Мужчина рассказал, как Стелла отвергла предложения о помощи. Ирина была потрясена, и её сердце сжалось от боли за Тимофея и его братьев. Они через многое прошли, и хотя дядя Марат и тётя Вика помогали, сыщик ненавидел то, что, по его мнению, город отвергал его семью.

– Я не могу представить, что это значит.

– Я тоже не могу. По правде говоря, до меня ещё не дошло. Прости, если я не очень хорошая компания. Думал, что ужин будет весёлым. А вместо этого не могу найти место и так погружён в свои мысли, что могу оказаться на другой планете.

Ирина взяла его руку и сжала.

– Во-первых, я думаю, что это прекрасное место для ужина, и не могу представить себя с кем-то, кроме тебя. А во-вторых, эта новость о твоей маме – просто бомба. Если бы ты смирился с этим, я бы сказала, что ты всё отрицаешь.

– А, преимущества терапии, – сказал сыщик с улыбкой и соответствующим шутливым тоном.

Ирина была рада, что он умеет дразнить. Тимофей отодвинул еду и пересел ближе. Женщина прислонилась к нему, обхватив руками талию. Они сидели молча, и ей было легче молчать с ним, чем когда-либо с Кириллом

– Мне очень жаль, – наконец сказала Ирина. – За то, что сделала Стелла.

– Спасибо. Это нужно пережить.

Ей хотелось сказать что-то ещё, чтобы он почувствовал себя лучше или хотя бы смирился с тем, что узнал, но с этим ему придётся разбираться самому. Если он хотел говорить, она слушала. А если нет, просто будет рядом.

***

Ирина не испытывала особого страха перед ежемесячными воскресными ужинами с отцом, но поскольку это был первый их разговор с тех пор, как тот узнал о её разводе, она ожидала, что беседа будет более трудной, чем обычно. Когда же он предложил вместо вина выпить коньяка, дочь поняла, что отец снова попытается убедить её вернуться к браку и вести ту жизнь, которую он считает для неё лучшей.

Этот ресторан, без сомнения, одно из самых шикарных мест в округе, был одним из её любимых. Она с родителями ходили туда на её шестнадцатилетие и на выпускной ужин. Мать с отцом проводили там почти каждую годовщину свадьбы, и именно туда глава семьи Барковых водил их с Кириллом, чтобы отпраздновать помолвку.

Прошли годы с тех пор, как она туда возвращалась. Если отец надеялся напомнить ей о более счастливых временах, то он не понимал, что она не хочет возвращаться к прошлому. У неё было слишком много поводов для радости.

Тимофей предложил похитить её и привезти на ужин к Ребровым. Но как бы ни заманчиво звучало это предложение, Ирине требовалось встретиться с отцом. Она была одета и готова, когда он заехал за ней в пять часов – никто не заставлял Баркова ждать. Ей удалось отделаться любезностями, но как только они выехали на главную дорогу, спросила:

– Ты хочешь поговорить об этом сейчас или за ужином?

– О чём поговорить?

Ирина сдержала возмущённый вздох.

– Хорошо, поговорим об этом за ужином, – она включила радио и позволила фортепианному концерту Моцарта заполнить тишину до конца поездки.

В ресторане их сразу же усадили за столик у окна с прекрасным видом на закат, который она не успела оценить. В воскресенье вечером в заведении оказалось немноголюдно, и Ирина была рада, что у них не окажется зрителей для того, что наверняка превратится в жаркий разговор. Её отец заказал коньяк, когда им принесли меню. Ирина подумала о бокале белого вина, но потом решила, что не хочет, чтобы что-то мешало её мыслям. Для разговора с отцом ей не нужна была жидкая храбрость.

Когда официант вернулся с напитком для отца, они заказали ужин и ничего не сказали. Ирина почти пожалела, что не попросила вино. Решила, что лучший способ сделать это – прыгнуть в глубину. Вброд не получится.

– Тимофей сказал тебе, что мой развод с Кириллом окончательный?

Отец отпил глоток, прежде чем ответить.

– Сказал. Возникает вопрос: почему ты этого не сделала? Почему я узнал об этом от него?

Ирина услышала презрение в том, как отец сказал «он». Некоторые вещи никогда не меняются.

