— О, господи, — Ева выдохнула. Подумала про Галину, что по слухам была уже давно мертва и тяжело вздохнула.

— Кто они?

— Те самые ведьмы.

Он вдруг громко рыкнул, и женщина испуганно отпрянула, чуть не сбив Еву с ног. Митя дернул Еву вверх и прижал к себе.

— Так, как закрыть?

Но парень в ответ лишь зарычал. Его рот расширился в безмолвном «О», а руки затряслись.

— Вадим? Как?

— Верни сначала мальчишку. Он здесь, в твоем мире. Спрятан от глаз.

— Старый полигон? Или община?

— Полигон. Колодец в поле стоит…

— Верну! — пообещала Ева. — А тот проход? Найду его и что дальше? Ритуал нужен?

— Конечно, нужен. — Сказал низкий голос. Парень замер и вдруг громко задышал, а потом посмотрел на нее. От светлых глаз не осталось и следа. Их заполнила чернота. Яркий блестящий зрачок — светился демоническим светом, на дне черных омутов плескался огонек азарта и радости; губы снова растянулись в улыбке, напоминающей оскал.

— Дрянь! — выдавил он. — Ничего не узнаешь! Ничего не сможешь!

В комнате снова стало холодно и повеяло смрадом.

— Посмотрим, — кивнула Ева, делая шаг назад.

— Ничего не выйдет. За тобой придут раньше, чем ты думаешь. Все уже всё знают! И за тобой, женишок, Евы, ха-ха! Ты станешь первой жертвой! Мертвый Митя и плачущая над ним Ева — дочурка убийцы, что знатно полил нашу землю кровью. Порадовал твой отец нас — один из нас! Ха-ха-ха!

Громкий хохот сотряс стены. Парень выбросил вперед руки, пытаясь ухватить ее, но Митя вовремя дернул Еву на себя, прикрывая. Пальцы одержимого защелкали в воздухе, с хрустом скривились, а потом сломанные повисли на ладони, словно ниточки. Женщина истошно закричала.

Ева выхватила из сумки стеклянную тару, открутила крышку и плеснула в него водой. Бес зашипел, завизжал. Раздалась браная ругань. Пальцы не его руках снова стали нормальными.

Ева и Митя попятились к выходу.

— Уходите! Я его успокою, — прошептала женщина.

Ее было по-настоящему жалко.

— Как вы успокоите?

— Есть способы, — выдохнула она. — Делаю всё, что прикажет.

Ева и Митя заметили в её руках таз, в котором истекала кровью черная курица. Ноги той еще подрагивали, а из шеи текла алая кровь.

— Удачи вам! — сказала Ева.

— И вам! С Богом!

Парень зашипел:

— Не произноси это здесь!

Ева и Митя выбежали в стылые сени. Закрыли за собой дверь, за которой стаяла ругань и крик. Стучали о пол цепи, сотрясались стены. Плакала и причитала женщина.

— Ну вот, — сказала Ева, когда они дошли до машины. — Все ниточки ведут в общину. Всё, как говорила моя кикимора. Куда она, кстати, подевалась? Странная какая-то.

— Это опасно, Ева, — сказал Митя. — Я не отпущу тебя одну, слышишь?

— Слышу, но и с тобой нельзя. Они на тебя давно зуб точат. И способны на всё, даже на убийство. — Ева резко обернулась. — Это я избавилась от Стёпы. Они приказали, я…сделала.

Она остановилась у открытой двери автомобиля и со страхом посмотрела ему в глаза.

— То же самое они просили сделать и с тобой. Но я не могла так…

— Знаю, — кивнул Митя, сжал губы, посмотрев под ноги. Выдохнул, а потом подошел и обнял её. Заставил посмотреть на него. — Знаю. И не виню тебя ни в чем. Они просто использовали тебя. Но мы справимся.

Ева потрясенно задержала дыхание, выдохнула. Он обхватил ладонями ее лицо и поцеловал в губы.

— Я очень дорожу тобой, — прошептала она, — чтобы терять…Поэтому в общину я иду одна. Завтра, на рассвете. А с тобой доедем сейчас до полигона.

— Я взял лопаты, — кивнул Митя, никак не комментируя то, что она заявила. Он был с этим полностью не согласен, но спорить сейчас не видел смысла. Разберутся по факту. Но одну он её точно не отпустит.

— Ева, — прошептал нежно.

— Да?

— Я никому тебя не отдам, слышишь?

