Тимофей не знал, что ответить.

– Я ценю твоё предложение, но не уверен, что могу что-то предложить.

– Чем бы ты занимался сейчас, если бы был не один, а с коллегами?

Тимофей обдумал вопрос. В фирме он работал с командой, и никто не взваливал на себя бремя раскрытия дела в одиночку. Здесь же, по его мнению, у него не оставалось выбора. Он был единственным, кого готовили как следователя, и взял на себя миссию сделать это для дяди Марата и доказать всем свою правоту. Разве это было лишним?

– Мы изучаем финансовые дела владельцев, беседуем со свидетелями и всеми, кто пострадал. Потом собираем информацию воедино, ищем связи. Мне также не пришлось бы бороться с новыми пожарами. Я бы следил за толпой.

Равиль обдумал это, а потом сказал:

– Я мог бы сделать несколько звонков для тебя или просмотреть новые фотографии, если хочешь. Конечно, я не эксперт, но кто знает? Может, мне повезёт.

Тимофей привалился спиной к внедорожнику. Он надеялся, что выглядит так, будто расслабился, а не как ошарашенный. Ему и в голову не приходило просить о помощи.

– Это было бы здорово. Не мог бы ты также позвонить нескольким добровольцам из этого и других городов? Может, кто-то что-то видел, но не понял.

– Конечно.

– Я могу дать список пострадавших. Возможно, ты с коллегами увидишь связь, которую я упустил.

– Мы можем это сделать. Всё, что угодно, лишь бы поймать этого парня.

– Спасибо, – у Тимофея не было новых ответов, но у него появилась поддержка. Хорошее начало.

Равиль повернулся, чтобы идти к своей машине, но потом остановился.

– Тимофей?

– Да?

– Я рад, что ты вернулся. То, что ты здесь, очень помогло мне.

«Я не вернулся», – протестовал подросток внутри него. И сыщик не знал, может ли кому-то помочь. Но эти мысли уже не звучали так искренне, как раньше.

После очередной поездки за фотографиями – в здании с аптекой уже запомнили его имя – Тимофей сел в свой внедорожник и сказал Джине:

– Давай перекусим, девочка, прежде чем проанализируем всю эту информацию в депо.

Собака закивала в знак согласия.

Он остановился, чтобы заправиться у колонки перед магазином «Треугольник», и понял, как мало ездил по маленькому городку, что ему впервые понадобился бензин с тех пор, как приехал. И это хорошо, поскольку мест, где можно было бы заправиться, здесь не так уж много. «Треугольником» магазин назвали за расположение на пересечении главной дороги, которая вела в Лазурск с шоссе, и другой диагональной улицы. Туристы здесь останавливались, чтобы заправиться и купить сувениры, но местные жители знали, что тут продают отличные бутерброды, и это было единственное место, где можно купить соленья домашнего изготовления. Ими занималась Лариса Рыбникова. Вместе с мужем Антоном она владела «Треугольником», и они оба были добры к Тимофею и его братьям, добавляя чипсы и салаты к простым заказам.

Сыщик зашёл внутрь и огляделся, заметив небольшие изменения, например, стенд с подарочными картами и другой, где хранились зарядные устройства для телефонов и портативные аккумуляторы. И хотя теперь в дополнение к сигаретам здесь продавали и «испарители», ещё стояла большая витрина с конфетами с фруктовым сиропом в забавных формах. Ему никогда не нравилось это слишком приторное лакомство, но посторонние покупали их, как сумасшедшие. Тимофей направился к кассе, чтобы сделать заказ, но остановился, услышав разговор на знакомую тему.

– Сегодня утром я проезжал мимо того, что осталось от сгоревшего офисного здания. Ну и бардак. Почти ничего не осталось.

– Никто не пострадал, и стоматологический кабинет уцелел. Это важно, – сыщик узнал голос Ларисы.

– Я слышала, им пришлось вызывать пожарных из двух других городов. И это после того, как дядя Марат вызвал Тимофея Соболева. Самый большой пожар, – голос женщины показался ему знакомым, но он не мог определить его. Зато он точно узнал тон. Презрение.

– Вызов других подразделений не имеет никакого отношения к Тимофею. Дело в масштабах пожаров, – сказала Лариса.