– Это случилось через неделю после того, как сгорела моя квартира, и это было не так важно, как приведение в порядок остальной части моей жизни. Зная твою реакцию, я не спешила сообщать тебе эту новость.

– Уверена, что это единственная причина?

– А какая ещё может быть?

– Может, ты жалеешь?

Ирина гордилась собой, что не рассмеялась вслух.

– Ты думаешь, я не сказала тебе, потому что передумала, и развод состоялся раньше, чем успела его остановить? – её голос обострился, и она оглядела зал, чтобы убедиться, что никто не заметил. Сбавив тон, продолжила. – Позволь мне быть предельно ясной. Я ни на минуту не сомневалась в том, что мне пора расстаться с браком. Если бы могла ускорить этот процесс, так бы и сделала.

– Ты можешь быть очень упрямой женщиной, Ирина.

– А я-то надеялась, что ты увидишь мне решительность.

– О, ты решительна, но это не значит, что права. Ты уходишь от хорошего. Ваш брак с Кириллом дал стабильность и безопасность.

– Для этого мне не нужен брак. Моя работа покрывает расходы на жизнь, – она не собиралась рассказывать отцу о своих планах относительно новой студии. У него возникнет масса вопросов и опасений, и она не собиралась давать ему возможность высказать сомнения. В её жизни больше не было места для людей, которые её не поддерживают.

– Поверь, Кирилл был не так хорош со мной и для меня, как тебе хотелось бы верить.

Отец нахмурился.

– Он тебя бил? Если он хоть пальцем тебя тронул...

– Нет, папа. Если бы он это сделал, всё закончилось бы гораздо раньше, уверяю. Но есть и другие способы причинить человеку боль.

Барков бросил на дочь взгляд, которого она не поняла, но ей нужно было выговориться.

– Вы оба любите принимать за меня решения и думаете, что знаете, как будет лучше. В твоём случае это происходило от любви и беспокойства. В случае с Кириллом это было связано с контролем и с тем, что он хотел, чтобы я была предсказуемой. И я признаю, что был долгий период, когда была счастлива отключить свои потребности и притворяться, что всё хорошо. Но это не то, что мне нужно или чего хочу. Могу позаботиться о себе сама, независимо от того, хочешь ты в это верить или нет.

– Я хотел, чтобы ты был в безопасности и чтобы о тебе заботились.

– Понимаю, папа, и знаю, почему ты считаешь, что Кирилл – правильный выбор, но в браке есть нечто большее, чем безопасность, и чувствовать себя в безопасности можно не только при наличии мужа с работой. Моя работа и мои друзья – та жизнь, которую я смогла вести после ухода Кирилла, – дали мне всё это и даже больше, потому что это больше того, чего я хочу.

– Родители не могут отключить беспокойство, которое у них появляется сразу после известия, что они таковыми станут, – философски заметил отец.

Ирина услышала волнение в его голосе. Она потянулась через стол, чтобы быстро сжать его руку, а затем отстранилась. Это была та ласка, которую Барков мог принять на публике.

– Ты не можешь защитить меня от всего. Я уже взрослая.

– Я даже не мог защитить тебя, когда ты была ребёнком, – отец выглядел так, словно сказал что-то, чего не хотел. Это было удивительно.

И его слова не имели смысла. Может быть, он и не был таким заботливым, как её мать, всегда проводил долгие часы в офисе и приносил работу домой, но по-своему он всегда находился рядом. Разве не так?

– О чём ты говоришь?

Прежде чем отец успел ответить, подошёл официант с закусками. Барков допил свой бокал и попросил ещё один. Он попробовал суп, и дочь уже собиралась задать свой вопрос, когда он сказал:

– Ты помнишь, почему начала танцевать?

– Да, я сломала лодыжку, и после того как сняли гипс, доктор решил, что это хороший способ набраться сил.

– Ты помнишь, как сломала лодыжку?

– Я споткнулась и упала с лестницы.

– Не совсем так, – сказал отец.

Ирина не помнила многих деталей того дня, всегда полагая, что травма повлияла на её память. В основном это были вспышки и образы первых дней, когда она пыталась смириться с гипсом. Мама устроила для неё спальню в гостиной, так что ей не пришлось подниматься наверх. Ирине нравилось, как весело и необычно это было.