— Нет. — Возразил Христофоров. — Его здесь нет.

— Поняла. И все же, хочу предупредить и вас и его, что ничего хорошего для него из этого не выйдет. Как бы странно это ни звучало, но прежняя система была гуманней, нежели та, которая имеется сейчас. И я не думаю, что наше руководство будет столь снисходительно к нему, как в свое время отнеслись к вам. Вы понимаете, о чем я говорю?

— Да, Ева я понимаю.

— Ева, здравствуй. — Сказал Митя за ее спиной.

Она и профессор вздрогнули.

Дмитрий вышел из спальни, прошел к ним и сел напротив девушки, Христофоров удивленно раскрыл рот, затем тяжело вздохнул и взялся за голову.

Митя посмотрел на него немного виновато, но его взгляд сделался твердым и уверенным, как только он посмотрел на Еву.

— Давно не виделись, — сказал он, пронзая ее взглядом. — Я звонил, ты не ответила.

Ева чуть замешкалась, но быстро взяла себя в руки. Покраснела и порывисто выдохнула.

— Здравствуй, Митя. Я не могла. Никита все время теперь рядом. Тебе нужно уезжать, лес не терпит чужаков.

— Ева… — Он вздохнул. — Я действительно хочу разобраться во всей этой чертовщине! Мои друзья стали заложниками какого-то мракобесия. И это-то в наше время? С этим нужно покончить раз и навсегда. Людей жалко!

— Это никак не исправить. Явление природы. Разве они подвластны людям? Обычным смертным?

— Нет ничего невозможного. — Взгляд Мити сделался жестким. — Там явно что-то происходит. Если это не чертовщина, тогда что? Опыты ученых, радиационная зона? Или все намного страшнее? И почему ты не видишь очевидного?

— Что ты имеешь в виду?

— Там рядом был лагерь, до сих пор стоят какие-то здания и катакомбы и все этого охраняется, в том числе и вашей общиной. Опыты ученых? Какие-то разработки? Что это такое в непролазной тайге? Кому ты служишь? Темным силам?

— Откуда ты знаешь про катакомбы? — нахмурилась Ева. Еще недавно она искала там пропавших детей, что сбежали туда и заигрались, чуть не погибнув. Из записей в архиве она так же знала, что там под землей затопленные кабинеты ученых, архивы общины и подземные лабиринты, соединяющие когда-то, как поговаривали, все близлежащие к таежным озерам деревни.

— Знаю. Сказали по секрету. — Митя усмехнулся. Снова мазнул по ней любопытным взглядом. Раскосые глаза, что смотрели на него с капелькой страха — сводили с ума. Чуть оттопыренные уши и маленький носик, пухлые губы — да она кукла из эльфийской сказки! Сглотнул терпкие слюни. — И у вас же только засекреченные дела, не так ли?

— Тебя это не касается, — сухо произнесла Ева и поддалась вперед. — Очень советую на этом остановиться. Я уже говорила тебе однажды, повторю и сейчас: я из другого мира и ты никогда не сможешь меня понять.

Митя усмехнулся, вздохнув, мотнув головой, продолжил:

— На протяжении многих лет на таёжных озерах бесследно исчезают люди, и никто ничего не делает, их даже не пытаются искать. Возможно, потому, что вы знаете, что это бесполезно? Там происходит что-то такое страшное, что даже вы бессильны. Вам проще поместить это дело в засекреченный архив, а всех свидетелей, которые могут разнести эти слухи дальше, увести подальше? Вам проще закрыть всем рот, чем остановить эту бесовщину?

— Прекрати! — Ева выставила перед собой руку, призывая его замолчать.

— Не нервничай, Ева.

— Не говори мне, что делать!

— Хорошо. — Митя перевел дыхание и продолжил уже тише: — Мы видели ее — эту Катерину и она сказала нам, что возможно именно ты сможешь нам помочь.

Христофоров взял графин, налил воды, чувствуя, что больше не может сдерживать себя. Волнение и дрожь все больше охватывали его.

— Это правда, — подтвердил Вениамин Борисович. — Катенька сказала, что ты сможешь нам помочь.

— Я? — Ева усмехнулась, посмотрел на время на наручных часах.

— Да. — Митя на мгновение задумался, продолжил, прищурив глаза. — Она говорила про девушку, что помешала Степану.

