Что было, конечно, плохой идеей, по крайней мере, в такой обстановке. Придя в себя, Ирина убрала руку и направилась к своей машине.

– Мне нужно попасть в спортзал до начала занятий в час дня. Тебе нужно от меня что-нибудь ещё?

Когда сыщик поднял брови, осознала другой смысл в своих словах.

– Я по поводу пожара.

– Нет, но если ты что-то вспомнишь, знаешь, где меня найти.

Он был ближе, чем когда-либо.

– Извини, что не очень помогла.

– Помогла. Знание того, что время было выбрано специально, может быть важным. Я думаю. Это… Если ты не возражаешь…

Ирина не понимала, почему он вдруг стал выглядеть неловко.

– Да?

– Я должен узнать твой номер телефона и дать свой, на случай, если ты что-нибудь придумаешь или если у меня возникнут другие вопросы, – сказал он.

Телефонные номера. Теперь Ирина понимала его нерешительность. Много лет назад Тимофей оставил ей свой номер, потом сменил его, когда уехал, убедившись, что у неё нет возможности связаться с ним. Это был новый мост, если она захочет его построить. Прежде чем успела ответить, сыщик сказал:

– Неважно. Увидимся в доме. Это неважно.

Его быстрая речь говорила больше, чем его слова. Нервозность собеседника помогла ей принять решение. Ирина достала телефон и сказала:

– Нет, это хорошая идея. Если кто-то из нас где-то задержится, сможет сообщить об этом другому. Если бы я сегодня задерживалась, то не сумела тебя оповестить.

– Кстати говоря, – сказал Тимофей, занося свой номер в её контакты, – сегодня я задержусь. Дядя Марат договорился, что добровольцы приедут на станцию, чтобы встретиться со мной, рассказать о том, что знают, и о том, что я узнал о пожарах. Не знаю, сколько это продлится.

– Тогда увидимся в любое время.

Ирина ещё раз обняла Джину, чтобы и поблагодарить собаку за чудесную находку, и удержаться от того, чтобы не обнять Тимофея. Они сели в свои машины, и сыщик помахал рукой, уезжая. Когда Ирина положила руки на руль, солнце осветило браслет, и на глаза навернулись слёзы. Она никогда не думала, что увидит его снова. Как и Тимофея.

Утро для Ирины оказалось долгим. Было утомительно двигаться туда-сюда между чувством внутренней силы и ощущением неустойчивости. Как только ей казалось, что она обрела равновесие, что-то выбивало её из колеи. Сначала пожар, теперь Тимофей. Не прошло и двух дней, а старые реакции всплывали быстрее, чем она могла с ними справиться. Хотела поцеловать его и держаться на расстоянии. Но это было невозможно. Находясь рядом и вспоминая то, что их связывало, Ирина рисковала потерять часть своего сердца. Как же ей удержать вновь обретённую силу под этим натиском эмоций?

***

Заехав в офисное здание с аптекой, чтобы загрузить очередную порцию снимков и отправить в лабораторию улики, собранные на втором участке, Тимофей перекусил. Вернувшись на станцию, Джина задремала у него в ногах после того, как он отдал ей кусок своего бутерброда, а он, закончив есть, уставился на доску происшествий, мысленно добавляя фотографии, сделанные сегодня утром, и безуспешно пытаясь не думать об Ирине и о том, каково это – взять её руку в свою.

– Я не думаю, что они волшебным образом дадут тебе ответы, – Тимофей повернулся и увидел Леонида Алексеевича Юмкина, стоящего у перегородки кабинки с чашкой кофе. Заместитель дяди Марата, был высоким и стройным, его волосы стали совершенно седыми с тех пор, как Тимофей видел его в последний раз. Он был на несколько лет моложе дяди Марата, но выглядел старше. Сыщик помнил его курящим, что, вероятно, и было тому причиной.

– Хотя, если это так, то тебе придётся научить меня этому фокусу, – улыбнулся Леонид Алексеевич.

– Извините, я не волшебник, но иногда замечаю закономерность через некоторое время. Рад вас видеть, Леонид Алексеевич.

– Называй меня просто по имени, а иначе мне тебя придётся величать Тимофеем Андреевичем.

Сыщик невольно вздрогнул. Собственное отчество заставило его вспомнить об отце, а это воспоминание было ему совершенно не нужно.

– Хорошо, договорились. Тогда, может быть, лучше дядя Лёня? Согласны?

