Митя растеряно кивнул, его распирали эмоции и сомнения.

— Может не только она виновата? Портал открыт давно и через него может пролезть что угодно.

Профессор удивленно уставился на него.

— Ты ее оправдываешь?

— Нет, конечно! Просто там была целая деревня ведьм!

— Возможно, — неоднозначно мотнул головой Христофоров.

— Значит, она ищет сына?

— По моим данным, тело ребенка так и не нашли… его необходимо найти, и успокоить его и Катину душу.

— Где же мы его найдем?

— Не знаю, это и надо решить, а точнее узнать. Она писала в дневнике, что ребенок снился ей и просил забрать, но вот где это место, она не написала.

— А вот мне она дала понять, — сказал Митя. — Она говорила про какой-то колодец: один в поле стоит, эхом разносится — это голос смерти не упокоенной.

Христофоров нахмурился. Достал из коробки еще один сверток, развернул его. Это не были полноценные письма, это были всего лишь оборванные пожелтевшие листки бумаги. Профессор протянул Диме самый большой фрагмент, чудом сохранившийся, по сей день:

«Они спрятали моего сына. Похитили. Его нет в живых, я видела его в том мире, но он убегал от меня. Горе очернило разум»

— Она переживала, мучилась. Это похоже или на то, что у нее помутнел рассудок от горя или действительно она уже была одержима.

— Да, одержима и опять же от горя. Оба варианта имеют место быть, — заметил профессор. — Это была последняя запись. В тот вечер ее сердце остановилось. Мертвое тело Катеньки обнаружила соседка, опять же по неподтвержденным данным. Ее схоронили, но вскоре она вернулась…

К вечеру того же дня, Дмитрий и Вениамин Борисович были уже на подъезде к деревне. Оба решили, что времени чего-то выжидать нет, и приняли решение поехать в деревню сегодня же. Христофоров переживал все те же эмоции, что и сорок лет назад, он волновался, и сердце беспокойно покалывало. Уже подъезжая к дому, они увидели сидевшего на лавочке деда Мишу.

— Здравствуйте. — Поздоровался Митя, выходя из машины. Они обнялись, как старые хорошие приятели и дед Миша обратился к Христофорову:

— Столько лет прошло, и вот ты снова здесь.

— Да. Здравствуй, Миша, сколько лет не виделись! — они обнялись, а Митя недоуменно посмотрел на них.

— Вы знакомы? — спросил он.

— Да. Я жил у этого человека, когда велись раскопки, — пояснил Вениамин Борисович и задумчиво провел рукой по отросшим седым волосам.

— Ну заходите в дом! — радужно предложил Михаил и все втроём они расположились на кухне.

— Именно в это окно я видел её в последний раз в то лето шестьдесят шестого года, — произнес Христофоров, отодвигая занавески окна. — Да, как будто и не прошло этих сорока лет.

Митя подошел ближе и встал рядом. Окно выходило во внутренний двор, по которому, не спеша, прогуливались куры. А сразу за забором была огромная канава, наполненная водой от проливных дождей, которые шли всю прошлую неделю. Ну а за канавой расстилалось широкое поле, по краям которого вдалеке виднелся почти голый лес.

— Ну, что? Вы готовы встретиться с ней снова? — осторожно поинтересовался Митя.

— Думаю, что готов, — решительно ответил Христофоров. — Сколько можно ждать? Необходимо скорее решить уже этот вопрос.

***

Митя снова и снова набирал номер Евы, но она не брала трубку. Отчаявшись дозвониться, он упал на кровать, отбросив телефон в сторону, и закрыл глаза, снова вспоминая ее образ.

Сердце в груди сжалось. Дыхание сбилось. Ладошки загорелись — так нестерпимо хотелось сгрести её как в юности в охапку и прижать к себе. Чтобы из ее груди вырвался стон, а хрупкие косточки хрустнули, а на красивом лице обязательно заиграла смущенная улыбка.

Черт, он стал совсем как параноик!

Как наяву ощутил хвойные запах ее волос и облизнул пересохшие губы.

Он верит, что когда-нибудь, она станет его. По-взрослому и навсегда…

***

На горизонте только забрезжил рассвет, а профессор и его молодой союзник уже дошли до кладбища. Митя жестом руки показал Христофорову могилу, в которой был захоронен Влад.

