– Почему ты плачешь? – спросил рядом детский голос.

Я обернулась и увидела мальчика. Он выглядел немного старше меня.

– Я… застряла тут.

– Почему? Ты попала в ловушку? – он осмотрел мои ноги, руки.

– Нет, просто я боюсь.

Он подошел и протянул мне руку.

– Я помогу, пошли.

– Я не могу смотреть…

– Закрой глаза и иди просто за мной.

– А ты не отпустишь? – я вложила свою ладошку в его руку.

– Не отпущу, – в подтверждение своих слов он слегка сжал мои пальцы. – Доверься мне.

Он правда вывел. Я шла, закрыв глаза, а он не только держал меня за руку, но иногда помогал мне второй рукой, предупреждал о камешках и крутых спусках.

– Можешь открывать глаза.

У него были красивые глаза цвета неба.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Не могу сказать. Отец говорит, что пока у меня не будет тотема, мне нельзя раскрывать свое имя посторонним. Только самым близким.

Вечером мне представили и мальчика, и его отца. Имен я тогда не запомнила, как и разговоров, которые вели взрослые. Гости были издалека, они говорили что-то о том, чтоб зарыть топор войны.

Но я тогда так испугалась высоты, что не помнила и того случая и как ела угощения, привезенные из далекой страны. Особенно я запомнила странный фрукт, который любил очень мальчик, спасший меня. Он показал мне, как нужно чистить, но видя, что мои детские ручки не справляются с этим – позаботился сам.

Это были самые сладкие зерна граната, которые я ела.

Я открыла свои глаза. Голова была ясная, а сама я в смятении. Кто-то меня пытался отравить? Или задумка была в другом?

Я перекатилась на бок, выбираясь из объятий мужчины, с которым, как оказалось знакома с детства. И он меня спас, получается не один раз. Дарий был в Радельме со своим отцом. Сердце наполнила горечь, перемешанная с теплом.

Он даже тогда позаботился обо мне.

Я аккуратно выбралась с кровати, спустилась вниз. У меня был лишь один человек под подозрением.

– Выйдем поболтаем, – сказала я тихо, прислонив кинжал к спине Фуины.

В глазах женщины мелькнул страх, затем удивление и… жалость. Но она кивнула и медленно пошла к выходу.

– Давай в сад, – предложила она. – Подальше.

Когда мы оказались в зоне, как я надеялась не доступной для слуха жителей дома, я отвела кинжал в сторону и отошла на пару шагов.

– Объяснишься? – спросила я служанку.

– Я знаю, кто ты.

– И ты хотела меня убить? Просто за тот факт, кто я? Не считаешь, что я и так получила сполна?

– Я знаю, что с тобой случилось. И осознаю, что ты тут делаешь. Господин Дарий, я знаю его с детства.

– Неужели? Твои взгляды…

– Ох! Не городи ерунды. Ничего подобного. Я отношусь к нему как к сыну. Я служила еще при его матери, была его няней определенное время. Сопровождала его везде, особенно если госпожа Парвати оставалась дома.

– Ты была тогда у нас?

– Да. И я услышала краем уха как зовут дочь вожака клана Костяной Луны. Я сохранила эту тайну. Кто знал, что однажды вновь увижу тебя… да еще рядом с Дарием.

– Так в чем был смысл?

– Я хотела лишь чтоб ты раскрыла себя. Напала…

– Это нелогично. Ты заботишься о нем, а я могла покалечить его.

– Господин силен. Я верила, что он убьет тебя.

– Твой план не удался.

В ее глазах снова появилась жалость. И она была адресована мне.

– Да… Я не знаю теперь, что ты будешь делать. Я могу лишь посочувствовать тебе.

– Что ты говоришь такое?

– Смесь аконита и папоротника будит звериные инстинкты, усиливает агрессию, заставляет нападать на многих. Считать весь мир угрозой.

– Ну… что-то пошло не так как описывается.

– Все так, просто я не знала… не учла.

– Чего?

– Что ты не угроза господину Дарию. Что ты любишь его. – Она увидела мой непонимающий взгляд и грустно улыбнулась. – В присутствии человека, к которому испытываешь любовь зверь затихает. Он поил тебя и… видимо не обнаружил клыков. Ты готова была оставаться рядом с ним абсолютно беззащитной.

Я молчала, просто смотрела на нее, осознавая, что она говорит.

