Катя запрыгала вокруг, издавая радостные крики, а затем с юношеским восторгом обняла Ирину. Та обняла её в ответ. Она была взволнована не меньше девочки, хотя и по другой причине.

– Не за что. Но веди себя ответственно. Не приглашай друзей.

– Обещаю.

Выходя из студии, Ирина оглянулась на юную танцовщицу, которая делала разминку. Оказавшись в своём кабинете, задумалась о том, какими сумасшедшими были последние полчаса. В одну минуту она жалела себя и жалела о том, что не может сделать, а вскоре узнала, что её работа как преподавателя изменила жизнь к лучшему. Это был бесценный дар.

И не могла перестать думать об идее Кати. Если она всё тщательно спланирует, то сможет нанять других терапевтов и преподавателей танцев. В последние несколько месяцев ей приходилось направлять клиентов в другие места, потому что в расписании не было места. Возможно, она недостаточно сильна, чтобы танцевать, но есть и другие способы изменить жизнь к лучшему.

«Ты намного сильнее, чем думаешь, моя милая», – Ирина оглядела офис, ожидая увидеть маму. Она услышала голос так отчётливо, что не удивилась бы, увидев её рядом.

Слёзы наполнили глаза Ирины, когда подумала о маме. Сколько раз, когда она была подавлена, та напоминала о её страсти и преданности делу? Было бесчисленное множество поездок домой с уроков, где Ирина почти всё время плакала, уверенная, что недостаточно хороша. Дина давала ей выплакаться, а потом задавала вопросы, чтобы помочь дочери понять, что она может извлечь из ситуации, будь то фактическая ошибка или критическое отношение к себе. Единственным человеком, который смог вывести Ирину из задумчивости, был Тимофей. Жаль, что, когда их не стало рядом, её отец и Кирилл заполнили это пространство.

Но она изменила ситуацию.

– Как ты всегда знаешь, что мне нужно? – спросила она однажды маму в преддверии осеннего выпускного концерта. Ирина была на взводе и была уверена, что никогда не поступит в училище.

– О, милая, я не знаю. Сижу здесь, слушаю тебя, и у меня сердце болит за твою борьбу. Вижу, как усердно ты работаешь, как много это для тебя значит.

– Но ты всегда говоришь правильные вещи.

Мать взяла её за руку.

– Я говорю то, что у меня на сердце и во что я верю. Я видела, как ты танцуешь, и, да, как совершала ошибки, но также видела, как ты вставала, пыталась снова и совершенствовалась. Я не могу видеть будущее, но знаю, какая ты сильная.

Она была сильной. Ирина рассмеялась. Как это произошло?

Тимофей отхлебнул из бутылки с водой и уставился на то, что осталось от здания на площади с уцелевшим стоматологическим кабинетом. Он не хотел думать о том, как бы справились пожарные, если бы пламя добралось до кислородных или баллонов с закисью азота. Возникал вопрос: почему поджигатель не устроил пожар именно там? Потому что люди работали? Этот преступник сосредоточился на создании хаоса и уничтожении имущества в Лазурске. Но пожар, устроенный ближе к стоматологическому кабинету, причинил бы гораздо больше вреда.

И ещё один вопрос, который сыщик никак не мог выбросить из головы. Как он собирается оставить Ирину после того, как всё закончится?

Попросить её покинуть его постель было ужасно, но их разговор и её понимание сегодня утром стали бальзамом, в котором он даже не подозревал, что нуждается. Не говоря уже об интимной близости. Закрыв глаза, Тимофей увидел её над собой. Раскрасневшееся от удовольствия лицо, его имя на алых от поцелуев губах.

Это не помогало сосредоточиться. Ему нужно было работать.

На этом пожарище нужно было осмотреть больше пространства, и впервые Джина обнаружила очаг возгорания внутри здания, помимо двух очагов на задней стороне. Как Тимофей и предполагал, поджигатель становился всё более дерзким, меньше беспокоясь о том, что его поймают, и больше желая нанести ущерб. Это был двухэтажный торговый центр с небольшими офисами над основными помещениями внизу. В центре центральный вход, где находились почтовые ящики и лестница.

