Когда Ирина услышала эти слова – «тогда разводись» – в её сознании что-то произошло. Долгие годы отец говорил ей, что ей нужно помогать и поддерживать, как её матери. А поскольку Кирилл появился в её жизни, когда она толком не могла понять, чем хочет заниматься, и искала работу, лишившись главной мечты в своей жизни – танцев, ложь только усугубилась. Было легко позволить ему заботиться обо всём – от счетов за коммуналку до выбора места жительства.

Ирина привыкла делать то, что он говорит, встречаться с людьми, которые ему нравятся, и, как показало платье, носить ту одежду, которую предпочитает муж. Она была в этом браке ради других людей, а не ради себя.

Сидя с Женей, Ирина не видела причин оставаться с Кириллом. Её работа в спортзале приносила более чем достаточный доход, чтобы жить самостоятельно, а поскольку муж считал это её маленьким хобби, он никогда не знал, сколько она зарабатывает. Ирина вкладывала свои доходы в сбережения, которые за последние несколько лет значительно выросли. Она не нуждалась в муже материально и не хотела его ни эмоционально, ни физически. Осознание того, что осталась с ним, чтобы не расстраивать отца, делало ситуацию ещё более невыносимой.

«И что теперь?» – спросила Ирина. Принять решение о расторжении брака – это одно. Знать, что делать дальше, – совсем другое. Женя нашла блокнот, и они вместе составили список того, что нужно сделать Ирине. Это было самое простое. Прошло ещё несколько недель, прежде чем Ирина согласилась посмотреть квартиры и отвезти коробки с вещами на хранение к Жене. Через несколько недель она нашла жилье и набралась смелости сказать Кириллу, что уходит от него. Это не заняло много времени, как только начала действовать.

Она подозревала, что муж всё время соглашался и подписывал документы, потому что не ожидал, что жена пойдёт до конца. Не было ничего, с чем можно было бы не согласиться, из-за чего можно было бы поссориться. Не было детей, которых можно было бы обидеть. Ирина позволила Кириллу забрать квартиру, в которой они жили, потому что она ей никогда не нравилась. «Это идеальный вариант, пока мы не заведём семью. Потом мы купим дом, а эту квартиру будем сдавать в аренду», – его планы, всегда его. Она больше никогда и никому не позволит так поступать с ней. Настало время для собственных планов, какими бы они ни были.

Развод окончательно оформили через неделю после пожара. Ирина была слишком расстроена этим потрясением, чтобы праздновать, и ещё не сказала отцу. Тётя Вика обеспечила её жильём, но без Жени Ирина каждый день ходила бы в одном и том же наряде. Подруга давала ей одежду из магазина, а потом следила за тем, чтобы дни Ирины имели структуру и цель, а не были заполнены просмотром сериалов, прячась на диване от окружающего мира. Что Ирина и хотела делать.

Но если Женя в ту первую неделю настроила её на позитивный лад, то работа поддерживала Ирину. У неё были клиенты, которым она была нужна; ученики, которые записывались на занятия, не говоря уже о Кате, ученице, которую она обучала частным образом и которая была талантливее почти всех танцоров, которых Ирина когда-либо встречала. Каждый день работа давала ей повод для радости.

В конце концов, она скажет отцу, что развод окончательный. Когда у неё будет новая квартира. После того, как Тимофей уедет.

Опять.

– Цыплёнок», – сказала она себе.

– Правда? А я думал, что она пахнет пирожными.

Ирина завизжала и подпрыгнула, книга упала на пол. Она была так погружена в свои мысли, что не услышала, как подъехал внедорожник Тимофея и как открылась дверь. Джина подошла к ней, положила пережните лапы на ногу, и что это было – утешение или царапины – она не знала. Да и не важно. Погладив собаку, Ирина нашла себе занятие и помогла сердцу перестать колотиться. Она поняла, как привлекательно иметь домашнее животное.

Тимофей подошёл и сел на край дивана.

– Прости. Наверное, сегодня был мой день, чтобы подкрасться к тебе, - сказал он.

– Значит, завтра моя очередь?