– Ладно. Только на «ты».

– Хорошо.

Юмкин раскатисто рассмеялся.

– Ну, Тимофей, что нашёл интересного, рассказывай.

Сыщик ввёл гостя в курс дела, что они с Джиной выяснили о пожарах.

– Я жду ответа из своей лаборатории о том, какой катализатор был использован, но, скорее всего, это бытовой продукт, и он ничем не может быть мне.

«Вернулся в Лазурск меньше чем через два дня, а уже не справился», – недовольно подумал Тимофей.

– Должен сказать, я рад, что эти пожары произошли после того, как вышел на пенсию. Иначе наблюдал бы за этим со стороны, а мне очень хочется докопаться до сути произошедшего, – сказал Леонид Алексеевич.

Тимофей забыл, что Юмкин много лет проработал в налоговой инспекции, и последние лет пять был членом добровольной пожарной дружины. После выхода на пенсию занял должность заместителя дяди Марата.

– Интересно, влияет ли на это время года? – задумчиво проговорил Тимофей.

– Каким образом?

– У поджигателей есть спусковой крючок. Человек, место, причина, чтобы устроить хаос. Допустим, вы наш поджигатель. Возможно, захотите устроить пожар в начале апреля, чтобы избежать предстоящей работы. Время года, месяц могут иметь значение.

– Когда может быть так же важно, как и где? – спросил Леонид Алексеевич.

– Именно так, – сказал Тимофей. – Я должен учитывать это в процессе работы.

– Дай мне знать, если захочешь что-то обсудить или попросить помощи. Я буду за своим столом до сегодняшней встречи.

Тимофей постарался не скривиться. Собрание добровольцев или, как их с недавнего времени стало модно называть, волонтёров. Ещё больше неудобных обсуждений. Больше людей, наблюдающих за тем, как он барахтается, не находя ответов. Он не мог ждать.

После нескольких часов телефонных разговоров с людьми, пострадавшими от пожара, включая назначение встречи с Петром Барковым, и небольшого перерыва, чтобы получить последние фотографии, Тимофей был прерван делопроизводителем (хотя все её тут считали секретаршей) Фаиной, разговаривавшей по телефону, когда она вошла в комнату.

– Да, Ольга Марковна, я сейчас говорю заместителю шефа Юмкину. Не выходите из дома, отодвиньте машину от подъездной дорожки и держите детей при себе. Они быстро приедут с насосом, – Фаина закончила разговор и передала бумажку с адресом Тимофею. – Похоже на пожар на кухне. У неё нет огнетушителя. Она пыталась сбить пламя полотенцем для посуды. Оно тоже загорелось. Потом открыла окно, чтобы выпустить дым.

– Господи, – выдохнул Юмкин, в его голосе слышалось разочарование. – Она всё делала неправильно. Газовая или электрическая плита?

– Электрическая, – сказала Фаина.

Тимофей был поражён. Он бы и не подумал спросить.

– Есть за что благодарить, – сказал Леонид Алексеевич. – Ладно, поехали. Снаряжение в грузовике. Я знаю, где она живёт.

Сердце колотилось в груди сыщика. Последний раз, когда Тимофей ездил на пожар, он служил в армии, в одной из горячих точек. И хотя сегодня возгорание было небольшим, без жертв, его тело реагировало так, словно взорвалась бомба.

– Фаина, присмотрите за собакой?

– Конечно.

– Спасибо.

Сыщик последовал за Юмкиным в гараж и схватил пальто, которое тот передал. У Тимофея свело желудок, и он вспотел, как только тяжёлая брезентовая куртка опустилась на плечи. «Возьми себя в руки!» – потребовал от себя мысленно. Со времени первого пожара он не был так напряжён. Он сел в машину и попытался сосредоточиться на своих мыслях. Пока ехали, зелёные лужайки и старые деревья напоминали Тимофею, что он находится не в центральной Африке, здесь не стреляют, повстанцы не пытаются сжечь мирных жителей.

Юмкин поддерживал постоянный разговор о новом двигателе машины, на которой они ехали, рассказывая о его возможностях так, как другие хвастаются спортивными достижениями ребёнка. Тимофей слушал его вполуха, пытаясь взять дыхание под контроль. Соглашаясь подменить дядю Марата, он знал, что будет участвовать в любом пожаре, который произойдёт. К сожалению, знание не отменяло ужаса, который сыщик испытывал.