нами, стражник спустился, каждую ступеньку одолевая с видом великомученика.

— Ваша Милость, сэр, благородные леди, — он неуклюже поклонился, поглядывая то на меня, то на рыжую попаданку. — Его Величество приглашает Вас…

Двери снова заскрипели, позволяя услышать дробный топот.

— Да идите уже сюда, папахен зовет! — высунувшись, крикнула Красуантия.

Как через пять минут выяснилось, позвали не только нас троих, но и Кудра, Тай, Нене и моих горе-коллег, из которых явился только Альваро — диво-дивное, помалкивающий. Почему — выяснилось тут же: Эрх и Элора тактично отклонили королевское приглашение, передав с русалом сообщение, что они в данный момент допрашивают Лайзу.

— Нас с тобой, Фишер, то ли сбросили со счетов, то ли лишили доверия, раз к информации не допускают, — мрачно констатировала я. — Что делать будем?

— Ответим взаимностью при первом же удобном случае, — отозвался Альваро.

— Не удивлюсь, если они смоются, пока мы тут ходим, — принцесса фыркнула, за одну эту фразу простив ему всю его болтливость. — Одно радует — невелика будет потеря!

Затем Красуантия добавила, что Его Величество времени даром не терял: пока я потрошила Элору (фигурально!!!), он логично рассудил, что против еще одного дракона нужен еще один рыцарь с волшебным мечом, благо последних имелся порядочный запас. На встречный вопрос, по какому принципу будем выискивать рыцаря, она загадочно усмехнулась и ответила, что все обсудим по пути.

Получившаяся разношерстная группа цепочкой с королем во главе прихватила факелы и направилась в подземелья замка. Уже на первом уровне от холода по коже побежали мурашки, а уж на третьем, куда нас и привели, зуб на зуб не попадал, изо рта клубами валил пар, оборачивающийся мерцающими кристалликами. Я из любопытства коснулась обжигающе холодной стены — на каменной кладке серебрился ледяной налет, однако от прикосновения пальцев он и не думал таять. Странно даже, что на потолке отсутствовали сосульки, зато это компенсировалось самой настоящей гололедицей — лично я трижды чуть не навернулась… впрочем, остальным было не легче.

— Наши морозящие заклинания все еще в силе, — с гордостью сказала Нене. Ее бусы перестукивались от движения и вместе со стуком зубов создавали бодренький марш. Сама ведьма словно не ощущала холода.

— Морозящ-щие… ч-что? — переспросил Суданский.

— Заклинания, — повторила Нене. — Десять лет назад Его Величество нанял нас для создания постоянного ледника в замковых подземельях.

— А как ж-же пленники? — ужаснулся Артем.

— Пленники, сэр де Судак, сидят в башнях, откуда подкоп не выроешь, — хмыкнув, сказал король. Ему было лучше всех — тяжелая мантия позволяла укутаться в нее как в одеяло. Красуантия тоже (в последний момент, правда) прихватила плащ — вернее, отобрала у подвернувшегося стражника. Однако не укутанный кончик носа принцессы быстро краснел. На контрасте с заметно посиневшим Альваро смотрелось забавно.

— Поскольку рыцарей в пророчестве названо трое, и указан чужеземец из них один, то есть вы, сэр де Судак, — похоже, Его Величеству понравилось фамильярно дразнить Артема, — нам необходимо отыскать еще одного… Или же назначить наиболее подходящего кандидата. Поскольку вышло так, что вы — чужеземец, а ваш противник — один из нашего дворянства, это выглядит несколько… неправильно. Поэтому нам нужен человек благородного происхождения, соблюдающий традиции и законы, не уличенный в сколько-нибудь порочащих его делах. И на эту роль прекрасно подходит ваш вассал, барон де Локонн.

Красунтия всем своим видом (и громким сопением) изъявила недовольство этой идеей. Похоже, принцесса сочла, что на должность еще одного Белого Рыцаря венценосный папа продвинет ее.

— Я? — удивился Кудр, споткнулся и чуть не рухнул на Альваро. — Как я могу стать рыцарем прежде воли своего лорда и господина?

— Это что еще за раболепие⁈ Ты мне не слуга и не оруженосец! — возмутился Суданский. — Я принял твою клятву служения, но это не означает, что ты должен…

— Сэр, если вы желаете сказать барону, что он ничем вам не обязан, советую воздержаться от подобных высказываний, — ненавязчиво вмешался король. — Мы помним, что вы чужеземец, и вам простительно незнание нашего этикета, но будьте осторожнее со словами.

— Могу ли я узнать, в чем суть? — спросил Артем.

— Можете, разумеется, — король взял драматическую паузу и заговорил ровно за мгновение до того, как иссякло общее терпение: — Люди говорят, что рыцарство изжило себя, но в некоторых семьях все еще почитаются вековые традиции. И нечаянно оброненное оскорбление оскорблением и останется. Барон де Локонн происходит из древнего рода, приближенного к трону, и рыцарское служение для него — священно, — Кудр склонил голову, подтверждая слова Его Величества. — Если вкратце, согласно нашему закону полноправным рыцарем считается тот дворянин, что подкрепил громкие слова благородным делом, и это должно быть подтверждено словом другого рыцаря. Сэр де Судак, вы получили подтверждение своего титула от Меча и с моего слова. Теперь ваш черед.