Пройдя по территории, Тимофей обнаружил, что за зданием есть дополнительная парковка, а в центральный вестибюль можно попасть как спереди, так и сзади. Сыщик мог представить, как поджигатель устроил пожар. Сначала налил снаружи катализатор, потом добавил ещё и поджёг, затем ушёл, чтобы запалить наружные объекты, и покинул здание до того, как огонь стал заметен.

«Вот вам и поиски свидетелей, которые могли видеть преступника», – недовольно подумал Тимофей, понимая, насколько это будет трудно. Через несколько минут он узнал, что поджигатель знал об этом здании ещё кое-что – расположение запорного крана для управления спринклером. Он был закрыт.

Справиться с ним несложно. Как перекрыть воду в доме. Быстрый поворот ручки – и готово. Ни в квартире Ирины, ни в офисе Баркова не имелось спринклерных систем, потому что строения, где они находятся, старше и меньше. Сгоревшее же офисное здание было новее и соответствовало современным пожарным нормам. Но кто-то знал, как обойти систему безопасности, и поэтому все обитатели попали в список подозреваемых.

Самым примечательным в работе над этим объектом было не то, что они с Джиной нашли. А то, сколько раз их прерывали. Когда Тимофей осматривал другие участки, люди останавливались, если видели машину дяди Марата. Через пять дней он занимался той же работой, но горожане подходили поговорить с ним. Джина отвлекалась, и Тимофей поднимал голову, чтобы увидеть одного-двух человек, припарковавшихся у его внедорожника и наблюдающих за его работой. Когда подходил, чтобы спросить, не случилось ли чего, ему отвечали: «Пришёл узнать, как дела» или «Здорово, что вы здесь, чтобы помочь нам выяснить, кто вредит нашему бизнесу», не говоря уже о предложениях еды.

Кто бы мог подумать, что так много людей любят готовить и доставлять мясные рулеты, яблочный пирог и запеканку с лапшой из курицы? Каждый раз, когда он говорил: «В этом нет необходимости», ответ звучал примерно так: «Конечно, в этом нет необходимости, но мы хотим сказать вам спасибо».

Сказать, что Тимофей был удивлён, значит преуменьшить. Это было необычайно приятно, но он не мог не задаться вопросом, где была вся эта помощь, когда она была нужна ему и его братьям много лет назад.

Закончив всё, что мог, он нашёл Джину дремлющей на солнце в нескольких метрах от края участка. Он позавидовал её способности отключаться от всего. Собаки не беспокоились о том, что могут подвести людей, о сложном прошлом или о влюблённости.

Любовь? Откуда взялась эта мысль?

Ладно, он знал, откуда она взялась, но сейчас было не время задумываться о своих отношениях с Ириной или о том, подумает ли она о переезде в его город.

Сыщик сделал ещё несколько снимков, чтобы снова сосредоточиться, и уставился на обгоревшие обломки, желая, чтобы они рассказали ему что-то новое. У него было достаточно снимков, чтобы оклеить обоями внутреннюю часть пожарного депо. Ещё больше улик, чтобы отправить их в лабораторию. И никаких ответов.

Следующий вопрос «Как дела?» застал Тимофея врасплох. Он поднял глаза и увидел Равиля Догмаева, стоящего в нескольких метрах от него. Отлично, как раз то, что ему было нужно. Свидетель его некомпетентности.

– Отлично. Заканчиваю первый этап. Осмотр и сбор улик.

– У меня был перерыв в работе, и я решил заехать посмотреть, что осталось от этого места. Вчера вечером был сильный пожар. Самый большой из тех, что я когда-либо видел. Могу чем-нибудь помочь?

Тимофей услышал в вопросе заботу, а не критику.

– К сожалению, нет, – сыщик свистнул Джину, которая присоединилась к нему и Равилю, когда они шли к внедорожнику.

– Ты снова нашёл следы катализатора?

– Внутри и снаружи. Он намеренно вызвал больший пожар.

– Чёрт, – сказал Равиль, засунув руки в передние карманы. – Что это значит для нас?

– Нас? – Тимофей был в замешательстве. Это была его ответственность.

– Мы – твоя команда. Мы все хотим поймать этого гада. Все на взводе из-за того, что этот поджигатель причиняет всё больше и больше вреда. Мы хотим помочь.