Он за один ее взгляд направленный на него готов был душу продать. И то, что она согласилась остаться с ним, отдала ему свое сердце, приняв его собственное… Это обезоруживало, делало его совсем беззащитным перед ней.

Если бы она знала… какое влияние оказывает на него… Но она обязательно узнает и поймет. Он сделает все, чтоб она ощущала силу его чувств и намерений, чтоб никогда не сомневалась в нем и доверяла ему абсолютно.

Смелая, дикая, маленькая волчица. Его большая нежная любовь.

Дарий зажарил барана на обед, запек картофель и баклажаны. Эстер в это время изучала дом, читала книги, рассматривала шкафы. Когда она проходила мимо Дария, он то и дело прикасался к ней. Поцеловать плечо, провести рукой по талии, уткнуться носом в белую макушку вдохнуть манящий запах.

Вечером Эстер надела белое платье и распустила волосы.

– Мы так пойдем?

– Да, тут тихо. По вечера никто не ходит. А служительнице храма все равно как мы одеты.

Дарий сам был в легкой свободной рубахе и таких же легких брюках, цвета песка. Эстер взяла его за руку. Он тут же поднес руку к губам, поцеловал и повел девушку к храму.

Маленький, каменный. Храм находился среди зеленого сада, а недалеко около него было озеро, легкий шум воды доносился до ушей. Потихоньку начинали петь ночные птицы, стрекотать кузнечики.

Мужчина завел девушку вовнутрь, женщина в зеленом сари, служительница храма, поприветствовала их. Она раскрыла ветхую книгу и зачитала старинные клятвы о верности, любви и вечности. Когда Дарий и Эстер согласились со всем, то она взяла чашу со светло-розовыми лепестками пиона и рассыпала их над парой.

– Судьбой ваши нити сплетаются воедино, и пусть так будет всегда. И эта связь будет для вас священней всего остального. Отныне вы муж и жена.

Эстер только успела выдохнуть и посмотрела на Дария. Служительница храма тем временем уже поспешила на выход.

Он подхватил ее на руки, поцеловал тягуче, многообещающе и понес в сад.

Эстер молча смотрела на мужа, не отрывая взгляд, отчего его сердце ускоряло свой ритм. Он медленно вошел в воду и поставил ее.

– Если искупаться в этом озере, то все печали будут смыты, – сказал он. – А люди благословлены на счастье.

Эстер тихо улыбнулась, и он поцеловал ее, теряя контроль. Руки блуждали по ее телу, забирались под мокрую ткань, сжимали грудь и бедра. Дарий целовал ее неистово, заявляя свои права, заявляя о своих чувствах и она отвечала с не меньшей страстью, что вызывало у него дикое ощущение счастья.

Он подхватил ее снова на руки, а она обвила ногами его тело. Ее нежные, самые желанные руки в мире, касались его лица, плеч, груди.

Одежда медленно качалась по водной глади. Ночные птицы тихонько напевали песни. А двое любящих людей дарили друг другу себя. Дарий вздрагивал от каждого прикосновения. А она тихо вздыхала. Этот миг был полон нежности и ласки.

И уже на берегу, когда они просто лежали обнаженные и разгоряченные, Эстер предложила кое-что сделать. Дарий не видел такого, не был знаком с обрядом. Но в ее краях особое значение имела раскраска на теле.

Перед боем наносили черную на лицо, перед совершеннолетием синюю, а после рождения ребенка желтую. Но все они смывались. Кроме одной.

Одна традиция – наносить несмываемый узор энергией, что живет в человеке, праной. Так связывали свои жизни редкие пары на Севере. Люди верили, что это поможет им найти друг друга после смерти. Эстер рассказывала это тихим завораживающим голосом. А затем начала петь:

Среди холодных краев, мы часто ищем тепла.

Мы бродим по свету, чтоб увидеть насколько Луна бела.

Я долго ходила во тьме, не видя, блуждая…

И дошла я до самого края.

Зачем так долго ходила и что потеряла?

Если, встретив сердце твое, я нашла, то что искала.

Я отдаю тебе сердце свое

Забирая при этом твое.

Это дражайший обмен, что существует на свете.

Это любовь моя, принадлежащая тебе на веки.

