— Если уж он её упоминал, то точно всё! Не найдете вы своего хлопца! Забрала она его!

— Она что реально приходила? Ночью? Откуда? — Спросил Митя, не особо веря в ее существование. Откуда бы она пришла к ним на озере ночью? И куда ушла, если поблизости нет жилых поселений?!

— Являлась я бы сказал, — хмыкнул дед.

Митя усмехнулся:

— Можно поточней как-то? Кто являлся?

— Ведьма эта рыжая, кто же еще! Не в первой уже.

Ребята молча переглянулись, чувствуя, как по спине пробежал холодок.

— Слишком уж верите вы, местные жители, в легенду о ведьмах и всяких миражах! — недовольно сказал Митя. — Самим-то не смешно?

Дед молчал, насупившись.

— Стихия и человеческий фактор — вода, алкоголь, усталость — может быть, но никак не потусторонних сил дело. Согласны? Да и не верится во всякое там колдовство и магию.

Дед, продолжая молчать, лишь кивнул головой. Что толку объяснять им, если все равно не верят?

Трактор, тем временем, медленно, но верно, направлялся обратно в деревню. Мимо проплывали поля и леса, и вновь — то самое кладбище.

— На нем больше никого не хоронят, верно? — спросил Стёпа.

— Какой ты любопытный! — воскликнул дед Миша.

— Ну, а как вы хотели! Наш друг пропал, а мы не знаем где он, где его искать! Да и вы все время повторяете про ведьм у старого погоста! Вот и спрашиваю!

— Значит, все-таки верите?

— Нет, — ответили одновременно оба.

— Нет, не хоронят. — Отчеканил дед. — Не наше оно. Погост этот старый, очень старый, вон! — он показал рукой в ту сторону и кивнул головой, — заросло уже все, а никак не сгинет! — проговорил злорадно и опять выругался. — Пытались лет тридцать назад даже сравнять его с землей, да только оно опять появилось в своем первозданном виде. И ведь горела эта земля — деревня сгинула, а кресты…Туман его защищает, а в тумане они. Нечисть одним словом.

Степан поджал губы, выразительно посмотрел на друга. Митя мотнул головой.

— А мы заметили там новую могилу, — тихо сказал он. Дед вытаращил глаза и уставился на них. — Вернее, она вроде, как и старая, но раньше ее там, будто не было, — добавил Митя.

Дед молчал. Достал из кармана замусоленной кофты — старый портсигар, вынул оттуда папиросу, и подкурил, затем жадно затянулся, и выпустил в кабину колечко едкого дыма.

— Свой табак? — спросил Митя, показывая на самокрутку.

— Мой, — гордо ответил дед и довольно улыбнулся широкой улыбкой, обнажая почти беззубую челюсть. — Хочешь, попробуй, — предложил он. — Крепкий, зараза!

— Нет, спасибо. Я бросаю, — Митя снова посмотрел в окно.

— Был у нас тут давным-давно ученый Христофоров, он все паранормальные явления изучал. Вот он, все по этому месту проклятому, будь оно не ладное, бродил. Изучал, что-то писал, — дед вновь затянулся и, долго не выпуская дым, сощурив глаза, о чем-то думал.

— И что в итоге сказал? — поторопил его Стёпа.

— А? — дед как будто вернулся в реальность. — Так вот, ходил он все туда, записывал что-то, чего-то изучал.

— Что изучал то?

— Да, хрен его знает! Время какое-то, миражи…Как в пустыне, прям.

— Опять миражи? — Стёпа удивленно вскинул брови. — Ученый изучал миражи?

— Ну да. А что? Логично. — Дед хмыкнул. — Говорил, что у нас тут временной туннель открывается, и прошлое с настоящим пересекается. Черт его знает, правда али нет, но то, что ведьма, которой уже лет сто как в живых нет, промышляет до сих пор — это точно!

— Как это?

— А я ж почем знаю? — театрально вскрикнул дед. — Но, правда в его словах есть. Ведьма-то эта рыжая померла давно, а ее до сих пор видят и горя от нее столько, что сил нет!

— Насколько я знаю, миражи это просто…оптический эффект такой, преломление света, — сказал Митя. — Ну а ведьмы…совсем уж фольклор. Да, я не спорю, у некоторых есть какие-то способности, экстрасенсорные так скажем, немного видят, слышат, но чтобы…

Митя не договорил. Дед тяжело вздохнул и часто заморгал ресницами, прогоняя непрошенные слезы.