— Здесь?

— Да. — Дмитрий поежился, инстинктивно оглянулся назад. — Кажется, снова стелется туман.

Они повернулись в сторону озера, с которого медленно плыл по земле молочный сироп, поглощая землю и делая всё вокруг непроглядным.

Густой вязкий, словно сотканный из миллиона паутинок.

Казалось, он весь вибрирует, живет. Дышит.

Спустя пару минут он докатился и до них, и они повязли в нем, мгновенно дезориентируясь. А потом увидели улицы и дома, которые становились все ближе. Митя выдохнул, когда во дворе одного из домов показался Влад. Он стоял у калитки и смотрел в их сторону.

Митя дернулся к нему. Но ноги словно стянуло путами.

Он не смог даже на миллиметр сдвинуть ногу. А над головой уже раздавался шепот и смех десятков голосов. Видение улицы и домов пошло рябью, образ Влада исчез, одно наваждение сменилось другим. Теперь из тумана на него бросались наглые полуобнаженные девицы с космами по пояс. Они скакали вокруг него и что-то наперебой тараторили. И казалось, словно они защищают его от тумана, что хватал за щиколотки и тянул к земле.

— Сгиньте! — прокричал Митя, теряя все ориентиры. — Сгинь нечистая!

Но девицы не унимались. Кричали, визжали, шептали. Слов не разобрать, лишь слышно вскрики — Ев..ев..Ева…

Ева?!

Он точно сходит с ума.

Митя замер, всматриваясь в туман. Девицы еще пару раз вскрикнули и исчезли. А по улице к ним шла молодая рыжеволосая девушка.

— Вениамин Борисович? — Митя обернулся. Профессор сидел на коленях поодаль. — Она идет!

— Вижу! — согласно кивнул тот.

Земля под ногами завибрировала. Запахло дождем и тиной. Небо затянулось черными тучами и стало почти темно. Тревога и страх повисли в вязком воздухе — сделать глубокий вздох уже не представлялось возможным.

Потусторонний мир затягивал их в свои оковы.

— Мы пришли поговорить! — прошептал Митя, делая короткий судорожный вдох.

Рыжая ведьма остановилась. Волосы ее развевались на ветру, а черный балахон то и дело обтягивал костлявое тело.

Но уже через минуту Катенька, охваченная демонической силой, вдруг рванула вперед. Лицо ее исказилось, стало похожим на страшную маску. Взгляд безумный, рот искривлен.

Она издала жуткий вопль и бросилась на Христофорова. Тот инстинктивно отбежал, но, споткнувшись, упал и по инерции прикрыл лицо руками. Катенька взлетела ввысь и повисла в воздухе над его головой.

Митя в панике упал на холодную землю и крепко сжал руками голову. Катенька тем временем продолжала парить над Христофоровым. Ее лицо не было прежним. Это был не человек. Бесовщина, что правила ею все эти годы проявилась во всем величии.

— Перестань! Прошу остановись. — Взмолился профессор.

Девушка замерла, и на ее лице появился отвратительный оскал.

— Как ты посмел? — проревела она. — Это моя земля, мое место. Ты уже уходил, и я не ждала тебя больше! Но раз ты снова явился, я больше не отпущу тебя!

— Нет, Катерина, подожди! — прокричал Митя, пытаясь перекричать гул и ветер.

Но она не слышала его. Всё ее внимание, вся её злость были сосредоточены на Христофорове.

— Мы пришли помочь тебе! — Дмитрий попытался подняться с земли, но безуспешно. — И мы поможем, нужна лишь твоя помощь.

Девушка замерла, повернула голову в его сторону и уставилась на него пустыми глазницами. Затем на ее лице появилось что-то подобие улыбки, ветер стих, уступая место туману.

Митя протер слезившиеся от ветра и пыли глаза. Сквозь дымку он увидел, как Катенька села на землю рядом с профессором, и облик ее постепенно начал обретать человеческие очертания: вот уже глаза голубые, испуганные, живые…А позади ее хрупкого тела начали появляться силуэты домов, очертания заборов и покосившихся столбов. И не серое все было как раньше, а яркое, зеленое, осязаемое.

— Нет! — прокричал Дмитрий. Он понял, что она забирает их к себе. В свое время. В свой мир.