Чем больше размышлял Евсей, тем теплее становилось на душе. Он благодарил Господа за то, что Всевышний дал возможность познакомиться поближе с этими людьми. Теперь Евсей понимал, почему его так тянуло сюда. Золото — это, конечно, заработок. Теперь вот торговля — тоже причина чаще бывать здесь. Но больше не хватало Евсею общения с этими добродушными и доверчивыми людьми, с ними так хорошо просто посидеть и помолчать. И это большое счастье. Нет, счастье не для карагасов, счастье для Евсея. Рядом с этими людьми взгляд на вещи становится совсем другим, и любой, у кого хоть немного осталось совести, становится чище и человечней. Это такое счастье — увидеть мир другими глазами. Вот почему и Лаврен так хотел побывать здесь, ему тоже не хватало этого общения, а напрямую сказать об этом он никогда не решался.

—

Евсейка, давай выпьем мало-мало, — позвал повеселевший Эликан.

—

Наливай, — сказал Евсей и подсел к счастливым старикам.

—

Завтра мы тоже уходим, — заявил Эликан.

—

Куда? — удивился Лаврен.

—

Уйдём на озеро, где в прошлый раз были, вот Евсей знает.

—

Здесь плохо стало?

—

Да, много людей ходит, много спрашивают — плохие люди. В чум лезут, в котёл смотрят. Нехорошие люди.

—

На озеро никто не приходил?

—

Нет, там только Евсей и Родька приходили. — Эликан заулыбался.

—

Следующей весной ты нас здесь жди, потом уйдёшь, — сказал Евсей. — А то у нас не олени, мы к озеру не доберёмся.

—

Придётся ждать, — согласился Эликан.

С утра до обеда собирали чумы, паковали товар, готовили повозки, а потом попрощались и двинулись в разные стороны: обоз Евсея вниз по Бирюсе, карагасы — вдоль Саян, на заход солнца.

Хрустов поджидал обоз в Конторке. Хотя и в Тайшете дел хватало, но там работа была поставлена: сбоев не было, только изредка приходилось вмешиваться в дела, а в этом походе всё впервые. Можно сказать, первопроходцы со стороны Бирюсы. Дело неновое, давно освоенное у нижнеудинских купцов, у канских, а вот из Тайшета ещё не было своих карагасников. Теперь, если всё пройдёт хорошо, то можно будет и расширить торговлю. Торговать — это не лес валить: затрат меньше, а доход больше, если, конечно, дело с умом поставить. Поэтому Илья Саввич просто изнывал от ожидания. Он верил в Цыганкова, знал, что в накладе не останется, но хотелось, чтобы прибыль была весомой, не копейки жалкие — рубли. Когда к вечеру прибежали мальчишки, им были обещаны пряники за добрую весть и рассказали, что обоз идёт, Хрустов заволновался. Пряников отсыпал ребятишкам, сколько обещал, а сам выпил коньяку, чтобы унять дрожь в пальцах. Через полчаса обоз остановился у крыльца лавки. Хозяин вышел встретить прибывших работников сам.

—

Нестор, неси угощение! — крикнул он сыну.

Тот, словно ждал сигнала, вышел на крыльцо с подносом, на котором в большом графине была водка и лежали нарезанный хлеб на тарелке с кусками сала и солёными огурцами. Илья Саввич сам поднёс каждому по стаканчику и тоже выпил за компанию.

—

Здравствуйте, здравствуйте, заждался я, уже дня три как покоя не нахожу. Подобру ли управились?

—

Всё хорошо, даже самим не верится. Всё получилось так, что лучше и не надо. А самое главное, что мы вовремя успели, — сказал Евсей. — Пригодилась бумажка ярыжкина, много печатей — сила большая.

—

Гости были?

—

Канские торговцы приходили, но мы с ними сладили. Они вна- глую, а мы ещё наглее, как вы учили. Наглость — сила пробивная. Они нам одну печать, а мы им три, на том и разошлись.

Хрустов хохотал от души. Именно такую ситуацию он предвидел и рассказал, как лучше реагировать — вот и пригодилось.

Тюки с пушниной перенесли на склад.