Конечно, он знал намного больше, но по своим личным соображениям, решил скрыть подробности от парней. Он прекрасно понимал, как это может быть опасно.

— Всё равно ничего не понимаю! — наконец воскликнул Степан.

— А я наоборот, кажется, начинаю догонять, — возразил другу Митя. — Если допустить, что она является в наш мир, то Влад получается её встретил. Так ведь все было, да? — он обратился к деду, вопросительно смотря на него.

Дед молчал и делал вид, что не слушает их, и Митя понял, что больше тот ничего не скажет. Но он все-таки произнес:

— Уезжайте поскорей, а друга вашего пусть специальные люди ищут — есть у нас тут такие, специально обученные — девчонка молодая, да парень, что возглавляют поисковый отряд. Они и пропавших ищут и даже говорят нечисть слышат. Всё умеют…

Ева согнулась пополам, тяжело дыша. Каштаново-шоколадные волосы ворохом упали на лицо. Она собрала их рукой в пучок, убирая с лица, выпрямилась, выдыхая. Чуть полноватые губы блестели от слюны, а зеленые глаза сливались с бушующей зеленью тайги за её спиной. Она чуть отошла от группы поисковиков, что прочесывали этот пятачок леса, поднялась на высокий холм, за которым ожидаемо был обрыв. Конца низины не рассмотреть, повсюду поваленный валежник и ветки — настоящий бурелом.

— Лина-а! — закричала Ева и прислушалась.

Без вести пропавшую звали Анжелика, но для друзей просто Лина. Искали они её вот уже три дня, и шансов уже было мало. Тайга опасна не только дикими зверями, непроходимыми тропами, но и холодными ночами, а девчонка в одной майке и шортах. Отдыхала с друзьями на одном из берегов таёжного озера, пошла за хворостом для костра и пропала. Заблудилась, понятное дело. Лес обманчив — сто метров вглубь и ты уже не найдешь дорогу обратно. С четырёх сторон одинаковый забор из пихт и столетних кедров.

Но Ева знала, что она где-то здесь.

Ей шепнули лесные. Те, которых она слышит с пятнадцати лет и теперь уже даже видит. Тайга приняла её за свою.

— Ну и где она? — спросила Ева строго.

— Ну там внизу, — пропищала рядом лоскотуха. — Говорю же тебе! Забирай, нам чужого не надо! В болоте недавно один утоп, вот его и взяли.

— Кто? Когда? — нахмурилась Ева. Скосила глаза в сторону. Тощая бледная девица с длинными руками стояла рядом и скалилась выступающими вперед зубами, разглядывая овраг. Как только нежить поняла, что Ева косится на нее, то сразу приняла более «здоровый» и современный вид. На девушка стало больше похожа. На саму Еву. Подражательница!

Ева хмыкнула, отворачиваясь.

— Ладно, проверю. — Сказала, закосав рукава кожаной курки. Поправила светоотражающий жилет и ступила черным ботинком на влажную землю. Спускаясь медленно, бочком, цеплялась за кусты и ветви, но равновесие всё равно потеряла и скатилась кубарем вниз.

Со всех сторон послышался писклявый смех. Рядом болото, а значит, собрались все: и мавки и кикиморы и лоскотухи конечно.

— Ева ты ушиблась? — спросил еще кто-то дуновением ветра.

Ева села, встряхнув головой. В ушах гудело, а где-то совсем рядом чавкало подступающее болото.

— Ну зато ты девочку нашла, — прошелестел лес многоголосо и Ева вскинула голову.

Аккурат перед ней лежало тело.

… Она была еще жива. Скоблила по черной земле тонкими, разодранными до крови пальцами. Почти не стонала уже, словно не хватало сил и воздуха делать это снова и снова. Лишь открывала и закрывала рот, точно рыба. Она, кажется, поняла, что спасена. На дне её темных зрачков появился блеск надежды.

— По..по..могите! — тихий отчаянный шепот.

Ева закусила губы, подскочив на ноги, сжала фонарик в руке до онемения пальцев.

Конечно. Сейчас. Ей ведь только стоит произнести в рацию: найдена, жива, как спустя несколько минут здесь окажутся и волонтеры, и спасатели и врачи.

Но она стояла, опустив руку с выключенной рацией, смотрела на нее и не ощущала ни капли жалости. Удовлетворение, что поиски завершены — да. Что человек найден — жив, а не найден погиб — да!