Ева дрожащими руками прикрепила документ обратно и взяла следующий. Но в остальных не было больше ни слова о колодце.

Ева сложила бумаги обратно и заторопилась наверх.

***

Она уже шла по своему этажу к кабинету. Лицо приобрело хмурое выражение, более того, девушка прибывала в растерянности и страхе. И когда она зашла в свой кабинет и увидела, что Котина нет, и нет на спинке стула его пиджака, у Евы задрожали губы. Ведь если он сейчас отправится в буфет, лабораторию, да куда угодно, ему понадобиться пропуск! Ева развернулась, чтобы выбежать в коридор, но дорогу ей перекрыл Никита.

— Ева, ты поступаешь подло! — его губы скривились в отвратительной ухмылке, а сильная рука больно схватила и сжала ее запястье.

— Никита… — Ева растеряно открыла рот, соображая, что сказать.

— Ева. Я был в лаборатории, — он демонстративно поджал губы, сверля напарницу взглядом. — Тебя там не было.

— Я…, — Ева развела руки в стороны. — Будешь чай?

— Какой чай?! — взревел Котин. — Зачем ты взяла мою карту?

— Чтобы узнать правду! — отчеканила Ева и села на стул, потирая болевшее запястье. — Вы водите меня за нос, черт возьми! Столько времени! — Ева достала из кармана карту и бросила ее на стол.

— Так, Ева, успокойся. Этот разговор обязательно случится, но не здесь и не сейчас. Ты поняла меня?

— Вечером я заеду к тебе.

Ева долго раздумывала над его словами, затем кивнула:

— Хорошо. Пожалуй, я хочу услышать твою версию происходящего.

***

Ева вернулась домой позже, чем предполагала. Возможно, Котин уже приходил и не застал ее дома. Но ей сейчас было все равно.

Она много времени провела в деревне, а потом, не желая ехать домой, оказалась в маленьком уютном кафе. Бокал красного вина помог ей расслабиться, но не избавил от плохого настроения и тревоги. Просидев там час, она все же пришла домой.

Ева не стала включать свет, а сразу же прошла в комнату и села на диван. Она ждала прихода Котина. И он не заставил себя ждать.

— Уже поздно, — произнесла она, открывая дверь. — Я думала, ты придёшь раньше.

— Я бы и пришел, но тебя все равно не было. Ты же сама только что пришла!

Ева выгнула брови:

— Следишь за мной?

— Пришлось, извини. Ты стала слишком…другая ты, Ева.

Они прошли на кухню, и Ева включила чайник.

— Можешь больше этого не делать? Я хочу сама во всем разобраться. В себе, в своих ощущениях. Не мешай мне, пожалуйста.

Он хмыкнул.

— Давай так: я даю тебе ровно неделю на все твои дела. А потом, когда ты поймешь что занималась глупостями, мы сообщим всем о помолвке.

Она застыла с сахарницей в руках. По спине пробежал холод, она затылком ощущала как он смотрит на нее. Мотнула головой, насыпая в чашку две ложки сахара, налила кипяток и, развернувшись, поставила перед ним чашку.

— Ты так уверен, что у меня ничего не выйдет?

Обсуждать что-либо было бесполезно, ведь она прекрасно понимала, что Никита ВСЁ знает. И об ее встречах с Митей и об её планах.

— Миражи не убрать. С этим нужно смириться. А твой турист только и добьется, что сгинет следующим. Со смертью играть дело неблагодарное. — Никита засмеялся, поднял ладони вверх. — Вот я честно, умываю руки. Попробуй, раз так хочется. А потом возвращайся, выкинув всю дурость из головы. Ты нужна мне, Ева, и я знаю, что ты будешь моей.

Ева улыбнулась, кривя губы и села за стол.

Ева села в машину еще до рассвета. Вокруг темнота, городок еще пребывает в сонной дрёме, а она уже бодра, полна решимости и сил. Когда если не сейчас?

Автомобиль рыкнул, заводясь. Ева потерла замерзшие пальцы. Посмотрела на свое отражение в зеркало заднего вида. Темные волосы лаконично собраны в высокий хвост, а на нежном девичьем лице пудра и бежевые тени на веках, и черная тушь, что было совсем ей не свойственно. Она почти никогда не пользовалась косметикой, но появление в ее жизни Мити изменило даже этот взгляд на вещи. Что уж скрывать, получилось неплохо, и она выглядит…красиво. Еще бы не мешало в будущем расширить свой гардероб, состоящий сейчас в основном из водолазок и джинсов, но это потом. А пока…

Она вырулила со стоянки у дома и направила машину за город. На выезде, после кольцевой дороги ее уже ждал Митя.

