– А еще в древних писаниях сказано, что самая прекрасная дева имеет темные как ночь глаза и под стать им цвет волос. И ростом она должна быть на голову ниже основателя династии Лаксмана. То есть высокой, как Люкасса например. Но посмотри на эту комнату. Кого ты здесь видишь?

– Тебя.

– И себя. А это значит, что идеалы придуманы. И все это ненастоящее. Длина и цвет волос не имеют значения, как и объемы талии и бедер.

Она отпустила мою руку, а затем залпом осушила чашку с щербетом и отправилась к себе в комнату.

– Заглядывай ко мне, я тебе много чего интересного расскажу.

– Например?

– А вот… на кухне всегда все знают.

Он подмигнула мне и закрыла за собой дверь. Разие была неоднозначной. Но чего ей было явно не занимать так это оптимизма. При всей непонятности ее положения и того, какая ей судьба уготована, она явно умела ловить момент и наслаждаться жизнью. По-настоящему, не жеманно.

Я бы хотела овладеть хоть немного этим искусством.

Я с пяти лет была неразлучна с Лалону. Мой тотем был свидетелем того, как я училась писать и считать. Он сопровождал меня в озере, когда отец учил меня плавать, потому мне и не было страшно. Как может быть страшно, если знаешь, что твой пушистый друг всегда тебя поймает, спасет.

Лалону был моей опорой всегда. Однажды я бежала наперегонки с другими детьми, когда нам было десять-двенадцать. Я так хотела выиграть, что не заметила камень на дороге, запнулась и упала на руку. Сломала ее. Боль была невыносимая, я кричала и рыдала. Именно мой тотем посадил меня к себе на спину и вернул в город. Он сидел рядом со мной, когда мне накладывали повязку, проводил со мной ночи, когда я от боли хотела скулить.

Всегда можно было позвать Лалону и уткнуться в его шерсть. Он понимал меня с одного взгляда. Порой можно было не тянуться к нему мыслями, все и так уже было ясно.

Сейчас он был далеко от меня. Я ощутила острое одиночество. Мне некому было рассказать все свои страхи и секреты. А устанавливать мысленную связь с ним за несколько километров было сложно. Но я легла на кровать и попробовала.

«Эстер» – услышала я его ответ.

«Я скучаю…»

«Ты справишься, малышка»

«Мне очень страшно… Я не знаю, что делать»

«Слушай свое сердце и не трать на меня силы.»

«Как ты?»

«Ем грызунов, бегаю по лесу.»

«Я люблю тебя»

«И я тебя. Будь сильной. Твоя судьба прямо сейчас пишется. Я чувствую это»

Связь стала слабеть, а у меня кружится голова. Мысленный контакт разорвался, а я потерла руками глаза, стараясь не расплакаться. Как быть сильной, когда нет опоры? Как слушать свое сердце, если не знаешь, чего оно хочет?

Больше всего на свете мне хотелось плюнуть на все, послать к шакалам свою месть и вернуться в Радельме. Как маленькая девочка. Но я уже взрослая. И я дала слово.

Я понимала, что хочу вернуться в свой родной город и чтоб все было как раньше. Но как раньше уже не будет. Может быть поэтому я и ушла? Сбежала, понимая, что не могу находиться дома, осознавая, что МОЕГО дома уже нет. И если я вернусь, то ничего не будет как прежде. Мне некуда идти. Моего дома больше нет, как и больше части моей семьи. И виновен в этом один человек. К которому я не знаю, как подступиться.

Я продолжила лежать на кровати, а затем заставила себя встать и налить воды. Выпила. Мама всегда говорила, что вода смоет лишние и приведет чувства в порядок. Было ощущение, что мне для этого нужен был не стакан воды, а целое море. Я никогда не видела моря… Только озера и реки. И сейчас моря нет по близости, есть только стакан воды, и еще один, и еще один.

Ко мне заходила швея, занесла готовые наряды и обсуждала со мной новые. Мерки снимать она не стала, так как у нее все мои данные уже были. Когда она покинула мою комнату, я открыла большой шкаф, чтоб убрать туда одежду.

В дверь в этот момент постучали, я крикнула «Войдите».

В комнату зашла Кали на руках с Матьяси. Ее кошка как обычно вытаращила глаза и мурлыкала от того, что девушка чесала ее за ухом. Кали улыбнулась и присела на маленькое кресло.

