Принцесса успевала быть… повсюду. Как хозяйка, как гостья, как причина празднества, как его же следствие, и прочая, и прочая… за нее пили, с ней пили — и без нее, клялись ее именем (правда, с оглядкой).

Однако самой привлекающей внимание персоной вечера оказался Суданский! Особенно активно на него глазели и о нем переговаривались придворные дамы…

— Это он и есть? — в самом начале ужина зычно спросила тетушка Люсиния.

— Он самый! — важно подтвердила принцесса.

Последующие голоса мне были не знакомы.

— А что же он такой маленький? Вон тот покрепче будет… А этот, страшный? А вон тот, длинный да желтоглазенький? — эта реплика была до того, как Альваро удрал.

— А эти и нелюди вовсе!

— Не маленький он, это ты большая дурища!

— Сама дура!

И так далее, и тому подобное. Думаю, досконально все реплики перечислять нет необходимости.

…и некоторые барышни даже строили Белому Рыцарю глазки! Бесполезно, правда. И совершенно не из-за моего близкого присутствия, меня даже и видно не было! Двояко как-то получилось…

В общем, Артем успешно игнорировал любые дамские поползновения в свою сторону. Самое забавное — именно из-за меня: у рыцаря имелись на мой счет далекоидущие планы (сразу оговорюсь — не дошедшие), и он отправился их реализовывать, выбрав момент, когда празднующие во главе с принцессой набились в пиршественный зал, и двор опустел.

Я, уютно лежа в позе сфинкса, наслаждалась ночной прохладой, тишиной и созерцанием крупных звезд ланатского лета. Догорали костры. Из замка доносился гомон, треньканье какого-то музыкального инструмента и нестройное пение. Романтика, куда ни плюнь.

Рыцарь вышел из все той же боковой двери. В руках он нес тарелку с пирожками и кружку.

— Все уже веселые. Если бы не стража, бери их тепленькими… Аметист, а ты разве не будешь превращаться обратно в человека? Я тебе вкусненького принес, — он уселся рядом со мной, глянул на тарелку и задумчиво добавил: — Хотя в таком виде этого тебе на один укус.

— Я же читала тебе лекцию по драконологии — мой желудок соответствует габаритам гуманоидной формы, а драконья не нуждается в удовлетворении физиологических потребностей. Для восстановления сил достаточно сна, — как можно зануднее отчитавшись, я опустила веки и положила голову на лапы.

Намек был более чем очевиден. Артем оказался более чем невосприимчив к намекам.

— Ты несла нас всех весь день. Тебе надо подкрепить силы, и сна для этого маловато будет. Так что превращайся.

Я открыла глаза и изумленно уставилась на Суданского.

Мне показалось или он действительно раскомандовался?

Не показалось. Выражение лица у него — серьезнее некуда…

Похоже, Ее Высочество — на правах царственной особы — оказалась права (прошу прощения за тавтологию).

Так со мной только мама нянчилась, и то — до моих двенадцати лет. Потом я встала на крыло, и мне торжественно объявили, что отныне я за своим организмом слежу сама. Нет, это не означает, что меня в столь нежном возрасте выпнули в самостоятельную жизнь, просто стало меньше проявлений заботы и опеки. Никто не запрещает сидеть с вечера допоздна, но утром никто и не разбудит вовремя — уже достаточно взрослая, ставь будильник, если не можешь сама проснуться. Хочешь кушать, но пропустила обед? Жди ужина или готовь себе из имеющихся продуктов. Что-то нужно? Проси, язык не отсохнет, но будь готова к тому, что помогут не со всем и не во всём. Такова драконья суть: с возрастом эмоции утрачивают яркость, а привязанности — прочность. Хотя все мы при этом свято чтим семейные узы.

— Я не хочу потом опять ждать три часа, пока на мне застегнут все эти ремни.

— Так мы вроде никуда не собираемся.

— Откуда ты знаешь? Может, прямо сейчас сюда летит Чужеяд.

— В том-то и дело, что точно знаю: не летит.

Ко всему прочему, Избранность Суданского выражалась в его связи с противником. И такая связь обыкновенно палка о двух концах: Чужеяд тоже чувствует своего врага, и даже сильнее — ведь гибель суждена именно ему…

— И, кстати… извини, Аметист.

— За что? — удивилась я.

Когда это он успел что-то натворить?

