Марина спала на животе в позе звезды, раскинув руки и ноги в стороны и, пуская на подушку слюни, бормотала что-то себе под нос. Ее одеяло валялось на полу. Выкрашенные в нежнейший розовый цвет волосы, спутавшись между собой на затылке, были похожи на ласточкино гнездо. Лида понимала, что именно так смешило стоявших у дверей девушек. Маринина беззаботность и так не соответствовавшая этому миру расслабленность, когда все должны были влезать в общественные рамки этикета.

— Доброе утро, — поздоровалась с девушками Лида.

Те посмотрели на нее удивленными взглядами, будто только заметили ее. Они были цитронийками и, судя по всему, сестрами. Уж очень были похожи друг на друга. Улыбнувшись и негромко рассмеявшись, одна из них прошептала что-то другой на ухо и, вновь хихикнув, девушки в голос ответили на утреннее приветствие.

— С добрым утром!

А затем ушли, закрыв за собой дверь.

Запоздало Лида подумала о том, что стоило бы спросить их, где находится умывальник. А еще, который час и не проспали ли они завтрак?

Вспомнив о завтраке, Лида услышала жалобный стон своего желудка. Посмотрев на продолжавшую спать Марину, Лида позавидовала ее крепкому сну, но все-таки решила разбудить подругу. Сколько бы сейчас не было времени, они все еще находились на территории Цитрона, а значит, все еще были в опасности.

На то, чтобы привести Марину в чувства, найти умывальник и умыться, а еще и одеться, вспомнив, какой предмет гардероба за каким должен следовать и ничего не перепутать, у них ушло по скромным подсчетам Лиды чуть меньше часа. Когда они вышли в коридор и направились к лестнице, то оказалось, что дверей в нем было не так уж и много, как им показалось ночью. Всего пять. Что было за четырьмя другими, Лида не знала, но посчитала, что такие же комнаты, как и та, в которой им пришлось ночевать. Напротив каждой двери — зеркало, в конце коридора еще одно, во всю высоту, вот и иллюзорный обман, из-за которого им показалось, что коридор был длинным, со множеством дверей.

Спустившись на первый этаж, Лида и Марина прислушались к царившей внизу тишине.

— Наверное, все уже ушли, — предположила Марина, после того, как немного осмотрелась. — Думаешь, если покричать, хозяйка нас услышит? Она-то точно не должна была далеко уйти.

— Давай не будем кричать. Вряд ли ей это понравится.

— Как верно подмечено, барышня, — услышала Лида со стороны. — Кричать в моем доме никому не позволено.

Старушка-цитронийка стояла в дверном проеме и с высоты своего низенького роста смотрела на своих гостей сверху вниз. Она по-прежнему держалась рукой за поясницу, другой же рукой опиралась о дверной косяк.

— Почему не спустились к завтраку со всеми остальными? — просипела она, щуря глаза. — Вам тут что, индивидуальное отношение подавай? Так служанок здесь нет, чтобы вам в ноги кланялись. А коль хотите, чтобы вас с ложечки кормили — платите.

«Вот разошлась», — подумала Лида, переглянувшись с Мариной.

— Ну что Вы, хозяйка, мы не со зла так поздно спустились, — начала Лида. — Дорога сюда была долгой, мы так устали. Вот и проспали. Не сердитесь на нас.

Лида была уверена, что цитронийка скажет в ответ какую-нибудь гадость, но к ее удивлению, та быстро сменила гнев на милость и заулыбалась самой любезной улыбкой, какая только имелась у нее в запасе. И Лида решила, что не зря заострила на этом внимание.

Позвав Лиду и Марину следовать за ней, старушка отступила назад и скрылась в глубине комнаты.

— Ну что, пошли? — прошептала Марина. — Может, кхе… нас все же накормят?

Лида ничего не ответила.

Помещение, в которое они вошли, использовалось хозяйкой как кухня, в нем до сих пор витал аромат утренней выпечки. На островке посередине комнаты стояли две тарелки с уже остывшим завтраком — яичницей-глазуньей и полосками зажаристого бекона.

Увидев еду, Марина сглотнула образовавшуюся во рту слюну.

— Ешьте, не торопитесь, — притворно проговорила цитронийка, отодвигая для них стулья. — В конце концов, еда входит в плату.