Ева встретилась с ним взглядом, сглотнула слюну.

Митя заметил нервозность в ее движениях и с нарастающей внутри тревогой, сжал руку в кулак. Не зря он так и думал. Степану помешали и Ева была к этому причастна. Сказал сейчас просто проверить и вот она — испуганная птица в клетке.

— С чего она взяла, что это я?

— А про вас никто и не говорил, Ева. — Заметил Христофоров.

Митя сжал губы до синевы, костяшки на пальцах побелели. В самом начале разговора, он до конца не верил, что это может быть Ева, но видя ее реакцию на его слова, он вдруг поверил в обратное.

— Он в коме! — отчаянно прошипел Митя и бросился на нее, схватил ее за грудки и с силой встряхнул.

Ева отмахнулась, делая шаг назад и врезалась в стену, все еще крепко удерживаемая его руками. На пол со звоном посыпались статуэтки со сломанной полки, рассыпались по комнате стеклянные камушки для аквариума.

Все произошло мгновенно, и Ева не успела среагировать. От сильного удара о стену перехватило дыхание, стало трудно дышать, и она открыла рот, судорожно глотая воздух.

Митя уже не владел собой. Глаза застилала ярость и злость. Он продолжал прижимать Еву к стене, с силой вдавливая ее плечи.

— Дмитрий, перестань! Отпусти ее, — потребовал стоящий позади Вениамин Борисович.

Митя ослабил хватку и вместо грубой силы, вдруг ласково провел по ее щеке.

Глаза в глаза. Дыхание смешивается, он чувствует ее жар и страх.

В раскосых глазах удивление и беспомощность.

— Ты хоть кому-то веришь, Ева? — спросил тихо в губы.

— Верю, — тихий шелест в ответ.

— А мне кажется, нет. Ты одна во всем мире, верно? И ты совсем запуталась. Они вырастили из тебя робота. Робот, безоговорочно служащий общине.

— Нет.

— Да, Ева, да. Но я хочу помочь и своему другу и тебе. Я хочу вытащить тебя из этого плена.

Она хмыкнула. В испуганных глазах заблестели слезы.

— Доверяешь ли ты кому-то, Ева? Веришь? Любишь?

— Люблю, — прошептала в ответ.

Митя прижимал ее своим телом к стене. Ярость спала, в этих прикосновениях уже не было смысла, но он не хотел разрывать этот контакт. Он чувствовала ее — хрупкую и нежную под собой и это сводило с ума.

— Любишь? — снова спросил завороженно.

— Да. — Кивнула она и беззвучно добавила: — Тебя…

Он не услышал.

Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы отойти от нее.

Ева же тяжело вздохнула и потрогала скулы — она все еще ощущала жар от его прикосновений.

— Ева нам нужна ваша помощь. Мы можем вместе все исправить. — Сказал Христофоров. — Я и так много лет молчал и жил с этим грузом.

— Мне нужно подумать. Я сама с вами свяжусь.

Она вышла из дома, Митя обессиленно сел на диван.

— Она скоро вернется.

— Почему вы так уверены, что она вернется? — Митя понемногу брал себя в руки.

— Она придет, но с миром. И поможет нам. Если бы это было не так, Катенька бы не говорила нам про нее, я уверен. Да к тому же я видел страх и отчаянье в глазах Евы. Она пешка, ею умело управляют. Она еще совсем юна и ее мозг просто затравлен ложной информацией. Ее вырастила и воспитала община, ты же сам говорил! Она такая же игрушка в этой игре, как и мы.

— Эта кальянная самая дорогая в городе, как и ресторан, — сказал важным голосом Котин и вальяжно откинулся в мягком кресле.

Ева усмехнулась, натянув на лице улыбку и пригубила коктейль. В такое пафосное заведение Никита пригласил её впервые. Обычно они ограничивались пиццерией. И это ей совсем не нравилось.

— Здесь…мило, — сказала она, окинув темное помещение взглядом. Вокруг столики и полно народу, играет музыка и слышен перелив голосов, но почти не видно лиц — всё смешалось в густом кальянном тумане. А от сладких запахов дыма и вовсе кружилась голова. — Что-то празднуем?

Ева выгнула брови и взяла со столика палочки, ловко подцепила запеченный ролл и отправила в рот. — М-м, очень вкусно! — добавила с набитым ртом и прикрыла рот салфеткой.