— Нет.

— И на то были причины.

— Конечно. Как я уже сказал, парфийцы…

— Или же Вы, будучи покровителем королевы Лидии, предполагали, что рано или поздно ее поведение, присущее лишь людям, отсутствие знаний о нашем мире, а так же юный возраст дадут о себе знать в самый неподходящий момент?

Зефир ощутил прилив возмущения и злости. Он был готов вцепиться пальцами в прутья решетки, сжать их со всей силы и, если бы этих сил хватило, разжать отделявшую его от княгини преграду и хорошенько встряхнуть женщину, желая выбить из нее подобные мысли.

Он отказывался верить в услышанную ересь. По-другому не выразиться.

— К чему Вы клоните? — спросил Зефир, нахмурив брови.

— К тому, что королева Лидия слишком юна и сумбурна, чтобы сидеть на троне великого Марципана. Всем известно насколько королева Лидия не сдержана в своих эмоциях.

— И что с того?

— Она ничего не знает о Птифуре, о нашей истории и наших многочисленных традициях. И тем не менее такая, как она, смогла выиграть турнир.

Зефир молчал, в немом укоре смотря на княгиню. Он боялся задавать вопросы, ведь понял, что каждое его слово будет обращено против него. И против Лиды.

— Скажите, думаете ли Вы, что ее победа на турнире действительно была получена в честном соперничестве с другими претендентами?

— Ч-что?..

Зефир вглядывался в спокойное лицо княгини. Она говорила тихо, и Зефир решил, что ослышался. В чем она обвиняла Лиду? В подтасовке результатов? В обмане всех жителей Птифура?

— И сколько бы я об этом не думала, — продолжала Юдзу, ни на секунду не позволяя себе отвести взгляд от своего пленника, — никак не могла избавиться от навязчивой мысли. Согласитесь, странно ведь, что королева Лидия, Лидия Воздушная, прибывшая в Марципан на свою инаугурацию была последней, кто видел принца Безе до его исчезновения.

«И в этом хочет ее обвинить», — осознал Зефир, чувствуя расползающийся внутри него холод.

— Разумеется без доказательств мои слова лишь пустая болтовня, но ведь мы с Вами ведем обычную беседу, господин покровитель, — растягивая последние слова, княгиня впервые за весь разговор улыбнулась, обнажая ряд белоснежных, ровных зубов. — И раз эта беседа ни к чему не ведет, то я продолжу свою мысль, словно говорю сама с собой. Итак…

Зефир слушал ее рассуждения, из последних сил сдерживая порыв высказать княгине все, что он думал об ее монологе. Она не только обвинила Лиду в похищении принца Безе, в хитростях, благодаря которым ей удалось выиграть турнир, но так же в том, что вместе с царем Кизилом его подопечная отравила множество птифурцев на балу-маскараде. Не пощадила даже детей.

— У Вас богатая фантазия, княгиня, — сказал Зефир, покачав головой. — Никто в нее не поверит.

— Никто? — переспросила Юдзу, довольно склонив голову в бок.

Сейчас вся спесь с нее слетела и перед Зефиром предстала молодая женщина, заочно уверенная в победе своей удачно поданной интриги.

— А кто должен в нее поверить? Цитронийцы, которые по своей природе верны лишь логическому мышлению, а не чувствам? Или же иргийцы, к чьим словам никто и никогда не прислушивается? А может быть марципанцы, недовольные тем, что трон королевы Ваниль занял человек? Или же макадамийцы, вечные соратники всех и вся? Конечно же есть еще парфийцы, но… Чью сторону выберут они нам с Вами хорошо известно. Фантазия мои слова или нет — не столь важно, главное то, как подать эти слова.

— А Вы уж постараетесь подать их так, как выгоднее всего Вам, — пробормотал Зефир, сжимая и разжимая пальцы на руках. — Но чего Вы добиваетесь? Хотите раздора в землях Птифура? Мы никогда не воевали друг с другом и никогда не станем…

— Вот именно, — оборвала его на полуслове Юдзу, ее взгляд стал суровее. — Никакого прогресса. Нам не к чему стремиться. Одни вечно поют и танцуют, другие едят и пьют. И так из поколения в поколение, из век в век. Я не хочу вечно прозябать на балах и пиршествах, не хочу сидеть на троне и быть красивой статуэткой в глазах подданных. Мы должны двигаться вперед, развиваться, как веками это делали в другом мире люди. Они уже давно прошли весь этот путь и наслаждаются технологиями, о которых мы даже мечтать не смеем, потому что их появление приведет Птифур в Хаос! А мы все стоим и стоим на месте!.. Мне надоело смотреть на мой мир и не видеть его будущего… Никакого.