– Я не могу поверить, что у нас возникла эта проблема с пожарами. Раньше ничего подобного не случалось. Как думаешь, они поймают виновного?

Женщина сказала «они», но Тимофей знал, что она имеет в виду его.

– Дядя Марат не стал бы просить Тимофея приехать, если бы не думал, что он сможет помочь.

– От него мало толку.

Тимофей ненавидел эту правду.

– Виктория Реброва была здесь на днях и сказала, что Тимофей потрясающе справляется со своей работой. Если кто и может выяснить, кто за этим стоит, так это он, – сказала Лариса.

– Она всегда была так неравнодушна к нему. Ко всем Соболевым. Все знают, что без Ребровых эти мальчики попали бы в службу опеки ещё до смерти матери. Дядя Марат и Вика взяли на себя столько ответственности.

Ответственность означала расходы. В животе Тимофея завязался узел. Лишь спустя годы после отъезда он задумался, как дяде Марату и тёте Вике удавалось заботиться о трёх дополнительных (притом совершенно им чужих в плане родства!) детях на зарплату главы семейства и подработку его жены в качестве преподавателя фортепиано. Он был им должен. Он не мог – права не имел! – подвести Ребровых.

– Тимофей вырос замечательным. Как и Николай с Никитой, – заметила Лариса.

– Ой, да ладно! Николай, может, и большая рок-звезда, но мы-то знаем, что они все подсели на всякие там запрещённые вещества.

– Не стоит обобщать, – сухо сказала Лариса.

Тимофей ценил то, что она встала на их защиту, но другая женщина придерживалась более распространённого мнения.

– Я слышала, его снова видели с Ириной Барковой. Уверена, её отец не в восторге. Некоторые вещи никогда не меняются.

«Нет, – подумал Тимофей. – Не меняются».

Он повернулся, чтобы уйти, и был уже почти у двери, когда Лариса заметила его.

– Тимофей, здравствуй! Мы как раз говорили о тебе и о том, какую большую работу ты делаешь для Лазурска, чтобы помочь остановить эти пожары. Что я могу тебе предложить? Ты еще любишь ростбиф?

Она должна была знать, что он слышал этот разговор. Все те насмешки и предположения, высказанные незнакомой женщиной, которую не мог видеть.

– Нет, ничего. Спасибо, – сыщик повернулся и направился к выходу.

Лариса окликнула его:

– Ты уверен?

– Да. Просто зашёл поздороваться, но я знаю, что ты занята, и мне пора возвращаться к работе, – он бросил пакет с чипсами, который держал в руках, на витрину у двери и поспешил к своему внедорожнику. Сел на водительское сиденье и несколько раз стукнул головой о подголовник. Джина протяжно взвизгнула, как бы спрашивая, где обед. Тимофей повернулся к ней.

– Извини, девочка. Мы поедим в другом месте.

Когда Тимофей вставлял ключи в замок зажигания, его напугал стук в окно машины. Там стояла Лариса с обеспокоенным выражением лица. Он опустил окно, и она сказала:

– Тимофей, не обращай внимания на Алису. У неё никогда не было доброго слова ни для кого, даже для собственных детей. Зачем она работала в школе все эти годы – ума не приложу.

Теперь вспомнил тот голос. Алиса Бросова, секретарь заместителя директора, была той, с кем он слишком часто встречался в течение последних лет обучения в школе. Он не мог припомнить, чтобы она улыбалась.

– Вот, – сказала Лариса, протягивая ему через окно пакет. – Конечно, это не свежее блюдо, но ты не уйдёшь без обеда, если я смогу помочь.

Тимофей заглянул в пакет и увидел заранее завёрнутый сэндвич, почувствовал запах чеснока от маринованных огурцов и пакет чипсов, который держал в руках.

– Спасибо. Вам не стоило…

– Конечно, не нужно было, но это не значит, что я не хотела. И, как я уже сказала, это за счёт заведения. Хорошего дня.

Сыщик улыбнулся и уехал. Он оценил её щедрость, но слова Алисы и её отношение остались с ним. Она сказала, что некоторые вещи никогда не меняются. Это была правда, и он позволил себе забыть об этом. Изменения, произошедшие с несколькими людьми, убаюкали его ложным чувством согласия. Ему следовало бы знать лучше. У людей в этом городе долгая память на старые ошибки.