— Что не вступился за тебя перед Эрхом. Ну, днем, перед тем, как мы пошли в Кидал.

И он полдня об ЭТОМ думал, раз сейчас только дозрел⁈

— Пфф! Слушай больше принцессу. Она же спросила, кто из вас рыцарь, ты или она, вот и помни, что именно ты! Рыцарь должен правильно оценивать ситуацию, а не лезть в пекло! Встрянь ты в перепалку, и тебе бы досталось. Это наши, внутрисмысловерские дела, а ты еще даже не стажер. Поверь, если бы я захотела, идти Эрху далеко и надолго.

И чего это я разболталась?

— Верю, — рыцарь улыбнулся. — Но, может, ты все-таки хочешь подкрепиться?

Не отстанет ведь. Да и пирожки, надо признать, выглядели аппетитно — румяные, с поджаристой корочкой.

Я сменила форму, уселась рядом, взяла протянутую тарелку и в лоб спросила:

— Рыцарь, ты вздумал ухаживать за мной?

Он смутился, но взгляда не отвел:

— Да.

Я дожевала пирожок — и вправду вкусный, с яблочной начинкой, запила из кружки (там оказался морс) и ответила:

— Напрасно.

— Это еще почему?

И что в таком случае ответить, так, чтобы не обидеть?

— Прошу, даже не начинай эту тему. Мне хватило одного раза.

— Ты ставишь меня на одну доску с этим смазливым остроухим сусликом⁈ — рассердился Артем, мгновенно уловив суть. — Если он искал по себе стерву, он ее нашел, и это стопроцентно не ты! Я прекрасно знаю свою сестрицу и могу с уверенностью утверждать, что на ее фоне даже Красуантия покажется милейшим созданием во Вселенной! Не говоря уже о тебе!

Я вытаращила глаза. Рыцарь только что сравнил драконью и человеческую стервозности не в пользу первой⁈ Все, накрылец. Значит, совсем из меня пропащая драконица.

Суданский, напрочь игнорируя то, что я впала в столбняк, продолжал разглагольствовать:

— Если он такой дурак, что тебя упустил…

Кровь бросилась мне в лицо.

— А ты, значит, не такой дурак?

— Я еще дурнее, — убийственно признался рыцарь и придвинулся чуточку ближе. — Потому что голову уж точно потерял…

— Стоп!

Артем поперхнулся и послушно умолк.

Безусловно, такое внимание к моей персоне мне льстило — как человеческой женщине, которой я отродясь не была. Но, кости ему мыть-перемыть, крайне неудачно он выбрал время и место!!!

И тут мне на глаза удачно попалась бочка с водой. Отставив угощение, я целеустремленно направилась к ней.

— Артем, хочешь, фокус покажу?

— Ну, давай, — насторожился рыцарь, справедливо почуяв подвох.

Я подняла руку, сжала кулак и опустила его в воду. Вверх с шипением взметнулся клуб пара.

Суданский спал с лица.

Правда, я этот «фокус» терпеть не могу. Специфическое, очень неприятное ощущение, когда кровь под кожей превращается даже не в кипяток — магму. Можно и все тело превратить в гигантский кипятильник, но тогда одежда испепелится и выгорит кислород в окружении.

— Понимаешь теперь⁈

— Что именно?

— Разницу! Между нами! В биологическом, химическом, менталитетском и прочих смыслах! И ВСМыСЛе тоже!

— Ты намекаешь, что такие отношения будут расцениваться как служебный роман?

Вот так логический выверт!

— Не в этом дело!

— Тебе не понравилось, как я целуюсь?

— Что⁈ — я сбилась с мысли.

— А между прочим, я помню, что ты ответила, и… Ой, покраснела! — восхитился рыцарь.

— Врешь, ты не можешь видеть в полумраке! — машинально парировала я.

— А насчет поцелуя не соврал, — самодовольно припечатал Артем. — Ты ответила.

Ничто не злит сильнее правды. Вот и теперь: я вскипела, хотя знала, что он ни словом не солгал. Но как в этом признаться самой себе?

Да он нарочно доводит меня!

Но если я его сейчас стукну, даже слегка, он выиграет словесную перепалку и укрепится в уверенности, что и дальше можно продолжать со мной заигрывать… чего допускать нельзя. Я и так не внушаю должного трепета, что для дракона — катастрофа вселенского масштаба!