– Неплохо тут у тебя, теперь у тебя будет отдельный завтрак. – Она повертела в руках маленькие плоды с колючей кожурой, личи.

– Ну с Разие.

– Одну из девушек ей определили помогать. А меня тебе, в свободно время от госпожи Сараби.

– Мне помогать? – глупо переспросила я. – Зачем?

– Теперь тебя надо собирать красиво, делать более сложные прически, помогать выбирать наряды, а тебя конкретно еще и научиться пользоваться краской для лица.

– Я умею красить глаза и губы, – буркнула я.

– Тогда я должна в этом убедиться. Не упрямься, я еле уговорила Люкассу-мири распределить меня к тебе.

Я оглянулась на Кали и слегка улыбнулась.

– Спасибо. Это много значит для меня, что ты будешь рядом. – Я была искренней, я правда порадовалась, что она будет где-то недалеко.

– Давай помогу разобрать одежду. О, вот это платье если украсить подвесками будет более нарядным. А вот сюда нужны сережки и браслеты. А сюда… браслеты на ногу.

– На ногу? – усмехнулась я.

– Да, такие с подвесками, чтоб слегка звенели при ходьбе. Дзынь-дзынь, – рассмеялась девушка, Матьяси в такт ей зашипела, словно той тоже было смешно. В этот момент я вспомнила о Лалону. Я так скучала невообразимо по нему. Хотелось побежать по лесу вместе с ним или верхом на нем. – Что-то не так, Эстер? Ты выглядишь грустной.

– Все хорошо.

– Как тебе ночь с господином? – она сверкнула своими темно-серыми глазами, а улыбка ее стала более ехидной.

– Х-хорошо, – вымолвила я.

– Всего лишь хорошо? Он был нежным или страстным? На что это было похоже?

– Он был… очень тактичным.

– Тактичным? – нахмурилась Кали. – Это как?

– Внимательным, – добавила я. – Заботливым. – То, что он дал мне спокойно переодеться относиться же к заботе? – У него теплые руки.

– Только руки? – хихикнула девушка.

– Я не привыкла говорить о таком.

– Ну тогда ладно, – разочарованно ответила Кали. – Но если надумаешь – я всегда готова выслушать.

Я посмотрела на нее и рассмеялась, разом смахнув с души тяжесть.

– Ну ты и проныра! – сказала я ей.

– Какая есть.

Пока мы смотрели одежду, в комнату внесли шкатулки с украшениями, Кали тут же стала говорить, что куда подойдет и почему, а я внимательно запоминала. Надо учиться пока есть возможность, даже если я не совсем понимаю, для чего это все. Нужно хвататься за новые знания, ведь из них складывается опыт.

Спустя полчаса рассказов Кали про сочетания цвета одежды, украшений и краски на лице, я даже стала понимать, что к чему, начала видеть логику и красоту. Это оказалось даже увлекательным. Украшения были подобны цветам, что растут около домов для того, чтоб радовать глаз. Я прониклась к ярким расцветкам и даже улыбалась, когда Кали подносила к моему лицо платье и присматривалась насколько хорошо ткань подходит к моей кожи и волосам.

– Лаванья хочет к тебе заглянуть, но боится пока, – сказала Кали.

– Почему?

– Ты теперь Эстер-фиса́ри.

– А?

– Звание для наложницы. К тебе полагается так обращаться. Люкасса-мири, Эстер-фисари.

– Какая разница, как меня зовут. Я от этого не перестала быть той, кто я есть. Передай ей и Заре, что могут заглядывать. Я буду рада. Правда, я продолжу заниматься с Кори.

– Что?! – удивилась девушка. – Тебя не освободили от работы?

– Я сама попросила. Чем я буду заниматься целыми днями?

– О, Судьба! – воскликнула она. – До чего ты странная. Как чем? Готовить себя для господина.

Я закатила глаза и покачала головой.

– Это по-твоему займет весь день что ли?

– А как иначе? Кожа должна быть гладкой как шелк, – прошептала интригующе девушка. – Волосы мягкими, чистыми, а краска на лице свежей. Господин будет с тобой ночь проводить, а значит тебе в какое-то время и высыпаться нужно! А еще наряды подбирать. А чтоб долго оставаться наложницей, наверное, научиться хорошо танцевать. Думать, о чем будешь с ним разговаривать.