— То, что надо! — согласился Митя. — Там дальше все в камышах, а здесь хоть заход в воду нормальный.

Трава у озера была высокой, неизмятой, щекотала ноги, оставляла их влажными от росы. Степан подошел к самому краю воды, втянул в себя влажный воздух, посмотрел на водоем: на поверхности, словно на зеркальной глади наблюдалось оживленное движение — мошкара прыгала и шебуршилась, играя в свои привычные игры, а над ними в небе кружили птицы. А уже по другую сторону озера и вправду начиналась тайга — темный густой лес стоял непроглядной стеной, отбрасывая на приличную часть озера сумрак.

— Здорово! — воскликнул Дмитрий, подходя к другу. — Так тихо. Отдохнем!

— Да. — Стёпа закинул руки за голову, потянулся, снова вдохнул полной грудью свежий воздух. — Наконец-то никакой суеты, осточертел уже этот город!

— Странно, что здесь никого нет. — Тихо проговорила Анна, оглядываясь вокруг и подходя к парням. — Вроде еще август, где все отдыхающие?

— Зачем тебе еще кто-то? — спросила Марина.

— Мне не надо, просто я ожидала, что помимо нас, здесь будет много народу.

— Да нужны они! Вот же рай! — воскликнул Влад и, разбежавшись по берегу, прыгнул в воду, даже не удосужившись снять с себя шорты и майку. Грёза ни секунды не раздумывая побежала вслед за ним. плюхнулась в воду и поплыла вдоль берега.

— Ты чего?! — прокричали ему вслед.

— Черт, холодная! — прокричал Влад, выныривая из воды.

— Холодная? — спросили все, немного удивленно.

— Да, — Влад уже карабкался на берег. — Дно глиняное! А вода холодная!

Влад вышел из воды, встряхнул рукой мокрые волосы, взял из рук Марины полотенце:

— Ну что? — он сорвал растущую рядом высокую травинку, засунул ее в рот. — Давайте раскладываться?

Грёза вылетела следом и от души встряхнула шерсть. Все громко завизжали от летевших на них ледяных капель…

— Как хорошо-то! — протянула Марина. — Димка, это такое счастье, находиться здесь! — голос девушки был беззаботный и тихий, ее серые глаза сияли счастьем.

— Да, — кивнул тот, не переставая покручивать шампура на мангале. — Кажется, все готово!

Марина поднялась, торопливо расставила посуду на импровизированном столе — покрывале, позвала остальных ребят, находившихся у воды.

— Как вкусно и аппетитно пахнет! — воскликнула Аня, усаживаясь напротив подруги.

— Это точно! — поддержал ее Степан, потирая руки. — Немного выпьем? — он вопросительно и с надеждой взглянул на Митьку, который почти не пил, тот согласно кивнул.

— Я с вами, — кивнул Влад. — А вы, девчонки, вино будете?

— Да, — Марина согласно кивнула, отвечая за себя и за подругу, и протянула ему два стакана. — Не полные только.

— Ну, за дружбу! — предложили парни.

— Нет, за любовь! — прокричали девчонки.

Солнце клонилось к закату.

Розовые лучи уже окрасили ветви стоящих неподалеку деревьев, легли на траву и густой кустарник, пробежались по торчавшим из воды камышам. Ребята танцевали под музыку, доносившуюся из машины, ели шашлыки, вновь и вновь поднимали бокалы.

И вот, солнце сверкнуло в последний раз, на небо поднялась одинокая луна, и пустила по темной воде тонкую серебристую дорожку. Сумерки сгущались быстро, а с озера наплывал на землю тягучий туман — серебрил все вокруг, укутывал влажным одеялом; гудел ночной ветер, ставший прохладным, в ветвях деревьев щебетали невидимые пичужки, в высокой, по пояс траве — стрекотали кузнечики.

Ребята затушили костер, прибрали мусор и начали готовиться ко сну. Грёза тоже нашла чем заняться — беспрерывно смотрела в черный лес и тихонько поскуливала.

Наступила первая тёмная ночь.

Ветер стих, но птицы кричать не переставали: каркали вороны, где-то рядом гоготали игривые чайки. Влад лежал и слушал плеск воды и стрекот кузнечиков, спать ему совсем не хотелось. Пролежав без толку, не одну минуту, и так и не сомкнув глаз, он решительно вылез из палатки, накинул тонкую куртку с капюшоном, подошел к краю берега и уселся прямо на траву.