Из рук Эстер исходил голубой свет, впитываясь в кожу Дария под сердцем и отпечатываясь прозрачным узором. Дарий следуя ее чуткому голосу нанес подобный рисунок на бедро Эстер, ощущая священность их союза.

И когда они вернулись домой, то уже ничего не было важно, что происходило вокруг. Дарий продолжал целовать свою молодую жену, даря всю любовь, что жила в его сердце. И получал в ответ самые драгоценную нежность в ответ.

Есть дни, что забирают. Есть дни, что наполняют. Эта неделя была самой наполняющей в моей жизни. Мой муж, видя, как я расслабилась, послал почтового кота в Сонхаур о том, что он задерживается. Все эти дни он был так чуток и внимателен, я ощущала приливы нежности ежесекундно.

Я не хотела, чтоб время вместе с Дарием наедине заканчивалось. Мне было страшно, что когда мы покинем деревню, то я снова окажусь одна и все будет как раньше.

И хотя узоры на наших телах говорили, о том, что как раньше уже ничего не будет, внутри меня жила тревога. Мой муж каждый раз замечал отражение этих чувств в моем взгляде и принимался меня расспрашивать, убеждал, что мне не о чем волноваться.

Я верила, что он будет рядом со мной всегда. Разве можно ему не верить?

Но я же понимала, что он не сможет быть со мной все время. У него тоже есть заботы. Когда я поделилась с ним этим, он удивленно усмехнулся.

– А ты собралась меня запереть в спальне? Ощущение, что ты решила завести меня как наложника.

– Нет-нет. Просто странно возвращаться снова в Дом.

– Ты не хочешь ведь там находиться?

Я ничего не ответила, Дарий подошел ко мне и поднял меня за подбородок, проводя ладонью по щеке.

– Эй, не переживай. Я не могу обещать, что сразу все будет так как ты хочешь, но мы не останемся навсегда под одной крышей с Соленом и Шойдрой. Я все улажу.

– Лалону…

В глазах Дария появился отблеск печали. Да, мы договорились взять Лалону, но пока было не безопасно сразу его в Дом пускать. Нужно было представить меня как жену, договориться о возможном переезде. Чтоб мне не приходилось скрываться. Но пока мой тотем оставался недалеко от Сонхаура, и мое сердце болело.

«Эстер, сугробы не исчезают за один день после зимних дней. Изменения требуют времени. Не вини себя»

Я прикрыла глаза, расслабляясь, как Лалону не упустил возможность поехидничать.

«Единственное, что происходит быстро – это твое согласия замуж! Кто так быстро соглашается?! А как же…»

«Но это же любовь, Лалону.»

«Да ясно как небо, что вы бы поженились. Но ты не могла для приличия испытания ему устроить?»

Я усмехнулась и покачала головой. Дарий это заметил и вопросительно посмотрел на меня.

– Лалону бубнит о традициях.

– Каких?

– Что ты должен был пройти испытания.

– Какие? – со всей серьезностью спросил мой муж.

– Да там всякие…

«Пройти по углям, достать со дна меч, поймать лося» ­– услышала я Лалону.

– Он может мне их устроить, когда переедем.

– Забудь, ты уже мой муж.

– Ты готова?

– Да.

Я села на Элерина перед Дарием, прижалась спиной к его груди. Он приобнял меня рукой, сразу стало чуточку легче. Мой тотем сопровождал нас почти до города и лишь у границ свернул в леса. Я проводила его тоскливым взглядом. Дарий поцеловал меня под ухом в знак утешения. Я ничего не говорила ему. Я знала, что он и так переживает за меня и за то, что не может сразу все сделать так, как хотелось бы.

Когда мы приблизились к Дому, то услышали из него музыку, громкую. По саду ходили слуги и раздавали угощение.

– Что за повод? – спросила я.

– Не знаю. Я немного не этого ждал. Скорее приготовлений к конфликту с Тигриным Домом. А это… – Дарий покачал головой в непонимании.

Мы спрыгнули с Элерина и медленно вошли во внутрь. Первая, кто нас увидела, была Люкасса. Она обвела нас взглядом, увидела, что Дарий держит меня за руку и слегка улыбнулась.