— И Вы решили, что обвинив Лиду в произошедшем сможете сдвинуть развитие Птифура с мертвой точки? Путем войны?

— Любая война в человеческом мире вела к прогрессу, этого у людей не отнять.

— Любая война приносила горе и разоренные земли, — сказал Зефир.

Княгиня рвано пожала плечами, подобное ее не волновало.

— До такого не дойдет, — заявила она. — Нет такого оружия, но на ошибках людей мы будем учиться. Я не позволю создавать вещи, способные причинить Птифуру вред. Лишь те технологии, благодаря которым наша жизнь станет лучше — вот создание чего важно для меня.

— В человеческом мире с развитием общества пропала надобность в королях, — подметил Зефир. — Вы готовы лишиться своего трона?

Юдзу улыбнулась и повторила только что сказанные слова:

— На ошибках людей мы будем учиться.

Она вернула себе самообладание, надела на лицо маску холодной княгини.

— Как Вам должно быть известно, мы не сможем держать Вас здесь дольше суток, не получив на это согласие остальных правителей. Но так же Вы должны понимать, что мнения царя Кизила и королевы Лидии никто спрашивать не будет. Цитрон в моем лице и в лице моего мужа обвиняет Вас и Вашу королеву в измене, на Вашу сторону, безусловно, встанут королева Киндаль и ее муж, а вот герцог Джелато, напротив, с удовольствием поддержит меня и мужа.

— Сутки уже начались, Вы не успеете… — хотел было возразить Зефир, но заметив блеск в глазах женщины понял, что ошибся в своих предположениях.

Юдзу тут де подтвердила его догадку.

— Как только я узнала, что делегация из Макадамии прибудет в Цедру вместе с Вами, тут же направила гонцов во все земли, чтобы уведомить правителей о грядущем суде над королевой Лидией и ее верном покровителе. Так что время на моей стороне.

Зефир выдохнул, облизнув пересохшие губы.

Неужели это и вправду происходило?

— Вы знаете, что мы не причастны к отравлению на балу, — сказал Зефир и по взгляду Юдзу понял, что в этом она не обвиняла ни его, ни Лиду. — И я хочу знать, не причастны ли к этому Вы?

— Как смеешь ты, — указав на его положение, произнесла княгиня, — обвинять меня в подобном малодушии? Я ученая и создавать отравы — не моя стезя. Разумеется мои подозрения в первую очередь ложатся на иргийцев. Но я не отрицаю возможного участия в этом инциденте и парфийцев.

— Хотите стоять плечом к плечу с врагами? Вы поможете герцогу избавиться от Лиды, и он тут же захочет занять трон Марципана.

— И будет он сидеть в Баттенберге, оставив холодное и чуждое всем нам герцогство без присмотра. Джелато истинный парфиец — никому не доверяет. Впрочем, лишена подобного качества и я. Но что будет после того, как он займет новый трон?

Княгиня чуть наклонилась и зашептала, словно боясь, что ее услышит кто-то кроме Зефира.

— Недовольства. Вот что вспыхнет в землях Птифура. Макадамия не примет такого исхода, но что королева Киндаль сможет сделать? Где ее брат? Где королева Ваниль? Они оставили своих подданных. А что насчет принца Безе? Похищенный наследник трона или же сбежавший от своих обязанностей трус? Любую историю по ходу развития событий можно будет переписать под новые обстоятельства. Каков исход у царя Кизила в данной ситуации? Его лишат трона, ведь он опозорил честь царской семьи. И вот незадача, других наследников у Ирги нет. Придется менять династию, и не одну, а несколько и вот оно — развитие. Перемены, которых нам так не хватает для прогресса. Новые правители, новые лица, новые идеи. Ничто не создается из ничего, всегда должна быть основа. И основой для будущего Птифура станет отречение от старых правил. Все со временем забудется, а без тянущего назад прошлого нам останется двигаться лишь вперед.