Умиротворенный сменившейся обстановкой и погруженный в свои мысли молодой человек не сразу заметил, что вдалеке в той стороне, откуда они приехали, мелькнула яркая вспышка, а когда увидел, нахмурился и поднялся на ноги.

— Что это там? — прошептал под нос, осмотрелся, не вышла ли Грёза, но собака на удивление крепко спала.

Влад всматривался вдаль, пытаясь разглядеть, что это за свет. Огонек мерцал от ветра, но продолжал гореть. Он, вдруг отчетливо ощутил тревогу и, не весть, откуда взявшееся беспокойство.

— Кто-то все-таки там отдыхает, и мы не одни. — Произнес Влад вслух и окинул взглядом пустынный берег, дорогу, по которой они приехали. Влад вновь нахмурился: что это за свет? Если это фары от машины, то она должна двигаться, если только не сломалась, другого объяснения не находилось.

Казалось, решение пришло на ум само собой. Нет, он не собирался идти ночью непонятно куда, но ноги, словно сами понесли его прочь от палаток. Влад оглядывался назад, с удивлением и жалостью отмечая, как быстро его друзья остаются позади, но решение идти вперед, твердо засело в голове. Он брел на свет, как полоумный, то и дело, спотыкаясь о земляные комья. По обеим сторонам от него стоял густой лес, темный и непроглядный, шелестел листвой, словно переговариваясь с кем-то невидимым, издавал пугающие звуки, словно предупреждая путника об опасности, но Влада даже ЭТО не заставило остановиться, он лишь кротко обернулся, заметив, что все вокруг потонуло в кромешной темноте. Уже не видно было, ни палаток, ни их машины — ничего, даже дороги. Он остановился, но лишь на мгновение, чтобы набрать в легкие больше воздуха для финального рывка — мерцающий свет становился всё ближе, а на душе спокойней и теплей.

Осознание того, что он находится на том самом погосте, пришло не сразу, удивление и чувство нереальности пришли первыми. Они охватили его, заставляя каждую клеточку тела неметь, а мысли метаться в голове безудержным вихрем, путаться и не находить ничего рационального, никакого объяснения происходящему.

Она сидела прямо на земле, неподалеку от старой покосившейся осины.

Ее спина была ровной, волосы развевались на ветру.

В неподвижной руке мерцала свеча.

Он понял это по тихому мерцанию огня, по капающему на бесформенное светлое платье воску. Могилы. Старые покосившиеся кресты были повсюду, днем они не казались ему такими многочисленными, а теперь в этой густой ночи, при одинокой луне кладбище казалось огромным. Влад тряхнул головой — наваждение не исчезло — девушка сидела в метре от него на рыхлой могильной земле и не шевелилась, лишь её тихий шепот сливался с шелестом листвы.

Всё еще не до конца придя в себя от увиденного, Влад перемнулся с ноги на ногу, параллельно ловя себя на мысли, что страха нет, а девица выглядит довольно живой, не зря же она, вон, поставила свечу и потирает замерзшие пальцы. Она и не поняла, видимо, что он подошел, раз до сих пор не закричала в испуганном крике. Не хорошо, пугать девушек ночью на кладбище, но и не хорошо здесь сидеть по ночам. Он кивнул в такт своим мыслям и только открыл рот, как она заговорила:

— Если вы пришли утешать меня, то не надо, уходите. — Ее голос был ровный, тягуче-небрежный, бархатный. — И я бы не испугалась ни вас, ни кого-либо еще, я давно уже ничего не боюсь.

Она всхлипнула и вытерла руками лицо, замолчала, и в наступившей тишине стало слышно, как оглушающее громко трещат неугомонные цикады.

— Извините, но я и не думал вас пугать, просто так вышло, что свет от вашей свечи словно приманил меня. — Влад огляделся. — Вы где-то недалеко живете?

— Да, неподалеку. — Она вновь вытерла руками лицо и, наконец, повернулась к нему.

Большие зеленые глаза были полны слез, вместе с тем, на губах играла еле уловимая улыбка, а выражение лица с печального вдруг сменилось удивленным. Она мотнула копной рыжих волос, словно не веря своим глазам, и слегка задрожала.