Ей сложно принять решение. Но он должен ей в этом помочь. И еще было бы совсем неплохо узнать её лучше. Как живет, с кем — всё это его волновало едва ли не сильней, чем чертовщина на озере.

— Ева, если ты позволишь, я помогу тебе во всем разобраться. Главное захотеть и попробовать. Я не оставлю тебя больше. Я буду рядом.

Ева немигающим взглядом уставилась на Митю. Казалось, минула целая вечность. Наконец, она отвела глаза и растеряно осмотрелась.

— Вениамин Борисович, — обратилась она к молчавшему доселе профессору, — вы тоже во все это верите? Вы действительно считаете, что миражи — это смерть? Облик сатаны?

— Да, Ева. Я уверен и видел своими глазами явление беса, его перевоплощение в человеческое создание. У меня есть кое-какие выводы и доказательства, подтверждающие это. И у вас в общине они тоже должны быть.

Она хмыкнула, мотнув головой.

— Да, люди пропадают, но вокруг озера и топи, да дикий непроходимый лес. Про ведьму я тоже слышала, что якобы она приходит с туманом, но это…Она не убийца, как она может кого-то убить, если её не существует в нашем мире? — в голосе девушки ощущалось противоборство. Стало ясно, что она сомневается. И это был хороший знак, значит, им удалось поколебать её мнение. — Все, что вы мне сегодня сказали, просто не укладывается в голове. Как можно помочь видению? Почему и как вообще этот призрак может хотеть помощи?! Я всё же склонна считать, что будь это правдой, я бы об этом знала. Не зря же я работаю в специальном подразделении, — Ева растеряно помотала головой. Ощущалось, что она пытается больше убедить себя в этом, нежели их. — К тому же я тоже…кое-что вижу и слышу и никто из того мира не просил им помочь, их напротив, всё устраивает. Лесные ни слова о ней не сказали! Точнее, о помощи не говорили. А Влад у нее, шептали.

Митя шумно выдохнул.

— Конечно! Портал открыт!

— Лесуну и болотным не нужны порталы. Они часть тайги.

— Но ведьмы — не тайга. Это бесы.

Наконец, она поднялась из-за стола.

— Да и еще…, — она странно посмотрела на Христофорова, — вам всё же необходимо уехать. У вас есть безопасное место? Я повторю еще раз: эти миражи под контролем, а чужое вмешательство всё портит.

— Портит что? Ты хоть понимаешь что говоришь? — Спросил Митя. — Ты как заведенная кукла твердишь одно и то же.

Ева часто заморгала, пряча от обиды взгляд. Он разговаривает с ней как с дурой. Посмотрела на профессора, тот изумленно протер очки.

— Безопасное место? — переспросил растеряно.

— Да, — кивнула Ева, ожидая ответа.

— Мне угрожает опасность?

— Да.

— Есть. Да, кажется, есть. — Растеряно сказал Вениамин Борисович.

Ева кивнула головой, накинула на голову капюшон и направилась к выходу.

— Ева! Я тебя провожу?

Она обернулась.

В ушах до сих пор стоит звон его голоса: я больше тебя не брошу, я буду рядом. И взволнованное сердце щемит и от радости и боли.

— Хорошо, проводи.

Дождь закончился, но свинцовое небо всё еще было беспросветным, тучи затянули его до утра, а опустившаяся на маленький город ночь и вовсе лишила жителей шанса на хоть какой-то просвет. Тьма поглотила Каменногорск. Не было на небе и звезд, а фонарями городок был не богат.

Они шли по тёмной улице.

Рядом. Молча.

Ева чуть впереди, он как верный телохранитель за её спиной.

Когда молчание затянулось, и уже физически вибрировало по нервам, Митя произнес:

— Ева?

— Да? — тут же отозвалась она, словно только этого и ждала.

— Помнишь, я говорил, что мы еще увидимся? — он улыбнулся, вспоминая их прощание в аэропорту.

— Помню. — Она остановилась на углу дома, напротив которого раскинулся сквер. Встала под тень размашистого дуба, засунула руки в карманы. — Я поверила тогда тебе и все эти годы…, — она на мгновение запнулась, посмотрела ему в глаза, прошептала: — ждала тебя.

Митя удивленно выгнул брови.

Её откровенность заставила его оцепенеть от неожиданности. Он и мечтать не мог, что она это скажет. Он думал, что он такой дурак…

— Ждала? — переспросил глухо.

