— Теперь-то я понимаю, почему ты рассказывала о драконах с такой ехидцей, — сказал Артем, глубокомысленно созерцая рисунок в принесенном справочнике.

— Я предупреждала, что эта книга безнадежно устарела уже на момент публикации. Но при этом ее содержание хоть сколько-нибудь соответствует действительности. Ха, узнай мои родичи, что я выдаю личные сведения о драконах полузнакомому рыцарю-драконьеру…

Суданский смущенно кашлянул.

— Да не беспокойся, у тебя на лице написано, что ты не маньяк!

— Ну, спасибо за высокое доверие.

Примерно на середине бурного обсуждения драконьих повадок вынужденно пришлось сделать небольшой перерыв на занимательное зрелище — такого в театре не покажут уж точно.

Мимо нас с Артемом туда-обратно шастала Мальгариэль, поддерживаемая под ручку недовольным Валлэриэном. На третьем заходе они пересеклись с принцессой; Ее Высочество (из чистой природной вредности, достойной дракона) принялась напропалую заигрывать с эльфом, и на поляне стало заметно веселее. К ним подключилась невесть откуда взявшаяся рыжая попаданка (ее, кстати, тоже переодели в тряпье с разрезами), и Эрх начал принимать ставки на исход скандала. Делимый-неделимый (почти ноль, хе-хе) Валлэриэн в тихом ужасе пытался отбиться от пассивно-агрессивных девиц, но ляпнул что-то не то и получил затрещину уже от невесты. Спасла его, как ни странно, Элора: наорала на всех, что мешают работать, и ведьмы спешно разогнали попаданок по углам. Надутая Мальгариэль намертво засела в будочке. Угрюмый жених засел под дверью, ожидая своей очереди. Принцесса подкатилась к нашему почти прогоревшему костерку, но скромно уселась на Эрхов пенек и сложила ручки на коленях. Если бы не фривольный наряд — воплощенная невинность!

Я отправила рыцаря за чем-нибудь попить; горло от болтовни пересохло и скукожилось. Суданский послушно сбегал на полевую кухню и принес здоровенную кружку горячего травяного чаю. Я залпом выпила сразу половину. Артем воспринял это как знак к продолжению расспросов.

— Все драконы дышат огнем? — он явно вошел во вкус.

— Во-первых, не дышат, а плюются. Если бы мы им дышали, процесс невозможно было бы контролировать, и я бы постоянно пыхала как кухонная плита на максимуме. И работать мне тогда единственно конфоркой. Во-вторых, плюются все, но цвет и свойства пламени могут различаться.

Красуантия развесила уши, но благоразумно не встревала.

— А тебе не больно, когда ты чихаешь?

— Ты имеешь в виду, обжигаюсь ли я изнутри? — уточнила теперь я. Рыцарь кивнул. — Нет. Тебя же твой желудочный сок не прожигает насквозь.

— Очень… выразительный пример. А как же изжога?

— Ни разу не страдала. Насчет остальных… не знаю.

Я всерьез озадачилась. И вправду, тема-то щекотливая, обсуждаемая крайне редко — кто знает, может быть, даже драконы страдают от изжоги. И даже от нее умирают. Если об этом никто не говорит вслух, не означает, что этого никогда не было!

— Вот бы удалось подкинуть Чужеяду какой-нибудь раздражающий продукт, — мечтательно протянул Суданский, глядя на будочку и Валлэриэна. Эльф уже бросил в нашу сторону несколько взглядов, но подойти и вступить в разговор стеснялся. Или опасался — принцесса маячила в непосредственной близости.

— Чтоб он самостоятельно и загнулся от поноса?

— Конечно. А не загнется, так хоть помучается. Может, удастся подсунуть ему слабительное? Или отраву?

— Яды не подействуют. Максимум, что может случиться — обморок или типичные симптомы интоксикации, неприятно, но не смертельно. Тело дракона — поток магии, поэтому взрослую особь, — я поморщилась от официозности объяснения, — затруднительно убить даже таким оружием, как твой меч. Да и отрубленная голова не гарантирует, что тело станет бренным трупом. Мой дедушка отрастил новую после того, как первую ему отрубили драконьеры.

Суданский почесал в и без того лохматом затылке.

— Твоего дедушку случайно не Горынычем звали?

— Случайно нет, — я сделала зарубку на память — расспросить потом, что это еще за Горыныч. — Его и сейчас зовут Шерл.

— Шерл?

— В честь драгоценного камня. Одна из драконьих традиций.