— Слышу, — выдохнула. — Не знаю, как мы с эти справимся…даже не верится, что это нам под силу, но мы попробуем…

— Мы все сделаем. Влад и Греза вернутся, я не оставлю их здесь. А ты уедешь со мной, когда все закончится? Ты ведь уедешь?

Они встретились глазами. Его — полные надежды и ее испуганные.

— Уеду.

— Бросишь лес и лесных друзей?

— Да. — Кивнула. — Мы же будем иногда приезжать?

Митя хрипло рассмеялся.

— Посмотрим.

***

Спустя десять минут они уже ехали в сторону полигона. Фары освещали по пути унылые улицы безлюдных посёлков, дома, погруженные уже в поздние вечерние сумерки.

Пока Ева вела машину по темной проселочной дороге, она не переставала думать. Сомнения в успехе задуманного штурма усилились, а боевой решительный настрой постепенно угасал, но все же она не боялась — нет! Напротив, желала поскорее с этим покончить. Натянутые до предела нервы дрожали и гудели, как морозные провода, голова раскалывалась от дум.

— Знаешь, в том отчете говорилось о расследовании, которое проводилось по случаю убийства одного из рабочих. Двое других рабочих были задержаны и допрошены, но впоследствии отпущены. Они продолжили работы на той же территории, где проводили осмотр и ремонт. В нескольких приложениях было отмечено, что именно эти работники сообщали о появившихся голосах и видениях, которые преследовали их, после находки останков.

— Ну вот, всё сходится, мы на верном пути, — Митя отложил карту. — Получается, именно тогда Екатерина и проявилась.

— Жаль, что нет информации о том, куда подевались останки. Их должны были предать земле! Или провести расследование, но раз она говорила тебе про колодец…Неужели их просто засыпали землей, чтобы не привлекать внимание? Какой ужас!

— Всё может быть, не зря это дело в секретном как ты говоришь архиве. А учитывая, что здесь уже тогда не пойми что исследовалось, то это самый верный вариант.

— Это ужасно! Просто ужасно!

— Кто этим всем заправлял? Ты знаешь?

— Нет. Ни разу не встречала такой информации. — Ева резко выкрутила руль, машина вильнула. — Подъезжаем! По идее колодец должен быть где-то здесь…

— Да, — кивнул Митя. — И сейчас мы его найдем!

И действительно впереди виднелась вышка кормоцеха и заросший полигон. С Евой они доехали в два раза быстрее! Словно лес не путал их, а с удовольствием открыл и указал дорогу.

А полигон большой. Мертвый. — Подумала Ева, окидывая поле взглядом. Детей она искала не здесь, а рядом, на заброшенных бункерах пшеницы.

— Вон, посмотри! — сказала она, кивнув в сторону. — Старый кормоцех. Там я была не единожды. Здесь же…и внимания не обращала. Ну что, начнем?

Митя вышел из машины и настороженно оглядел темный непроглядный лес. Фары погасли, и стало совсем темно. Теперь на расстоянии метра видимость пропадала.

— Ничего, — голос Евы звучал бодро. — Скоро глаза привыкнут к темноте, и будет легче.

Он достал из багажника фонари и лопаты, и они двинулись к воротам, которые все так же были приветственно распахнуты, хоть и знатно перекошены на заржавевших петлях. Можно было зайти на территорию в любом месте, потому как сетчатый забор давно пришел в негодность, но они решили по настоящему — через предоставленную этим местом «дверь».

Здание было ожидаемо разрушено.

Митя постарался не думать о видениях, что видел здесь утром, вместо этого он показал ей на возможный спуск вниз, который вел когда-то из просторного холла. Они обошли территорию, прошлись там где, судя по карте, были заросшие и обвалившиеся колодцы.

— У меня же фотка есть, — спохватился Митя и достал телефон. Но когда открыл нужное фото, вместо карты эвакуации и карты двора, с экрана на них смотрела темнота, на фоне которой виднелась размазанная фигура с черными же провалами глаз.

Митя удивленно выдохнул, Ева же громко охнула.

— Убери это! — сказала она и осмотрелась вокруг. — Ты явно там был не один…в этом мороке. А значит, и сейчас нас окружают призраки прошлого.

— Согласен, — прошептал он.

Вглядываясь во мглу, они прошли еще немного вперед. Чуть поодаль шел отвал, в склоне которого просматривалась яма — глубокая, с рваными краями из бетонной крошки и обломками кирпича.