Она улыбнулась, пожав плечами:

— Да. Ты же обещал мне, что найдешь меня.

— Я искал, правда. — Он протянул руку, и она вдруг вложила свои пальцы в его ладонь. — Но о тебе не было никакой информации.

— О да, охотно верю, — она пожала плечами. Кивнула на лавочку в сквере, и они сели.

Я тоже пыталась тебя найти, но у нас в тайге совсем не ловит интернет, а в городе бывала крайне редко. Это сейчас я живу здесь, раньше же из леса не вылезала.

Она хмыкнула, улыбнувшись. Он сильнее сжал её ладонь. Вспомнил, какой дикой она была в лагере. Настоящая маленькая дикарка!

— А ты как живешь в столице? — спросила тихо.

Митя повёл плечом, всматриваясь в её идеальное лицо и на мгновение даже показалось, что вокруг не темная северная ночь, а морской закат на побережье. А она все та же маленькая девчонка…

— Да нормально. Универ заканчиваю в следующем году, на заочку вот перевёлся, работаю в компании у отца.

— Свой бизнес? — она приподняла тёмную бровь.

— Да. Семейное дело — у отца сеть гостиниц.

— Классно.

— А ты? — он поджал губы, точно зная, что у неё нет ни родителей, ни родственников. — Ты как жила эти пять лет?

Она скрутила губы трубочкой, пожала плечами, опуская голову. Сказать нечего.

— Извини, — выдохнул Митя и подвинулся ближе. Осторожно поднял руку и положил ей на плечо.

Замер, почти не дыша, как пацан какой-то, ей богу! Сколько девиц побывало в его объятиях, но разве хоть одна из них сравнится с ней?

Ева не отпрянула, и он расслабился.

Миражи, исчезновение Влада и внезапное отравление Степана невидимой, но плотной стеной встали между ними, но сейчас он не ощущал, что она закрыта или чужая. Она снова была его маленькой Евой.

И ему до одури захотелось втянуть носом запах её волос. Прижать к себе. Но вместо этого он спросил:

— Тот парень, Кошкин кажется…

— Котин, ага, — поправила она его, улыбнувшись.

— Котин да…он тебе кто? Ну, может между вами...

— Нет, даже не продолжай! — ответила она поспешно. — Ничего такого. Просто вместе работаем. Ну и знакомы давно.

— М-м, ясно. Хорошо.

Она усмехнулась, вновь закусив губы. Провела носком туфли по влажной земле, сделала вид, что увидела в ногах что-то интересное. На самом деле же просто стеснялась.

— И что, вам за это даже платят?

— А почему нет? По местным меркам очень даже неплохо. У нас большой фронт работы. Очень.

— Неужели в ваших краях столько необычного?

— Очень. Много. Всего. — Сказала она серьезно, вскинув голову и посмотрев на него. Почти сразу же смущенно отвернулась. — Но тебе лучше не знать. Это не поддается объяснению для обычного человека. Все это можно сказать за гранью обычного представления о нашем мире. И, тем не менее, ЭТО есть.

Митя мотнул головой. С неба снова обрушилась мелкая морось. Ева поёжилась. Он сильнее прижал её к себе.

— Замерзла? Он расстегнул куртку, но она остановила его, нежно прикоснувшись к его руке.

— Не надо, сам замёрзнешь. Мне все равно уже пора. Увидимся.

— Я провожу до дома? — Митя с готовностью поднялся, протягивая ей руку.

— Не надо, вот мой дом. — Она кивнула на стоящий напротив дом. — Окно на втором этаже.

— Одна живёшь?

— Ну да. — Ева сжала руками сумочку. Промелькнула мысль пригласить его в гости, на согревающий чай, но…это же стыдно. И не правильно. Нет, она не должна так поступать! Хотя и очень хотелось.

— Хорошо. Спокойной ночи. — Улыбнулся он, тоже поняв, что на этом их встреча подошла к концу.

Они одновременно улыбнулись. Ева кивнула и, попятившись, сделала шаг назад.

Митя понимающе поджал губы.

Так и стоял, смотря ей вслед, пока она не скрылась в подъезде дома.

— Он проводил тебя, это так мило… — В темный подъезд вслед за Евой внеслась лохматая девица. По кускам ткани на ее костлявом теле и босым ногам в черной грязи — ясно, что эта невидимая гостья для остальных, исключительно по её душу.