— Понятно… Стоп, подожди — ты сказала, что и «сейчас зовут»?

— Да. Дедушка живет и здравствует. Правда, с головой у него бывают нелады. Если точнее, с памятью.

— Неудивительно, предыдущую голову потерять, — Артем поерзал на бревнышке и снова глянул на меч. — О, а если отрубить Чужеяду не только голову?

— В смысле?

— Ну, нашинковать…

У меня отвисла челюсть.

— Рыцарь, для тебя что, драконы — колбаса с крылышками⁈ Чужеяд не будет стоять на месте, дожидаясь, пока ты его покромсаешь!

— Я везучий, — то ли беспечно, то ли нахально ответил Суданский. — И потом, все вокруг говорят, и ты сама говорила, что я какой-то там Избранный. Поэтому все просто обязано сложиться в мою пользу.

Интересная все-таки штука — пророчества. Истинных среди них русалка наплакала, однако большей частью они срабатывают. Я подумала, что надо только выспросить у Нувасны точный текст.

Может, и вправду Чужеяд сдохнет ИЗ-ЗА Суданского, а не от его — хе! — левой руки?

Забавно вспоминать об этом, зная, как все сложилось на самом деле.

— А зачем ты меня тогда расспрашивал о драконах?

— На Бога надейся, а сам не плошай! — заявил рыцарь.

Пожалуй, что-нибудь путное из него выйдет… Или зайдет так далеко, что и с магией не отыщешь.

Из-за кустов вышел Кудр без доспехов, в штанах и рубахе навыпуск. За ним плелась Тай; выглядела она так, будто подралась с кошачьей ордой.

— Вот сама и скажи, — интригующе высказался де Локонн и полез в корзинку за провиантом.

Глашатесса капризно оттопырила нижнюю губу и, почему-то заикаясь, прогундела:

— Ну Ку-Ку-Ку-удр!

— Сама ты ку-ку, — флегматично отозвался тот и захрустел яблоком. — Это ты его увидела.

— Он н-на меня уп-пал…

— Колитесь, оба, — сурово скомандовал Белый Рыцарь. — В чем дело? Кто упал?

— Ва-Ваша Ми-Ми-Милость…

Я едва удержалась от смеха — на «ми-ми-ми» в данный момент Суданский не тянул. Он, похоже, пришел к такому же выводу и рявкнул:

— Отставить нытье! Тай, ты начинаешь, Кудр добавит, если ты что-то упустишь. Чем вы там занимались⁈

— Ка-как вы и прика-ка-казали, хо-хо-ходили на ра-разведку, — обиженно проквакала девчонка.

Я подобралась.

— Кудр, говори лучше ты, — Суданский тяжело вздохнул. — А ты, Тай, попей водички… Блин. Подожди, сейчас принесу.

Он направился в сторону все той же полевой кухни.

— Может, глоток чаю? — предложила я. В моей кружке осталась еще треть напитка.

Тай помотала головой и присела на краешек бревна.

— Здесь на нас н-никто н-не напа-падет, п-правда?

— Либо напугаются — нас много, либо отобьемся. На вас кто-то напал? — я насторожилась: девчонка побледнела как кудрявое облачко над лесом, зрачки расширились так, что глаза казались черными провалами.

Она испугалась, и очень сильно.

— Нет, — отрубил Кудр.— Оно пробежало мимо.

— Оно?

— Что-то ог-огромное, — Тай развела руки. — И по-похожее на ящ-щерицу…

Сопоставить факты не составило труда. Магические печати на Дыре сломаны — огромная ящерица — следует ждать изнутринских гостей. Если Гигроссул хочет от нас избавиться «малой кровью», ему нельзя ждать, пока мы разбежимся с поляны.

— Эрх! Элора!— заорала я, подрываясь с места. — Дуда, Наддай! Мира! Кто-нибудь, скорей проверьте магический фон!

Суданский мигом вернулся.

— Что происходит?

Из-за деревьев выметнулось длинное, поблескивающее чешуей тело на шести ногах и с длинным хвостом, по инерции пробежало несколько метров и остановилось, высоко вскинув плоскую голову.

Когда я видела его в последний раз, оно (он? она? кто ж разберет?) ускакало в недра крепости Изнутрин. И было гораздо мельче — всего-то с откормленного теленка… теперь же — с хорошую корову.

Тай завизжала и красивым балетным прыжком отскочила за спину Кудру. Он раскинул руки, закрывая девушку собой, и так и застыл — с яблоком во рту.