– Возможно. Если тебе станет легче, то Андрей Строгов вчера меня до смерти напугал.

Ирина рассмеялась, взяла книгу, нашла место, где читала, и вставила закладку.

– Где ты его видел?

– Он заходил на станцию. С мороженым, – сказал сыщик.

– Мороженое у него просто божественное, – Ирина подогнула ноги под себя, чтобы дать ему больше места. А себе – немного расстояния? – Он делает двойной шоколадный брауни, который стоит целой кучи калорий.

– Мы снова вернулись к пирожным.

– Что бы ни происходило, шоколад никогда не подведёт.

Наступила пауза, прежде чем Тимофей сказал:

– Да, прости ещё раз.

– Это был не намёк на тебя.

– Почему бы и нет? Знаю, что ты не хотела, чтобы я уходил. Ты была готова отложить поступление в училище и потратить год на то, чтобы разобраться совсем. Ты хотела бороться за нас.

– И ты не позволил бы мне выбирать между моей мечтой и тобой, – Ирина перебирала шармы на своём браслете, автоматически находя двойные сердечки.

– Да, я была в ярости из-за того, что ты не остался со мной, чтобы найти решение. Но никогда не думала, что ты меня подведёшь. Я расстроилась из-за того, что ты так легко ушёл, когда я разваливалась на части.

– Это было не так. Вовсе нет.

– Теперь я это знаю. А тогда мне было больно, одиноко и страшно.

Зажужжала духовка, Ирина пошла проверить пирожные. Она воткнула зубочистку, чтобы проверить, готово ли и, получив нужный результат, поставила противень на плиту. Снова установила таймер, чтобы знать, когда пирожные достаточно остынут, чтобы их можно было разрезать, затем втянула носом райский аромат и счастливо вздохнула. Повернувшись, увидела, что Тимофее последовал за ней на кухню.

– Приятно видеть, что они по-прежнему твои любимые.

– Думаю, некоторые вещи не изменились.

– Особенно когда изменилось так много?

Первой реакцией было отмахнуться от его слов, пошутив, но что-то остановило Ирину. Тимофей не был похож на её отца или Кирилла, и даже если его уход был одним из самых тяжёлых моментов в её жизни, он сделал это из любви и надежды на то, что у неё будет то, чего она больше всего хотела. Может быть, именно это и причиняло боль – потерять человека, который верил и принимал, не требуя взамен ничего, кроме любви и принятия. Её глаза наполнились слезами, и через мгновение Тимофей, обойдя стол, заключил Ирину в объятия.

– Прости меня, – его голос зазвенел в груди.

Ирина обняла Тимофея, вдыхая его неповторимый запах, смешанный с чем-то, чему она не могла дать названия.

– Я не хотел тебя расстраивать. У меня был тяжёлый день, и я всё испортил.

– Дело не в тебе и не в том, что ты сказал. Дело во всём, что произошло за последний год, – женщина стояла в объятиях сыщика и впитывала его тепло и силу. Когда в последний раз кто-то обнимал без всяких ожиданий? Она не знала, сколько времени они так простояли, прежде чем Тимофей поцеловал её в макушку. Ирина отстранилась, чтобы посмотреть на него, и в этот момент ей захотелось прижаться к его губам. Не желая, чтобы он удивлялся, она приподнялась на носочки и приблизила своё лицо к его.

Когда их губы встретились, все тревоги улетучились. Остались только ощущения мягкости и вкуса, чувство радости от близости с ним. Знакомое и в то же время новое. Ирина провела языком по его губам, и его руки сжались вокруг неё, когда он приоткрыл рот. Это была та часть «американских горок», которая ей нравилась – захватывающее дух возбуждение.

Все в его объятиях было чудесно. Сила, с которой он прижимался, его явное желание, проявлявшееся в учащённом дыхании и стоне, вырвавшемся, когда она провела руками по его спине. Ирина хотела большего, и немедленно. Её пальцы покалывало от желания, и она жаждала запустить руки под рубашку Тимофея и прикоснуться к нему.

Когда его губы переместились на скулу, а затем обратно к уху, ей хотелось только одного – чтобы он продолжал целовать и никогда не останавливался.