Марина радостно закивала головой и заняла место за островком.

Лида же не была настроена столь оптимистично, но вида старалась не подавать. Она заняла место рядом с подругой и взяла лежавшую рядом с тарелкой вилку. Исподлобья взглянув на продолжавшую следить за ними хозяйку, Лида натянуто улыбнулась и поблагодарила старушку за еду.

— Кушайте, не торопитесь. И расскажите мне, — садясь на противоположную сторону, произнесла цитронийка, — как собираетесь добираться до границы с Иргой? Твои родственники заберут вас, так?

Лида чуть было не поперхнулась.

Ей все-таки не показалось! Вся эта любезность, явно не свойственная женщине, и предчувствие, зудящее в груди, говорили о том, что им с Мариной нужно было как можно скорее покинуть это место.

— На центральной площади, — отделив вилкой кусок жареного белка, соврала Лида, понадеявшись, что во всех городах были центральные площади. — Нас заберут там в полдень.

— Вот как, на центральной площади, н-да?

У Лиды моментально пропал аппетит. И даже Марина, почувствовав неладное, так и замерла с поднесенной ко рту вилкой, с зубчиков которой свешивался сочащийся жиром бекон.

— А что будете делать до полудня?

Лида пожала плечами и проглотила кусочек яичницы.

— Погуляем по городу. Он у вас такой красивый.

— Н-да-да, город красивый.

Цитронийка, имя которой Лида так и не узнала, внимательно следила за тем, как ее гости медленно, переглядываясь между собой исподтишка, доели завтрак.

После хозяйка налила им душистый чай, поставила на стол вазу с печеньем и, вновь посоветовав не торопиться, вышла с кухни.

— Лида, она маньячка!.. Нужно бежать отсюда!..

— Нужно, — согласилась Лида, подозревая, что цитронийка уже знала ее истинную личность и непросто так задерживала их у себя. Но как она ее узнала? — Пойдем, пока она не вернулась.

Выход найти оказалось несложно. Но когда Лида сжала пальцами дверную ручку и опустила ее вниз, дверь не поддалась.

— Что?..

Подергав дверь еще несколько раз, Лида с ужасом осознала, что они были заперты.

— Ваше Величество, нехорошо отказываться от оказанного Вам гостеприимства.

Лида обернулась на голос и поняла, и увидела, что цитронийка, преградив им путь, стояла в нескольких шагах от них, держа в руках свернутую в трубу лиловую газету. Теперь Лида поняла, как цитронийка ее узнала, ведь ее портретами некоторое время назад были украшены все газеты.

— Чего Вы добиваетесь? — храбрясь, спросила Лида. — Зачем заперли нас?

— Делаю то, что должна, Ваше Величество. Вам же известно, что Вы обвиняетесь в измене? Княжечья семья издала указ, тому, кто вас найдет и передаст им в руки, ждет награда.

— Так все ради денег? — вспылила Марина, и после выкрика у нее случился короткий приступ кашля. — Как… кхе… как низко!

— Ребенку, находящемуся под защитой родительских крыльев никогда не понять, как тяжело жить в этом мире. — Цитронийка нисколько не стыдилась своих мыслей. — Деньги, дитя, это то самое, что может возвысить тебя над остальными. Благодаря чему ты ни в чем не будешь нуждаться. Так что, барышни, будьте хорошими детьми и посидите смирно, пока стражники не придут. Я за ними уже послала.

Лида решила, что тратить время на разговоры было бессмысленно. Она еще несколько раз дернула на себя запертую дверь, но та почти не шелохнулась.

«Нужно найти другой выход!»

Схватив Марину за руку, Лида потянула подругу за собой, игнорируя слова хозяйки о том, что бежать им было некуда.

— Лида, что делать?.. — Марина с трудом подбирала руками длинный подол, стараясь не запнуться об него, пока они поднимались вверх по лестнице. — Кажется, входная дверь действительно единственный способ выбраться отсюда.

Лида нервно кусала изнутри щеку, пытаясь придумать план их побега. Попадаться в лапы стражников ей совершенно не хотелось. Пусть так она, вероятнее всего, и встретилась бы с Зефиром, но покровитель такой глупости с ее стороны не оценит. Уж она-то это прекрасно знала.