– Не думаю, что ты угроза. Но… зачем тогда ты здесь? – спросила Фуина меня.

А у меня не было ответа на ее вопрос. Зачем я здесь? Я не знала, кому мне мстить и существовала ли когда-либо моя месть.

– Но я все еще против твоего присутствия. Если тебя раскроют – у него будут проблемы.

– Он не знает, кто я.

– Это пока что.

– Он не узнает.

– Тогда мне по-человечески жаль тебя. Что ты собираешься делать? Быть с ним? Быть наложницей… дети Луны не для такого рождались. Стать его женой? И всю жизнь прожить, скрывая, кто ты есть на самом деле... скрывать своего тотема. А если раскроешь… Накинешь на него тяжелую ношу, хранить твою тайну. Уходи, девочка. Не ломай жизнь ни себе, ни ему.

– Я советов не просила, – тихо, спокойно, но сурово ответила я. – Я вреда ему не причиню. А ты не лезь, куда не просят. Или узнаешь, на что я способна.

Я не планировала вести себя так, вряд ли я смогу что-либо сделать ей. Но припугнуть нужно.

– Осторожно. Тебе не место здесь, девочка, пахнущая снегом и малиной.

– А где мое место по-твоему? – огрызнулась я.

Фуина потупила глаза в землю.

– Ты не ходила ни за каким лекарем, верное? – спросила я.

– Верно.

Я зарычала. И это было потрясающе. Не сдерживаться, иметь возможность быть собой. Я развернулась и пошла обратно в дом, все еще ощущая, как кровь бурлит в венах от злости. Вернулась к себе в комнату. Дарий уже проснулся, он сидел на кровати, и когда я вошла, обеспокоенно глянул на меня.

– Я потерял тебя.

– На свежий воздух выходила. – Я присела на кровать, подтянула колени к лицу и обхватила их.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо.

– Надо показать тебя лекарю все равно.

– Нет-нет, все в порядке. Не стоит волноваться.

– У тебя был жар. Ты помнишь?

– Уже все хорошо. Но плохо помню, что было вчера.

Я не могла ему признаться, что помню, как прижималась к нему, как жаждала его объятий и как млела от его слов «маленькая моя».

Дарий убрал мне прядку волос за ухо привычным движением. Я наклонила голову набок.

– Какие планы?

– Я сегодня пойду к Шрейдену, пообщаться вне праздной обстановки нужно. Вы с Кори оставайтесь дома, не покидайте территорию. Хорошо?

– Да, конечно.

Дарий слегка потянулся, разминая мышцы. Лицо его слегка скривилось.

– Покажи спину, – скомандовала я.

– Эстер…

– Живо!

Он нехотя повернулся ко мне и снял рубашку. Я посмотрела его спину. Раны почти зажили, но кое-где были шрамы, которые тоже затягивались.

– Они исчезнут скоро, – сказал Дарий. – Не стоит волнений. Лучше покажи свою руку.

Кости гнилые!

Я не успела ничего сказать, как Дарий развернулся и взял меня за предплечье аккуратно.

– Можно? – спросил он, отодвигая края повязки.

– Может не стоит? – с надеждой спросила я. – Пусть заживает потихоньку.

– Надо проверить, что ничего не воспалилось.

Он аккуратно снял ткань. Из его груди вырвался удивленный вздох, брови поднялись. Мужчина шокировано посмотрел на меня. Потому что раны почти зажили, оставались лишь шрамы. Как и у него.

– Как… Как это возможно? – хрипло спросил он.

– Не знаю. Ты говорил, что не обязательно иметь спутника, чтоб использовать прану. Возможно тут так же.

Он продолжал осматривать мою руку, а взгляд выражал полное неверие тому, что он видел. Надо его отвлечь. Я положила ладонь на обнаженный его торс и медленно подняла на него глаза, встретившись с его взглядом. Слегка погладила большим пальцем кожу, услышала его ускоряющееся сердцебиение. Он мягко отнял мою руку и сделал шаг назад.

– Я помоюсь и буду выходить.

– А завтрак? – тихо спросила я.

– В Тигрином Доме поем, – ответил он и быстро выскочил из моей комнаты.

Весь день мы с Кори учились письму, я проверяла его работы, а сама попутно читала книгу. Фуина заглядывала к нам в комнату, проходилась по мне тяжелым взглядом и уходила. Мой взгляд был не легче, я надеялась, что в нем считывается одно слово «Отвали».