—

Расчёт завтра, мы посмотрим товар, оценим и вечером сделаем расчёт, а пока можете отдыхать. Нестор, отвези людей, куда скажут! Ты, Евсей, останься у меня, мы с тобой поработаем ещё. Если у кого негде переночевать, пусть остаётся.

Разъехались все, только Родион направился на кухню к Никитичне.

—

Гляньте на него, как вымахал! Родион, ты никак на опаре растёшь? — Никитична рада была юноше.

Сама бездетная, она любила всех детей, а сироток особенно.

—

Давай, я тебя накормлю, голодный небось? Голодный, кто ж тебя кормил. Тут у меня котлетки есть, капуста есть горяченькая, давай подсаживайся. Лизавета неделю назад была, тоже котлетки пришла покушать, кто ей там приготовит, сиротинушке?

—

Чего она приезжала?

—

Мне сказала, что котлеток покушать, а я ж вижу — скучает там.

—

Осталась бы здесь, раз скучает.

—

Никак нельзя, учится она. Учитель домой ходит, дюже умный какой-то, из-за ума своего и пострадал. Прислали его к нам в Сибирь, чтобы умом поостыл.

—

Слышал я о таких, неужто Илья Саввич нормального не сыскал?

—

Про то не ведаю, но Лизавета довольная, сказала, что многое уже знает. Я думаю: не искалечили бы дитя, да ты ешь котлетки, ешь, я ещё подложу.

Хрустов распаковывал тюки, рассматривал шкурки, вертел в руках, дул на мех, встряхивал.

—

Хороши собольки, ой хороши. Похоже, ты всё распродал — товара хватило?

—

Немного осталось продуктов: крупы, муки — так я отдал в счёт будущего года, кое-что подарил просто так.

—

Это верно, жадничать в нашем деле нельзя. Пожалеешь на копейку, потеряешь рубли. Ружья тоже ушли? Вот видишь, ты оказался прав.

—

Просидели допоздна, прикинули стоимость, определились с выплатами за работу и прибыль на вложенный рубль. Результат оказался свыше ожидаемой выгоды вполовину.

—

Договорились на следующий год, — сказал Евсей, — я думаю, что покупателей прибавится: слух пойдёт про выгодную торговлю, люди придержат товар для нас.

—

Хотелось бы. Ты не знаешь, как у них там официально устроены торги на суглане? Они же должны платить налог какой-то, или как там у них называется?

—

Налог они платят на суглане не только государству, но и церкви тоже, а остальное распродают, кто как сумеет. Самое главное, что от карагасов требуется присутствовать на суглане, хотя в последние годы, как говорил Эликан, некоторые и не ездят туда. Далеко и недёшево. Расходов много на переезд, а если бы они сразу всё везли нам, хотя бы те, кто в верховье Бирюсы кочуют, тогда бы совсем неплохо получилось. Но на суглане они всё же должны бывать.

—

Налоги понятно, а остальное обязательно продавать там?

—

Нет, необязательно. Просто к тому времени у них кончаются продукты, значит, надо приобретать что-то, а там есть ловкие ребята, которые успевают напоить карагасов и выманить всё. Обманутые охотники, быстро собираются и уезжают, чтобы не стать посмешищем.

—

Там, выходит, вся торговля построена на обмане?

—

Выходит.

—

Ну, дела.

—

Нам не стоит заниматься тем же. Можно обмануть раз-два, а что потом? Илья Саввич, если мы захотим торговать так же, я откажусь. Мне дороги эти люди, вы посмотрели бы, как они нас ждут, как встречали Лаврена, они же как дети. Я долго думал, почему же меня так тянет туда, и понял, что тянет не только к красивым местам, но и к людям с чистым сердцем и доброй душой. Я их не могу обманывать.

—

Эй, эй, ты чего разошёлся? Разве я обманывать подрядился? — взмахнул руками Хрустов. — Мне, наоборот, нравится, что ты такой щепетильный в этом вопросе. У нас и так прибыль достаточная.

—

Но в следующем году сезон может стать не такой удачный. А значит, может не быть такой прибыли, — возразил Евсей.

—

Правильно, надо это учитывать, но ты ведь сам сказал, что людей должно быть больше, верно?

—

Говорил.

—

За счёт этого мы выручим те же деньги, так что у нас пока задача не грабить инородцев, а взаимовыгодно торговать. Позволь тебя спросить: карагасы довольны торгами?