Ева взволнованно вздохнула — она очень соскучилась по нему и ловила себя на мысли, что эти чувства довольно сильно отвлекают от основных задач, но отодвинуть их на второй план попросту не могла. Разве сердцу прикажешь?

— Привет! — Митя сел в салон, и она ощутила запах утренней прохлады и его одеколона. Он смело придвинулся к ней и, взглянув в глаза, поцеловал в щеку. Ноги Евы заметно онемели. Глупая!

— Доброе утро. — Она улыбнулась. — Сразу поедем или зайдем за кофе?

— Я в принципе позавтракал, но если ты хочешь…

— Тогда ограничимся кофе с собой, на заправке как раз будет.

— Хорошо. Смог дозвониться до деда Миши. Они уже ждут нас. — Митя стал серьезным. Она краем глаза видела его волевой подбородок и решимость на лице и внутренне улыбнулась.

У них всё получится! Иначе и быть не может!

***

Через полтора часа были на месте. На крыльцо встречать их вышли хозяева дома и профессор. После недолгих объятий, прошли на кухню и устроили самый настоящий мозговой штурм.

Ева поведала о записях из архива, о возможном местоположении колодца — Митя даже пометил эти места на настоящей карте, упомянула так же и о парне, который вернулся одержимый, но, к сожалению трагично погиб. На последнее заявление дед Миша отреагировал особо бурно, заявив, что первый раз о таком слышит, а ведь живет в этих краях с рождения.

После полудня, когда баба Дуся любезно выделила ей отдельную комнату, Ева и Митя уединились — необходимо было наметить подробный план действий.

Первое — посетить лес, послушать лесных.

Второе — добраться до подземных катакомб и провести анализ местности.

И, наконец, третье — опираясь на «показаниях» ее подруги мавки, понять, где именно в общине открыт портал или так называемый «проход». И кто за всем этим стоит.

Работа колоссальная и ее нужно сделать в жатые сроки. У нее есть семь дней — не больше. Что будет потом, Ева отказывалась даже представлять.

В небольшой комнате, больше похожей на библиотеку, вдоль стен тянулись шкафы с книгами, а между ними у окна стояла узкая кровать с пружинной решеткой, на которой лежал тонкий матрас, абсолютно не спасавший ситуацию. Она села и тут же опустилась почти до пола. Пружины скрипнули, а ее попа ощутила все их переплетения. Митя сидел в старом кресле напротив и размечал карту.

— Лучше бы мне, наверное, это сделать самой, — сказал Ева. — Мне эти места лучше известны.

— Проверишь потом. Да я признаться за эти дни и сам все выучил.

Митя вскинул голову и перехватил её взгляд. Между ними снова, как и когда-то давно пробежал ток. Электрический разряд, ощутимый как на яву. Он по-доброму усмехнулся уголками губ, Ева облизнула губы.

— Ну иди ко мне, посмотри. — Сказал глухо.

У нее и самой онемела гортань — от восторга и волнения.

— К тебе? — Ева выгнула бровь. — Может, наоборот? Ты ко мне?

— Не-а, — Митя улыбнулся. — Во-первых, боюсь, она не выдержит нас двоих, а во-вторых… — он похлопал по своим коленкам, — ну иди.

Он сделал такие глаза, что она не смогла противиться. Рассмеялась и села к нему на колени. Он обхватил ее талию руками и развернул перед ними карту. Та пестрила красными крестиками — места, где могут быть колодцы с останками ребенка.

— Обычный колодец точно не подходит? — все же спросил Ева.

— Ты же сама сказала, нет. И я очень надеюсь, что так и есть, иначе…

Карта каким-то магическим образом спланировала на пол, а сама Ева уже сидела в пол оборота и целовала его губы. И это было взаимно. Нежно. Трогательно. По-взрослому.

Над посёлком повисла мелкая холодная морось, клубился молочными завитками туман, словно стадо из сотен овец медленно шли стройным потоком. Туман жил, шевелился, стелился по дороге и даже фары машины не могли его разрезать.